атом стала установка на плавмастерской двух пулемётов ДШК, сиротливо торчавших на носу и на корме стоявшего без хода судна. Это напоминало пистолет в кармане у паралитика.
Крепчавший ветер раскачивал стоявшие у борта подводные лодки. Скрипели тросы, а грохот чеканных молотов и кувалд казался удивительно мирным. На всех лодках кипели ремонтные работы. Работали и все цеха плавмастерской.
Тихонов отправил Абросимова отдыхать, а сам вместе с вахтой остался на мостике. На сердце было тревожно. Более всего пугала тишина. Не к добру.
01:35
Капитан-лейтенант Петров — командир подводной лодки «Щ-307» — со всеми офицерами лодки сидел за столом в крошечной кают-компании. За столом царило радостное, возбужденное настроение. Все офицеры и матросы чувствовали себя героями. Ещё бы! «Щ-307» утопила немецкую подводную лодку «У-144» и совсем недавно в штаб бригады пришло подтверждение, что это именно так и произошло. На флагманской лодке «С-5», где разместился штаб капитана 1-го ранга Египко, капитана-лейтенанта Петрова и его комиссара старшего политрука Заикина горячо поздравляли с успехом, а в кают-компании «Щ-307» быстренько организовали импровизированный банкет, пустив по кругу флягу со спиртом.
Но ни в штабе бригады, ни на самой «Щ-307» ещё не могли правильно оценить этого события. «У-144» была первой подводной лодкой противника, потопленной кораблями КБФ, но, увы, первой из четырёх, уничтоженных за всю войну. Пройдет почти ровно три года, прежде чем старший лейтенант Коленко на своем катере-охотнике уничтожит на Балтике ещё одну немецкую лодку — «У-250». Хотя знай он, к чему приведет эта его победа, сто раз бы подумал, совершать свой подвиг или нет.[4]
Но это ещё в далеком и совершенно темном будущем. Никто и представить себе тогда не мог, что война продлится четыре года. А пока на лодке «Щ-307» царило ликование. Снова и снова вспоминались события ещё совсем недалекого 10 августа. А дело было так.
Подводная лодка «Щ-307» вступила в строй в августе 1935 года, принадлежа к серии У-бис-2, имея 700 тонн подводного водоизмещения и шесть 533-мм торпедных аппаратов. При закладке лодка была названа «Треской», что впоследствии вызвало немало ехидных шуточек.
В начале августа «Щ-307» патрулировала на линии Либава-Виндава. Ночью, когда лодка заканчивала зарядку аккумуляторов, была получена радиограмма из штаба бригады с приказом немедленного возвращения на базу. В радиограмме говорилось, что у пролива Соэлозунд лодку будут ожидать тральщики. Подчиняясь приказу, «Щ-307» оставила позицию и взяла курс на Таллинн. С рассветом 10 августа лодка погрузилась и продолжала переход в подводном положении, опасаясь налёта авиации.
День уже заканчивался, когда «Щ-307», миновав оставшийся справа Сааремаа, подошла к проливу Соэлозунд. Вахтенный офицер штурман лодки старший лейтенант Никитин внимательно осмотрел в перископ горизонт. Лодке предстояло выйти на Кассарский плёс мелководным фарватером, пролегающим между островами Моонзундского архипелага Сааремаа и Хиума, а далее — следовать Моонзундом в Таллинн.
Горизонт был чист и только справа по курсу чернел какой-то предмет, вначале принятый Никитиным за бочку. Но присмотревшись внимательнее, штурман опознал рубку подводной лодки. Немедленно вызванный в центральный пост капитан-лейтенант Петров прильнул к перископу. Действительно, подводная лодка. Но чья? Лихорадочно полистали справочник. Рубка похожа на те, что у немецких лодок VII серии.
А вдруг своя? Но своих в этом районе вроде не должно быть.
Петров приказал готовиться к торпедной атаке.
Неожиданно неизвестная подводная лодка, стоявшая бортом к корме «Щ-307» дала ход и изменила курс. Создавалось впечатление, что немцы (если это были немцы) также обнаружили «Щ-307» и начали маневрирование, чтобы самим выйти в атаку. «Щ-307» осторожно начала сближение. Неизвестная лодка снова остановилась, видимо, прослушивая гидроакустикой обстановку. «Щ-307» нырнула на глубину 15 метров и, совершив маневр под водой, снова всплыла под перископ. Неизвестная лодка снова оказалась бортом к корме «Щ-307».
В 22:20 с дистанции трёх кабельтовых были выпущены две торпеды из кормовых аппаратов. Через 40 секунд на «Щ-307» услышали мощный взрыв. Петров приказал полностью всплывать. Поверхность моря покрывал соляр, в котором плавали спасательные пояса, предметы обмундирования, какие-то бумаги и книги. Капитан-лейтенант Петров приказал выловить из воды несколько книг. Хищные готические буквы рассеяли все сомнения — уничтожена подводная лодка противника. Книги предъявили в штабе, чтобы там сразу же не устроили истерики по поводу потопления собственной подводной лодки...
И вот пришло подтверждение. Потоплена «У-144». Немного разочаровывало то, что это была лодка не VII серии, как её опознали на «Щ-307», а серии ПД — маленькая лодка водоизмещением 364 тонн и экипажем 25 человек. Но это лёгкое разочарование не умаляло радости победы, тем более, как выяснилось позднее, «У-144» успела наделать на Балтике немало бед...
Капитан-лейтенант Петров со своими офицерами поднялись на рубку покурить. Холодный ветер приятно обдувал разгоряченные лица. Слева в темноте возвышалась громада «Серпа и молота». Впереди «щук», также ошвартовавшись друг к другу, стояли «малютки», прижавшись к высоким бортам плавмастерской...
01:40
Командира подводной лодки «М-98» капитан-лейтенанта Беззубикова не покидало чувство обречённости. Его «малютка» стояла пришвартованной к громаде «Серпа и молота» у самого левого борта плавмастерской.
«М-98» вошла в строй в июле 1940, принадлежа к самой многочисленной XII-й серии подводных лодок, включающих 45 единиц. Имея 254 тонны подводного водоизмещения, 2 носовых 533-мм торпедных аппарата, 45-мм орудие и экипаж из 22 человек, лодки этой серии специально предназначались для действий в таких мелководных бассейнах со сложными фарватерами как Балтика. В концепции использования подобных лодок была и идея проникновения в гавани противника, на охраняемые стоянки и рейды. Другими словами, лодки типа «М» должны были выполнять в меру возможностей задачи океанских и сверхмалых подводных лодок. Возможно, если бы этими лодками лучше управляли, они проявили бы свой так и нераскрытый за всю войну потенциал...
21 июля 1941 года капитан-лейтенант Беззубиков вывел свою лодку из бухты Триги на северном побережье Эзеля. Впереди шла однотипная «М-94» под командованием старшего лейтенанта Дьякова. Вслед за тремя катерными тральщиками лодки шли проливом Соэла-Вяйн, направляясь в Балтийское море.
Сложный фарватер пролива был преодолён, и тральщики повернули обратно. Лодки продолжали идти в надводном положении, не подозревая, что следуют в капкан, расставленный противником. Маленькая, но хищная, как пиранья, немецкая подводная лодка «У-149» ждала их на выходе из пролива, находясь в подводном положении, несмотря на очень малую глубину.
Часы в центральном посту «М-98» показывали 07:55, когда над кормой «М-94» поднялся огромный столб воды и донного ила, и грохот взрыва резкой волной ударил по барабанным перепонкам капитан-лейтенанта Беззубикова и всех стоявших на рубке «М-98». Лодка мгновенно затонула, ударившись развороченной кормой о грунт. Часть носовой оконечности осталась торчать над водой. Взрывной волной сбросило в море находившихся на мостике командира «М-94» старшего лейтенанта Дьякова, дивизионного штурмана старшего лейтенанта Шпаковского, командира отделения рулевых Компанейца и старшину группы мотористов Лаптева. Штурман Шпаковский был тяжело ранен и вскоре утонул. Остальным удалось доплыть до возвышавшейся над поверхностью носовой части полузатонувшей лодки и взобраться на нее.
В момент взрыва «М-98» находилась от «М-94» на расстоянии четырёх кабельтовых. Будучи уверенным, что «М-94» подорвалась на мине, Беззубиков застопорил ход и приказал спустить на воду надувную резиновую лодку, предоставив командиру «У-149» возможность повторить подвиг Отто Ведингера.
К счастью, уверенный в успехе командир «У-149» слишком высунул свой перископ, который был замечен тремя мокрыми и ошеломленными моряками «М-94», которые вскарабкались на носовую оконечность своей погибшей лодки. Старшина Компанеец, сорвав с себя мокрую тельняшку и взяв другую у Дьякова, быстро передал семафор на «М-98»: «Вас атакует подлодка противника, уходите». «М-98» успела дать ход и резко изменяла курс. Выпущенная «У-149» торпеда прошла у нее за кормой.
Немец решил больше не искушать судьбу и скрылся, а возможно у него и торпед больше не было.
Сняв с носа «М-94» уцелевших, Беззубиков вернулся на базу в бухту Триги, а оттуда перебазировался в Таллинн, сохранив о своем первом боевом походе не самые приятные воспоминания.
В море, как и многие его коллеги, он совсем не рвался. По лодкам ходили мрачные слухи о существовании секретного приказа, предписывавшего расстреливать командира лодки, вернувшегося без результата из боевого похода. Говорили, что кого-то уже расстреляли в Кронштадте, называя разные номера лодок и фамилии командиров. Никто не мог проверить, так ли это. Расстреляны ли они или пропали без вести в пучине. Никто этого толком не может сказать и сегодня.
Инстинкт самосохранения заставлял вернувшихся из походов командиров в сговоре с экипажами придумывать своим лодкам немыслимые подвиги, развеять которые до конца не удалось историкам и через полвека после окончания войны. У подводников были все основания верить подобным слухам: предвоенный террор слизнул, как корова языком, 120 командиров лодок и дивизионов, бросив подводные силы флота в русло дикой некомпетентности, откуда им не удалось выбраться до самого, конца войны...
01:45
Командир подводной лодки «С-5» капитан-лейтенант Бащенко сидел в своей крошечной каюте с двумя своими непосредственными начальниками — командиром 3- го дивизиона капитан-лейтенантом Аверочкиным и комиссаром бригады Обушенковым. К прибытию из Кронштадта командира бригады капитана 1-го ранга Египко, которое ожидалось сегодня во второй половине дня, им было приказано составить очередной проект рапорта на имя начальника штаба КБФ адмирала Пантелеева с планом действия подводных лодок бригады до конца навигации 1941-го года. В каждой строчке рапорта слышал