— Если вопрос стоит именно так, то тут и думать нечего — надо брать оба линкора типа «Байерн» и оба линейных крейсера типа «Макензен». Переделка, и тех, и других, под наши орудия обойдется заметно дешевле, нежели для любого другого немецкого корабля. Заодно тогда стоит обратить внимание на оставшийся у достроечной стенки в Вильгельмсхаффене корпус «Фюрста Бисмарка». Его вполне возможно перестроить за полтора-два года в эскадренный авианосец, учитывая высокий процент готовности корпуса и турбин с котлами. Но вот все остальные корабли, включая легкие крейсера с эсминцами, увы, — развел он руками, — могут пригодиться нам только в краткосрочной перспективе, если ожидается какое-либо противостояние с Великобританией. Ни для чего более они нам пригодиться не смогут, ибо заметно уступают нашим собственным кораблям таких классов.
— Что же, кратко и по делу, — резюмировал государь, стоило выступающему вновь поклониться в его сторону и опуститься обратно в свое кресло. — Благодарю! Тут действительно необходимо подумать об очень многом, учитывая, что казна сейчас в долгах, как в шелках, и лишние траты мы себе позволить никак не можем. Особенно в ущерб собственной судостроительной промышленности, которая и так вынужденно просядет из-за серьезного сокращения количества новых заказов со стороны государства. А что нам скажет командующий Черноморского флота? — перевел он свой взгляд на родственника, который уже начинал сдавать дела своему преемнику и готовился к коронации на царствование Польшей.
— Скажу, что в Севастополе будут рады любому пополнению, лишь бы оно появилось здесь и сейчас, — кратко кивнув, тоже поднялся великий князь Александр Михайлович. — А то, что будет через пару лет или чуть позже, тогда и станем решать. Вы, либо возвращайте с Балтики обратно в Черное море все четыре наших линкора, либо компенсируйте их отсутствие схожим количеством немецких дредноутов. У меня ведь тяжелых артиллерийских кораблей, считайте, что вовсе нет. Только «Измаил» да «Кинбурн» с практически полностью расстрелянными стволами. При этом оба уже сейчас активно просятся в капитальный ремонт. И чем, мне, по вашему мнению, прикрывать авианосцы, а также крупнейшие торговые порты империи? Одними подводными лодками, как мы с вами уже прекрасно знаем, воевать никак не выйдет. Немцы, вон, попробовали в Атлантике, и мы же сами приложили свою руку к полнейшему краху их надежд на безграничную подводную войну. Вы как знаете, господа, но Черноморскому флоту потребны еще минимум шесть дредноутов, дабы было кому нести службу и удерживать проливы. Да и от легких крейсеров с эсминцами я тоже не откажусь по той же самой причине — очень сильно нужны корабли для несения службы и демонстрации флага по всему средиземноморью, не говоря уже о берегах Африки, Ближнего Востока, Персии и Индии. По-хорошему, доверенный мне флот потребно увеличивать минимум в четыре раза, дабы сохранить добытые в войне потом и большой кровью высокие позиции. Таково мое мнение.
— А вот это было ожидаемо, — слегка улыбнулся император, услышав именно то, что предполагал услышать — жалобу одного из своих адмиралов на недостаточное величие флота. — И, главное, тоже все по делу. Даже если сильно захочешь, не придерешься ни к единому слову. Желаете добавить что-то еще? — обратил он внимание на то, что адмирал не спешит занять свое кресло и продолжает стоять.
— Да. Пока я находился в столице в ожидании данной встречи, ко мне на аудиенцию попросился контр-адмирал Протопопов. Ни до кого более добраться он не сумел из-за всеобщей занятости. А меня, вот, умудрился отловить, — с этим «кондотьером» они успели познакомиться еще во времена Русско-Японской войны, когда великий князь командовал всеми рейдерами, включая «Славу». — Не буду растекаться мыслью по древу, и передавать вам дословно всю нашу беседу. Но сделанные им выводы, я обязан озвучить. Слишком уж они выглядят правдоподобными.
— Изволь, — кивнул Николай II в ответ на вопросительный взгляд своего двоюродного дяди. Все ж таки речь велась не о самом рядовом подданном империи.
— Он высказал серьезные опасения насчет вероятного совершения диверсий со стороны британцев против наших и германских кораблей. Причем, как физических — вроде подкупа матросов для проноса в бомбовые погреба адских машинок с часовыми механизмами, так и политических — путем распространения многочисленных слухов об обмане российским императором немецких военных моряков и грядущем захвате германских кораблей силами морских пехотинцев Российского Императорского Флота. Он еще добавил очень странную фразу, которую особо попросил передать тебе при нашей встрече. — Если прежде он по очереди окидывал своим взглядом всех собравшихся в кабинете мужчин, отслеживая их реакцию на произносимые слова, то тут уже обратился персонально к государю, — Скапа-Флоу не должно повториться.
— Скапа-Флоу, Скапа-Флоу, Скапа-Флоу, — принялся тихо бормотать себе под нос император, пытаясь припомнить, что такого интересного ему некогда было поведано гостем из будущего об этом месте. — Точно! Скапа-Флоу! — с трудом удержался он от того, чтобы хлопнуть себя ладонью по лбу, как только в голове всплыла информация о самозатоплении в этой бухте большей части немецкого флота, имевшем место в иной реальности этого мира. — Это очень важно! Все правильно Николай Николаевич сказал! Как же я сам-то не упомнил. Завертелся, закрутился и позабыл, — покачал он головой, пеняя себе. — Ты ежели контр-адмирала встретишь, передай ему мою особую благодарность за это напоминание. Я его потом и сам отмечу, как возможность подвернется. Но и ты будь добр, отблагодари от моего имени. И прошу вас всех, господа, очень серьезно отнестись к данному предупреждению о диверсиях. В том числе на борту наших кораблей! Николай Оттович, — обратился он к командующему Балтийского флота, — вы, как человек более всех присутствующих вхожий в коллектив временно гостящих у нас германских моряков, обязательно донесите наши опасения на сей счет до их адмиралов и офицеров. Я же со своей стороны, по завершении настоящего совещания, составлю пару писем, одно из которых вы заберете с собой для последующей передачи командующему Флота Открытого Моря, а второе будет направлено Вильгельму II, дабы он тоже со своей стороны озаботился судьбой своих моряков и линкоров. Британцы те еще затейники и вряд ли успокоятся, пока существует реальная угроза их морскому владычеству. А Россия как раз сейчас осталась единственной таковой, что действительно чревато началом очень грязной игры со стороны наших островных союзников. Потому проявляйте бдительность и требуйте того же самого от своих офицеров! Возможно даже следует на время выгрузить большую часть боезапаса на берег, во избежание, так сказать, случайных подрывов. Но о том думайте сами. Вы адмиралы, вам виднее, — очень удачно переложил он более чем непростое решение на плечи присутствующих военных моряков. Ведь, случись какой инцидент, отговориться неготовностью ни у кого из них уже не выйдет. Следовательно, теперь им всем требовалось найти золотую середину между сокращением боеготовности кораблей и их обереганием от не иллюзорных действий диверсантов.
— Но, пока давайте продолжим обсуждение текущего вопроса, — вернулся к главной теме разговора Николай Александрович. — Александр Васильевич, — на сей раз он сосредоточил свое внимание на персоне вице-адмирала Колчака, который лишь четыре месяца как принял на себя командование Тихоокеанским флотом по причине смерти адмирала Эбергарда. Этот несостоявшийся «Верховный правитель России и верховный главнокомандующий Русской армии»[28], обладал, как достаточным боевым опытом, так и необходимой энергичностью с толикой жажды власти, чтобы стать превосходным помощником младшего брата императора на Дальнем Востоке. Великолепный специалист по минной войне и действительно гениальный стратег мог принести куда больше пользы именно там, нежели служа в ином другом месте. — Ваша очередь высказываться о судьбе германских дредноутов. Мы вас все внимательно слушаем.
— Увы, но вынужден констатировать, ваше величество, господа, — поочередно он обозначил поклон всем присутствующим, — что флота под моим началом, как такового, нет. Ни один из базирующихся на Дальнем Востоке кораблей я не могу считать полноценной боевой единицей. За исключением разве что нескольких охотников за подводными лодками, да самих субмарин, которых там имеется крайне малое количество. Все мои крейсера представляют собой неплохие «учебные парты» для новых поколений военных моряков, и смогут прослужить в этой роли еще не один десяток лет. Но и только. Кидать их в бой против современных легких крейсеров и дредноутов — смерти подобно. Николай Оттович тут только что говорил, что ему видятся анахронизмом линкоры вооруженные 12-тидюймовой артиллерией. И я не могу не согласиться с ним в этом вопросе. Все обстоит именно так. Вот только оба линейных крейсера Тихоокеанского флота, располагают вовсе 10-тидюймовыми орудиями главного калибра. Потому я буду согласен забрать все, что мы сможем отстоять для себя из числа немецких кораблей с турбинными силовыми установками. Любой из них всяко будет мощнее и современнее корабля соответствующего класса в переданном под мое начало флоте. С учетом же возросшей силы США, считаю необходимым иметь на восточных границах нашей империи не менее полудюжины дредноутов при двух авианосцах и дюжине легких крейсеров. Меньшими силами там уже совсем скоро нечего будет делать. Все же, помимо Владивостока, Цусимы и Ляодунского полуострова, я несу ответственность за охрану наших островных владений.
— И это тоже было ожидаемо, — только и смог что согласно кивнуть в ответ монарх. — В связи с чем у меня возникает вопрос к командующему Балтийского флота. Николай Оттович, если мы переведем линкоры типа «Севастополь» обратно в Черное море, вам хватит оставшихся линейных крейсеров для сбережения Балтийского моря и Санкт-Петербурга, учитывая тот факт, что такого противника, как Германия, у вас более не