Целых полтора месяца понадобилось не предназначенным для таких дальних переходов русским линейным крейсерам, чтобы добраться до Пролива Дрейка, соединяющим Атлантический с Тихим океаны. Но немцев там уже не оказалось. Имея превосходную шпионскую сеть по всей Южной Америки, они заранее узнали о приближении натуральных палачей для своих кораблей и потому поспешили удалиться, дабы не искушать судьбу. По сути, вся роль пришедшего от берегов Китая отряда свелась к роли загонщиков, что впоследствии неотрывно следовали за намеченной добычей, тогда как встретили и разгромили эскадру Шпее все же английские линейные крейсера.
Обе стороны вполне резонно предположили, что возвращающиеся в Германию корабли весьма выгодно использовать в качестве приманки. Кому-то ведь необходимо было обеспечить их прорыв из вод Норвежского моря в Северное, поскольку о проходе по Ла-Маншу не могло идти даже речи — там заранее устроили показательное мельтешение французские линкоры с броненосцами. Естественно, на эту роль идеально подходили лишь линейные крейсера вице-адмирала Хиппера, что уже успели отметиться уничтожением одного из британских одноклассников. Вот в Главном морском штабе Кайзерлихмарине и решили повторить былой успех, выманив на якобы легкую добычу уже единожды битые быстроходные дредноуты англичан. Но все пошло отнюдь не по намеченному плану.
Немцы полагали, что они поймают линейные крейсера британцев и вновь сократят их число. Англичане полагали то же самое, но с обратным эффектом, рассчитывая на быстроходность линкоров типа «Куин Элизабет»[22], которым устаревшие броненосные крейсера Шпее уже уступали узел-два в скорости хода из-за износа машин и механизмов. Именно эти линкоры и навалились на немецкие крейсерские силы, связав боем дредноуты Хиппера, тогда как линейные крейсера настигли противника с кормы. А после к месту завязавшегося сражения начали подтягиваться прочие линкоры, крейсера, эсминцы, субмарины и даже броненосцы. Так и случилось свое Ютландское сражение[23] этой войны, о котором впоследствии пестрили кричащими заголовками все мировые газеты.
Глава 7Стратеги и мыши
— И как вы оцениваете степень достоверности всего здесь изложенного? — поинтересовался барон Иванов у Николая Николаевича, потрясая удерживаемой в руках газетой. — Англичане действительно потопили четыре германских дредноута? И при этом умудрились потерять пять своих? — Он только-только вернулся в столицу из очередной поездки в Мариуполь, где, наконец, заработал в две смены бронетанковый завод и потому, пребывая в пути между двух морей — Черным и Балтийским, временно оказался в некотором информационном вакууме касательно разразившегося в Северном море грандиозного сражения. — Что там говорят в ваших, военно-морских, кругах по этому поводу?
— Сведенья, конечно, все еще не слишком точные. Что Германия, что Великобритания, надежно скрывают свои реальные потери, включая информацию об уцелевших, но получивших сильнейшие повреждения кораблях. Однако уже сейчас возможно гарантированно утверждать о гибели двух сильнейших кораблей Кайзерлихмарине. Ни «Байерн», ни «Баден», из того похода точно не вернулись. Слишком много было свидетелей их последнего боя. — Уже после окончания войны он, как и все прочие заинтересованные лица, узнал о причинах приведших к потере этих немецких суперлинкоров. Виной всему оказалась ошибка проектировщиков создавших носовые торпедные отсеки данных линейных кораблей столь огромными, что при образовании в них подводных пробоин с последующим затоплением, линкоры мгновенно зарывались носом в воду по самые клюзы. Соответственно им тут же приходилось сбрасывать скорость до 9–10 узлов, чтобы уберечься от прорыва переборок и распространения затоплений внутренних отсеков. Потому и погибли, что, получив сходные повреждения в слабо бронированных носовых оконечностях, банально не смогли уйти от подоспевших главных сил Гранд Флита. — С еще двумя германскими дредноутами пока ничего не ясно. Англичане, ссылаясь на данные своей разведки, утверждают, что сильно поврежденные и практически полностью выгоревшие «Зейдлиц» с «Дерфлингером», атакованные ночью их эсминцами, не пережили торпедных ударов и затонули где-то у берегов Дании. Как они определили, что это были именно данные линейные крейсера, и что они действительно ушли на дно, я вам подсказать не смогу, ибо сам не знаю, — развел руками отставной контр-адмирал.
Британские эсминцы действительно смогли добиться двух побед в своих ночных атаках. Но одной из жертв был не дредноут, а броненосец «Поммерн». Второй же оказался многоликий «Гебен», имевший фактически идентичный силуэт с «Зейдлицем». Он тоже очень сильно пострадал в дневном бою, получив 29 попаданий 381-мм снарядами, и едва удерживался на плаву из-за многочисленных затоплений. Должно быть, англичане допустили ошибку в идентификации по той причине, что, и «Зейдлиц», и «Дерфлингер», выходили из боя, держась исключительно на честном слове. У обоих выгорели бомбовые погреба носовых и кормовых башен, вместе с самими башнями, пожары в которых полыхали на весь горизонт. Да и 381-мм снарядов в борта и палубы они успели нахвататься вдоволь. Впрочем, как и все прочие корабли эскадры вице-адмирала Хиппера. Но именно их стойкость позволила главным силам Флота Открытого Моря поймать аж 5 уже несколько поврежденных английских линкоров и навалиться на них силами 19-ти дредноутов.
— Понятно, понятно, — потер в задумчивости подбородок Иван Иванович, наскоро прикидывая в уме, сколь сильно подобные потери могли бы повлиять на готовность Германии и в дальнейшем пытаться конкурировать с Гранд Флитом. — А что там с англичанами? Их-то потери мы можем проверить? — Уж очень многое зависело в продолжении битвы за Северное море от того, какую реальную цену заплатили их соратники по Антанте за гибель ряда немецких кораблей. — Своих-то людей на их острове у нас должно быть в избытке. Союзники, как-никак, — сам усмехнулся тому, что сказал барон.
— Что касается линкоров, тут, похоже, немцы ни капельки не соврали. Им действительно удалось поймать всю Пятую линейную эскадру британцев и при соотношении кораблей четыре к одному полностью истребить ее, прежде чем на них самих навалился весь остальной Гранд Флит. — Это командующий ФОМ, вице-адмирал Шеер, сильно опасавшийся возможного скорого подхода подкреплений англичан, решил наверняка воспользоваться подвернувшимся шансом, чтобы серьезно сократить разницу в силе меж двух величайших флотов мира. Отчего и повел свои линкоры на сближение с противником до такой дистанции боя, на которой толщина их броневой защиты уже переставала бы играть главенствующую роль, а точность ведения огня значительно повышалась. Потому, начав пристрелку с 92 кабельтовых, последнего противника они расстреливали уже с вчетверо меньшего расстояния. И заплатили за подобное решение потерей «Байерна» с «Баденом», когда на них таки выскочили главные линейные силы британцев. Истратив почти весь боекомплект в сражении с полудесятком линкоров типа «Куин Элизабет», основные силы Флота Открытого Моря были вынуждены бросить охромевших подранков на произвол судьбы, дабы не множить потери в своих рядах. К тому же на море уже опускались сумерки, и где-то внутри теплилась надежда, что лучшим кораблям флота удастся затеряться во тьме ночи. Маленькая такая надежда. Скорее даже — самоуспокоение. Но чуда не произошло. — Скажу, как человек кое-что понимающий в вождении флота. Здесь я готов стоя поаплодировать своему германскому коллеге по ремеслу. Не знаю, что именно там произошло с его лучшими кораблями, однако же пустить на дно пять вражеских линкоров в одном сражении — это действительно величайшее достижение должное быть внесенным в анналы истории. Вряд ли еще когда такое повторится. Во всяком случае, теперь мало кто отважится отпускать куда-либо свои линейные корабли малыми отрядами. Ведь если бы английских линкоров изначально было хотя бы вдвое больше, результат данного боя уже для немцев вполне мог стать катастрофическим. Хотя и так, с учетом гибели пяти броненосных крейсеров эскадры вице-адмирала Шпее, о потоплении которых также заявляет Лондон, никак нельзя говорить о триумфе Кайзерлихмарине. Они не проиграли бой с действительно превосходящими их силами противника. Скорее, именно такое определение я могу дать всему произошедшему. Впрочем, учитывая скорый ввод британцами в строй еще трех линкоров типа «Ривендж» и активно ведущееся строительство гигантских линейных крейсеров типа «Худ», позиции немцев все-таки просядут. У них-то в ближайший год-полтора смогут войти в строй лишь два линкора. И на этом всё! Вряд ли война продлится настолько долго, чтобы они смогли успеть поднять флаг над кораблями заложенными уже после ее начала. А если мы еще продадим Великобритании два своих османских трофея, то… Сами понимаете.
— Ого! А такие-то вести откуда? Я ни на что подобное даже намеков не слышал! — действительно изрядно удивился гость из будущего, уже несколько привыкший быть в курсе крупных мировых сделок по торговле оружием. — У нас ведь и так, вроде, наблюдалась нехватка кораблей. О чем мне даже разок высочайше пеняли, как ярому стороннику и неофициальному проводнику инициативы по продаже устаревших кораблей флота. И нате вам! Такие кренделя на ровном месте!
— Новость, можно сказать, с пылу с жару, — расплылся в довольной улыбке Протопопов, которому ну очень редко удавалось чем-то удивить человека пришедшего из грядущих времен. — После вступления в войну Италии и по завершении разгрома германских сил на Дальнем Востоке нам эти, нестандартные для отечественного флота, линкоры стали, как бы, не сильно нужны. Для удержания от опрометчивых решений той же Болгарии, вполне хватит пары вернувшихся обратно на Черное море «Измаилов» и вскоре ожидающихся старичков «России» с «Громобоем», которые придут в охране наших авианосцев. Чтобы патрулировать в Средиземном море и демонстрировать соседям флаг этого будет более чем достаточно. Англичан же с немцами требуется хорошенько столкнуть лбами еще хотя бы раз, при том что первые, не имея подавляющего численного превосходства, вряд ли вновь отважатся ввязываться в нечто подобное. Вот для того определенные умные головы и думают сейчас над разными способами стимуляции оных к организации нового морского сражения главных сил. Оттуда и слушок.