Дневной портье лично проследил, чтобы из кладовой достали чемодан с вещами Ральфа, и не спускал глаз со слуг, отглаживающих костюм и начищающих сапоги.
За пять минут до полудня благоухающий бриллиантином и одеколоном Ральф вошел в офис Аарона Фагана, тощего сутулого человечка с зачесанными назад волосами, сквозь которые просвечивала лысина. У адвоката был высокий лоб интеллектуала, нос с горбинкой, пухлые чувственные губы и живые миндалевидные глаза.
Играя в калабриаз, Аарон не знал пощады, тем не менее ему было не чуждо сострадание, и эту черту его характера Ральф ценил не меньше, чем все остальные. Если бы Аарон знал, что задумал Ральф, он бы наверняка попытался его отговорить, но, изложив свои аргументы, все равно составил бы безжалостный контракт с такой же невозмутимостью, с какой продемонстрировал бы выигрышную секвенцию в калабриазе.
Сегодня Ральфу было некогда спорить с Аароном об этической стороне дела. Они обнялись, дружелюбно похлопав друг друга по спине.
— Они здесь? — спросил Ральф и, не давая Аарону раскрыть рот, вошел в кабинет.
Рулоф и Дул Зедерберги и не подумали встать при виде Ральфа, а о рукопожатии и речи быть не могло: слишком часто соперники яростно схватывались друг с другом, хотя ни одной стороне перевеса достичь не удавалось.
— Баллантайн, вы опять собираетесь потратить наше время даром? — Рулоф говорил с сильным акцентом, унаследованным от шведских предков. Хотя голос звучал лениво, во взгляде блеснул интерес.
— Мой дорогой Рулоф, как можно! — запротестовал Ральф. — Я искренне хочу решить проблему с тарифами на новом маршруте в Матабелеленде, прежде чем мы разорим друг друга.
— Ja! — язвительно согласился Дул. — Прекрасная мысль! А я хочу, чтобы теща меня обожала.
— Мы готовы потратить несколько минут на то, чтобы вас выслушать, — сдержанно ответил Рулоф, но глаза у него заблестели ярче.
— Одна компания должна выкупить другую и установить свои тарифы, — без обиняков заявил Ральф.
Братья невольно переглянулись. Скрывая удивление, Рулоф сделал вид, что зажигает потухшую сигару.
— Вы, должно быть, задаетесь вопросом, с чего бы это? — продолжал Ральф. — Вы наверняка хотите знать, почему Ральф Баллантайн вдруг решил продать компанию.
Братья промолчали, точно стервятники в ожидании добычи.
— Честно говоря, в Матабелеленде я не рассчитал свои силы. Шахта Харкнесса…
Жесткие складки вокруг рта Рулофа разгладились: на бирже Йоханнесбурга ходили слухи, что в шахту потребуется вложить пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.
— Я отстаю от графика с постройкой железной дороги для мистера Родса. Мне нужны деньги, — тихо и серьезно закончил Ральф.
— И о какой же сумме идет речь? — поинтересовался Рулоф, попыхивая сигарой.
Ответ Ральфа заставил его закашляться, поперхнувшись дымом. Дул стучал брата по спине, пока тот не отдышался. Наконец Рулоф насмешливо фыркнул и покачал головой:
— Неплохо. Очень даже неплохо.
— Похоже, вы были правы, — согласился Ральф. — Я действительно заставил вас напрасно потратить время. — Он поднялся со стула.
— Сядьте! — Рулоф перестал смеяться. — Сядьте и давайте поговорим.
К полудню следующего дня Аарон Фаган собственноручно составил контракт.
Все было очень просто: покупатели принимают приложенную опись имущества, признавая ее верной и полной, а также соглашаются взять на себя ответственность за все заключенные контракты на перевозку и доставить по назначению все товары, уже находящиеся в процессе перевозки. Продавец не дает никаких гарантий. Оплата наличными, без передачи акций, договор вступает в действие с момента подписания.
Стороны подписали контракт в присутствии своих адвокатов, затем все вместе перешли через улицу в главное отделение Колониального банка доминиона, где братья Зедерберг выписали чек, а управляющий, как и положено, выдал по нему деньги.
Ральф смахнул упаковки пятифунтовьгх банкнот в саквояж.
— Всего доброго, господа! — Он простился с братьями Зедерберг и, взяв под руку Аарона Фагана, повел его к отелю Бриллиантовой Лил.
Рулоф Зедерберг потер лысую макушку.
— У меня внезапно появилось нехорошее предчувствие, — пробормотал он, глядя вслед удаляющейся парочке.
— Славные братья Зедерберг нанесут тебе визит быстрее, чем ты думаешь, — дружелюбно предупредил Ральф Аарона Фагана. — Будь умницей, сам с ними разберись, мне некогда выслушивать их упреки.
Он зашагал по улице, оставив Аарона в задумчивости у дверей его офиса.
По дороге Ральфа то и дело останавливали знакомые, заботливо расспрашивая о здоровье, затем просили подтвердить, что он действительно продал свою транспортную компанию, или интересовались, не собирается ли он выставить на продажу акции шахты Харкнесса.
«Если надумаешь, моргни мне, Ральф».
«Я с удовольствием помогу чем’смогу, мистер Баллантайн».
Ходили слухи, что содержание золота в руде шахты Харкнесса составляет шестьдесят унций на тонну, и все хотели принять участие в разработке. Ральфу понадобился почти час, чтобы пройти пятьсот ярдов до здания компании «Де Бирс» — величественного сооружения, настоящего храма, посвященного алмазам. Балконы на всех трех этажах ограждались коваными декоративными решетками; стены были выложены из кирпича, углы здания украшены обтесанным камнем; в окнах — цветные витражи, двери — из тика и полированной меди.
Ральф записался в книге посетителей, и ливрейный швейцар в белых перчатках отвел его по винтовой лестнице на верхний этаж. На тиковой двери висела простая табличка с именем, без всякого титула: «Мистер Джордан Баллантайн». Великолепное убранство комнаты за этой дверью давало некоторое представление об истинном положении Джордана в иерархии алмазной компании «Де Бирс».
Окна с двойными рамами выходили на шахту Кимберли — диаметром почти в милю и такой глубины, что даже с верхнего этажа невозможно было разглядеть ее дно. Яма казалась кратером, пробитым в земной коре упавшим с небес метеоритом. Каждый день она становилась все глубже, по мере того как шахтеры вгрызались в кимберлитовый конус. Из нее уже добыли почти десять миллионов карат превосходных алмазов — и все они принадлежали компании мистера Родса.
В этой яме Ральф провел большую часть юности, выцарапывая из земли неуловимые камешки.
Мельком глянув на открывавшийся из окна вид, Ральф оценивающе оглядел обстановку кабинета: деревянные панели из дуба, искусная резьба, персидские ковры на полу, на полках — книги в переплетах из сафьяна с золотым тиснением.
— Кто там? — раздался голос из открытой двери в ванную, откуда доносилось журчание воды.
Не успел Ральф повесить шляпу на вешалку, как из ванной, вытирая руки, вышел Джордан, одетый в рубашку из лучшего ирландского полотна, в нарукавниках, защищающих манжеты, и с муаровым галстуком на шее. Увидев гостя, он замер, потом радостно вскрикнул и, уронив полотенце с вышитой монограммой, бросился к брату.
Вырвавшись из крепких объятий, Ральф всмотрелся в Джордана и, взъерошив золотистые, подстриженные по последней моде кудри, поддразнил:
— Как всегда, расфрантился!
Невероятная привлекательность младшего брата всегда удивляла Ральфа — внешность и мягкий нрав Джордана очаровывали всех. Очевидное удовольствие от встречи лишь усилило румянец на щеках и заставило ярче загореться зеленые глаза, прикрытые длинными густыми ресницами.
— А ты такой тощий и загорелый! — засмеялся Джордан в ответ. — Где же твой животик зажиточного горожанина?
— Потерялся по дороге из Матабелеленда.
— Матабелеленд! — Джордан изменился в лице. — Значит, ты принес с собой скверные вести. Телеграф не работал больше недели, только что пришло первое сообщение, и я расшифровал его меньше часа назад.
Он взял с письменного стола телеграмму и передал ее брату. Сообщение предназначалось «Юпитеру» (кодовое имя мистера Родса) и было отправлено генералом Мунго Сент-Джоном, временным управляющим Матабелелендом в отсутствие доктора Джеймсона.
Ральф вчитался в написанный изящным почерком Джордана расшифрованный текст между строчками телеграммы: В северном Матабелеленде вспыхнула эпидемия среди крупного рогатого скота. Падеж составляет шестьдесят процентов — повторяю, шестьдесят процентов. Ветеринар компании считает, что симптомы похожи на чуму рогатого скота, поразившую Италию в 1880-м. Способа лечения не существует. Без введения карантина возможны стопроцентные потери. Срочно прошу разрешения на забои и кремацию всего скота в центральной провинции, чтобы предотвратить распространение чумы на юг.
Ральф не ограничился первым абзацем и торопливо пробежал глазами остальной текст: не часто подворачивается возможность прочитать расшифрованный отчет БЮАК. Джордан явно вне себя от волнения, если забылся настолько, что показал телеграмму брату.
В отчете содержались сведения о количестве и дислокации полицейских сил, потраченные суммы и остатки на счетах, административные предписания, рекомендации по разрешениям на торговлю и реестр участков по добыче полезных ископаемых, зарегистрированных в Булавайо.
В первой строчке реестра значилась «Угледобывающая компания Уанки» — так Ральф и Гарри Меллоу решили назвать совместное предприятие. Ральф старательно прятал свою радость: значит, Гарри благополучно доставил женщин и Джонатана обратно в Булавайо и, не теряя времени, принялся за регистрацию участков. Неплохого свояка и компаньона он себе выбрал!
Правда, под реестром Сент-Джон приписал еще кое-что: Срочно сообщите, что делать с регистрацией месторождений угля и неблагородных металлов, — запись № 198о регистрации Угледобывающей компании Уанки временно отложена до получения указаний.
То есть Гарри подал заявку, но компанию пока не зарегистрировали… Ладно, этим придется заняться позже, а сейчас нужно сосредоточиться на опасениях Джордана.
Изобразив на лице изумление и ужас, Ральф вернул телеграмму брату.
— Земли папы лежат как раз на пути этой чумы. Он упорно работал всю жизнь, но его вечно преследовал злой рок. И вот опять… Лишь бы теперь его миновала эта напасть!.. — Джордан вдруг осекся. — Ты тоже! Сколько у тебя воловьих упряжек в Матабелеленде?