— Скорее всего — жертвы Аврода.
— Ты хочешь сказать…
— А вы не слышали этой ночью ничего подозрительного? — Крис пристально посмотрел на меня.
— Мне кажется… мне показалось, — пролепетал я.
Крис прижал палец к губам и молча кивнул на крепость.
Над стеной показалось чья-то голова, потом появились плечи, некто выпрямился в полный рост. Солнце светило за спиной наблюдателя, мы не могли разглядеть этого человека, только темно-коричневый силуэт. За спиной незнакомцы вырисовывались контуры лука, в руках блестел короткий меч. Приставив руку козырьком к глазам, человек внимательно осматривал окрестные холмы. Мы медленно присели на корточки, стараясь не трогать обступившую нас высокую траву. Мне казалось, что он давно нас заметил и вот-вот окликнет. Обернувшись в сторону двора, незнакомец кому-то коротко свистнул и медленно стал спускаться вниз.
— Это человек Аврода, — тихо сказал Крис.
Василиск согласно кивнул головой:
— Ставлю сто против одного, что Ворлок с принцессой у него в грязных лапах. Проклятье! — Василиск свирепо заскрежетал зубами, — нужно идти за помощью, нам не справиться с бандой.
Крис выжидательно посмотрел на меня. Я молчал. Крис улыбнулся и неожиданно спросил:
— А что скажет Баловень судьбы, у вас счастливая звезда?
Крис серьезно смотрел на меня.
Я до сих пор не знаю — он сознательно провоцировал меня на самоубийство или действительно верил в слухи о моем счастье и удаче.
Глаза Василиска торжествующе вспыхнули, этот идиот по своему истолковала намек Криса.
— Защитник! — пропищал Василиск. — Конечно, Защитник принцессы! Вы посланы ей самой судьбой и кто, как не вы, сможете ее спасти?! Звездочет в таких делах никогда не ошибается.
Этот псих решил разделаться со мной.
— Что ты там лепечешь, — сердито спросил я.
— Граф, у вас прекрасный шанс доказать свое право на звание Защитника принцессы, право на принцессу и полкоролевства в приданное. Это такой подвиг, который заставит короля уступить всем вашим желаниям. Вас будут превозносить, как героя по всему королевству и за пределами его.
В эти минуты я готов был убить Василиска, должно быть он это понял по моим глазам, потому что в руках его неожиданно появился длинный охотничий нож.
— Пойдешь? — с угрозой в голосе спросил Василиск.
— А ты не хочешь составить мне компанию? — я лихорадчно просчитывал в уме все варианты, как ибзежать этой ловушки.
Отказаться? Подумаешь — слава, я лишусь доброго имени, расположения друзей, меня заклеймят трусом и предателем, возможно, Крис исполнит свой долг лейтенанта и возьмет под стражу. Возможно, доставят живым королю и тот, возможно, со спокойной совестью отдаст меня на растерзание палачу. Выстроилась хорошая логическая цепочка. А если попытаться бежать от одного фанатика и одного полного идиота, жаждущего крови? На что мне рассчитывать среди этих холмов? Сумею ли я от них удрать, выбраться из этой горбатой земли, не попав на поздний ужин к дракону? Меня будет преследовать худая молва, любой барон захудалого замка и покосившихся башен будет иметь право вздернуть меня перед воротами. Всю жизнь прятаться?! Не отказаться и пойти в крепость — верная смерть! Черт возьми, что делать?!
Почему меня так волнует мое имя и слава? Да при чем тут слава? В беде принцесса, ну и что? Послушай, граф Зеленого Парка и Чертова Колеса, ты будешь дураком, если не ценишь свою собственную шкуру. «Эй, придурок, спросил я у себя, — ты хочешь узнать, кто там кричал? Что, там вообще происходит?» «Нет», — честно ответил я себе. «А принцесса? — допытывалась совесть, — Ты трус?» «Я не трус, но я боюсь». «Витек, что темнить, ты всегда хотел быть героем. Вспомни — год назад, ты вступился за одного, трое били одного?!» «Ну и что?» «Все убежали, а ты остался один с поломанной ключицей и ребром». «Ну и что?» «А в школе — сколько было драк из-за Маринки?! Ты пижон, Витек. В героя играть всегда легко, труднее им всегда оставаться, особенно тогда, когда, им быть просто обязан, если больше некому!»
Молачание затягиналось. Василиск, победно улыбался, Крис внимательно изучал мое лицо.
«Ну, Витек, решайся, что тут еще думать?! Первый закон будущего — это умение выживать в настоящем! Ты пойдешь?» Я увидел себя со стороны — невысокий, слегка худощавый, как у Есенина:
«Худощавый и низкорослый.
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Возвращался к себе домой…»
«Что-то здесь не так, — я подмигнул сам себе. — Ну, что?»
«А ничего. Конечно, я не пойду!»
— Граф, о чем вы задумались?
— Какой вы настырный тип, Василиск! — я вздохнул. — Где здесь пролом в стене, веди меня к нему?!
Гнусная улыбка Василиска слегка поблекла. Крис коротко вздохнул — я заметил, как он сконфуженно прячет в ножны короткий меч, интересно — о чем он думал все это время?
— Вам лучше, Баловень, идти одному, — прошипел Василиск. — А пролом, гм… идти прямо, на башню Узников.
«Кажется, там кричали», — отметил я про себя.
— А потом у стены возьмите влево — пролом мог зарасти травой, но он там.
— Спасибо, Василиск. Вы благородный человек, — ответил я.
— Что?
Крис сказал:
— Оутли мне много говорил про вас, он верит, что вы — настоящий Защитник. Мы проводим вас.
— Зачем — разве я не пользуюсь доверием?
Крис потупился:
— Вы не так меня поняли.
— Я понял вас достаточно хорошо! — я поднялся. — Каждый делает то, для чего рожден! «Какая мысль! — съехидничал я. — Но такие минуты нуждаются в громких словах».
Я взял направление на башню узников. Иногда, теперь я сам это понял, бывают такие минуты, когда иного выбора просто не существует — или ты, или все остальные. Что делать, когда слава, явно не моя и мне не по плечу, опережает меня и заставляет делать глупые поступки. Я, человек упорядоченного и образцового века, споткнулся о камень — о, черт возьми, как это больно.
«Нет, — рассуждал я, — я другой человек — Баловень Судьбы! Если не я, то меня, но как можно убить человека?! Боже, что за мысли?! Не думать, не думать, ни о чем!» Я ускорил шаг, иногда задирая голову и посматривая на крепостную стену — вдруг кто-нибудь покажется. Никого не было видно. Я уткнулся в стенку — серый, потрескавшийся камень, заросший влажным мхом и лишайником. Огромные каменные блоки дали трещины и ветер с готовностью забил их спорами травы и красными цветами.
Я дотронулся до стены — теплый, словно живой, шершавый камень. Так, теперь налево — я свернул, разыскивая в стене проклятый пролом. Хочу предупредить из-за того, что я потом вынес — люди, будьте внимательны и всегда сморите себе под ноги.
Пройдя совсем немного, я действительно обнаружил в стене пролом отсутствовал огромный отрезок стены — метров десять. Как только я обнаружил пролом, я потерял почву под ногами и полетел вниз. Кто-то прошептал внутри меня, предупреждая — падай молча, так будет лучше. Я упал, не издав ни звука — только это мало помогло. Падая, я мельком заметил на каменном пятачке крепости толпу людей, среди которой мелькнуло голубое платье принцессы, у меня всегда была отличная зрительная реакция. Я упал, кажется на камни или, еще вероятнее, на танковые гусеничные треки, мой копчик взвыл о пощаде. Камни передо мной неожиданно пришли в движение, намечался оползень, но странно, я стремительно поднимался вверх, а не опускался на дно ямы. Я инстинктивно схватился за торчащую передо мной ветку, отмечая перед глазами меняющуюся темноту ямы, куски темно-зеленой глины, песок, траву, разрушенный участок стены. Я продолжал, онемев, подниматься выше, увидел застывшую толпу внутри крепости возле прикованной к каменному столбу фигуры, похожей на барона Ворлока, как мстительно отметил я, раскачиваясь в близкой небесной синеве.
В моих мозгах щелкнуло какое-то реле: «Что случилось?» Я посмотрел на свои руки — побледневшие и дрожащие пальцы вцепились в огромный темно-лиловый рог, второй возвышался рядом. Теперь уже я не смог сдержать крик ужаса — его подхватило и размножило эхо холмов, превратив в вопль иерихонской трубы. Я сидел на недоумевающе покачивающейся голове чудовища. О, если бы вы видели, что это за голова, небеса отнеслись несправедливо, придав такому большому количеству столь малое качество. От моего крика дракон окончательно проснулся и ответил длинным протяжным воем, от которого кровь стыла в жилах. Он потряс головой, размахивая дивной золотистой гривой. Я испытал настоящую морскую болезнь и, чтобы не слететь перехватил рукой еще один рог, для надежности вцепившись в острый двузубец, стиснув их так, что побелели костяшки пальцев, а бедное животное с дуру бросилось в пролом, еще затрудняясь определить, кто или что помешало его сну.
Однажды гению пришлось сказать: «А все-таки она вертится!», но люди все равно не поверили ему. Никогда не смейтесь над словами очевидца, какими бы смешными и невероятными они бы вам не показались — поверьте, если вам скажут, что драконы существуют в действительности.
Я не помню, о чем думал, восседая на драконе, когда он пронесся через пролом, ревя и мотая головой — я больше всего боялся быть размазанным по стене. Кажется, я икал.
Нас заметили поздно, когда мы уже ворвались в крепость, оба крича и визжа. Я услышал дружный вздох:
— А-а-ах?!!
А потом — дружный вопль ужаса. Мой дракон издал боевой клич и ринулся в бой. С клацаньем раскрылась огромная зловонная пасть (он совсем не ел «стиморол»).
Люди Аврода в серых грязных одеждах бросились врассыпную, принцесса вскрикнула и потеряла сознание, упав под ноги прикованного к позорному столбу Ворлока.
Хищная длинная шея внезапно выстрелила вперед и кинжальные зубы прихватили одного из бегущих, я услышал нечеловеческий вопль отчаяния и безнадежности. Это был крупный малый и его костюм отличался от остальных бродяг. Я заметил на нем расшитую золотом перевязь, украшенные серебряными шпорами ботфорты. Он успел обернуться, я увидел его обезумевшие, расширенные от ужаса глаза, крупное, заросшее рыжей щетиной лицо, с одним оттопыренным чебурашкиным ухом. Пасть дракона с лязгом захлопнулась, а я, закрыв глаза, еще крепче ухватился за вилообразные рога.