Осмотрев в очередной раз окрестности в подзорную трубу, капитан некоторое время размышлял, после чего вновь обратил внимание на первого помощника.
— Мистер Уайлз, вы, кажется, хотели прогуляться на берег?
— Так точно, сэр!
— Прекрасно. В таком случае вам предстоит возглавить десант. Людей возьмите, сколько потребуется. И не забудьте просигналить на «Один», пусть присоединяются. Хватит им бездельничать!
— Совершенно согласен, сэр! Разрешите исполнять?
— Действуйте, Уайлз. Всыпьте этим негодяям как следует!
Дорвавшийся до самостоятельного командования первый лейтенант не стал терять времени даром и с энтузиазмом взялся за дело. Вскоре с «Валчера» спустили целых пять шлюпок. Самой крупной из них был кожуховый бот — на нем было установлено 24-фунтовое орудие, экипаж состоял из 26 человек, включая командира — штурманского мэта [6] Натаниэля Мерфи, артиллерийского унтер-офицера, боцманмата, семи морских пехотинцев и пятнадцати матросов. Следующим по размерам был полубаркас, именуемый также пинассом, вооруженный 12-фунтовым орудием. На нем находились лейтенант Эдвард Каррингтон, квартирмейстер, шесть морских пехотинцев и четырнадцать матросов.
За ними шли два десятивесельных катера. На первом разместились мичман, фельдшер, квартирмейстер, сидящий на руле, три морских пехотинца и десять человек гребцов. На втором тот же состав за вычетом медика. Последней была капитанская гичка — на ней в десант отправился сам первый лейтенант Уайз, а с ним офицер, командовавший морскими пехотинцами, и шесть гребцов.
С «Одина» спустили тот же состав за вычетом гички. Итого девять шлюпок. Целая флотилия с четырьмя орудиями и 180 человек экипажа, каждый из которых имел оружие и мог при надобности принять участие в бою. К слову, о вооружении. Главной ударной силой десанта, если, конечно, не считать пушек, были морские пехотинцы, вооруженные частью винтовками, а частью старыми добрыми «Браун-Бесс».
Гребцы, добрая половина из которых из-за нехватки людей оказались кочегарами, получили короткие ружья с примкнутыми штыками. Командный состав, то есть офицеры, боцманматы и артиллерист, могли похвастаться револьверами системы Адамса.
Добавьте к этому короткие абордажные сабли, гранаты, фальшфейеры для поджога зданий и кораблей, а также большие парусиновые мешки, предназначенные для боеприпасов, но с успехом применяемые для мародёрства, и картина станет полной.
Но когда карательная экспедиция была практически готова, в дело снова вмешалась судьба. Внезапно налетевший шквал едва не сорвал «Валчер» вместе с «Одином» с якорей. Чтобы спасти фрегаты, надо было немедленно запускать машины, а для этого вернуть в кочегарки импровизированных гребцов. Оставшимся без них десантникам пришлось поднимать на борт шлюпки, что в условиях разыгравшейся стихии оказалось не таким уж простым делом.
К счастью, все обошлось благополучно. Если не считать, конечно, свалившегося за борт констапеля, едва не разбитой о борт фрегата гички, а также сломавшего руку морского пехотинца. Тем не менее, корабли дали ход и отошли от негостеприимных берегов.
Прошло почти двое суток, пока море перестало штормить, и англичане смогли вернуться на прежнее место стоянки. Ждать больше было нельзя. Их отряд и без того потерял слишком много времени, так что Гласс снова приказал спускать шлюпки.
Было уже почти одиннадцать часов вечера, когда маленькая эскадра под началом лейтенанта-коммандера Уайза направилась к городу, выстроившись в кильватер. Подойдя к берегу на расстояние в три четверти мили, шлюпки остановились, выстроив линию поперек залива. Затем гичка вышла вперед под парламентерским флагом и направилась к пристани, где их уже поджидала делегация горожан под таким же белым знаменем.
Оказавшись на твердой поверхности, офицер одернул мундир, поправил треуголку и только после этого обратил внимание на пришедших его встречать обывателей. Старший из них, довольно полный господин в темно-коричневом сюртуке и панталонах в полоску, без всякой приязни смотрел на пришельцев.
— Лейтенант-коммандер флота Ее величества Чарльз Артур Уайз, — представился «чиф».
— Исполняющий обязанности здешнего бургомистра Росс, — буркнул в ответ толстяк на довольно сносном английском.
— Вы русский? — заинтересовался его фамилией незваный гость.
— Швед. Это имеет значение?
— Никакого!
— В таком случае, зачем вы пожаловали?
— Мое правительство уполномочило меня уничтожить все военное и казенное имущество в вашем городе, а также военную контрабанду. Посему требую свободного пропуска моих людей для поиска и истребления оного. Со своей стороны могу твердо обещать полную неприкосновенность частной собственности, а также жизни и здоровья обывателей! Если угодно, я могу зачитать вам прокламацию адмирала Пламриджа…
— До нас дошли слухи об Улеоборге и Брагестадте, — скривился Росс.
— Тамошние жители не оценили миролюбивых предложений нашего командования и посмели им воспротивиться, — нагло усмехнулся ему в лицо лейтенант. — Поэтому с ними поступили, как с неприятелями, согласно обычаям войны!
— Вот что я вам скажу, — твердо заявил бургомистр. — У меня нет распоряжений моего правительства, позволяющих допустить вас и ваших людей к высадке, а также уничтожению какого-либо имущества, будь оно хоть трижды военной контрабандой!
— В городе есть русские солдаты? — удивился подобной решительности Уайз.
— Мне не должно отвечать на такие вопросы. Однако, если вам столь любопытны эти сведения, рекомендую обратиться к командующему здешними войсками генерал-лейтенанту Рокасовскому. Полагаю, он не окажет в такой любезности.
— Хочется вам того или нет, мы осмотрим этот город и предадим огню все, что сочтем нужным, — усмехнулся англичанин, взявшись двумя пальцами за край треуголки. — Что же касается возможных эксцессов, вина за них целиком и полностью ляжет на вас!
— Посмотрим, — мрачно ответил ему бургомистр.
— Вы сами выбрали свою судьбу! — фыркнул лейтенант и поспешил вернуться к гичке.
Сказать по правде, он был даже рад подобной неуступчивости аборигенов. Теперь никто не посмеет обвинить англичан в излишней жестокости. А то, что его люди постараются на славу, Уайз не сомневался.
— Спустить парламентерский флаг! — скомандовал «чиф», оказавшись рядом со своим отрядом. — Заряжайте орудия, нам предстоит драка!
— С большим удовольствием, сэр! — осклабились оживившиеся в предвкушении легкой добычи моряки.
На свою беду, они не знали, что местные жители еще во время первого их появления собрались у местной церкви. Им всем было хорошо известно, чем заканчиваются подобные визиты, и нужно было срочно решать, что делать? Нельзя сказать, чтобы они как-то любили русских или их грозного императора. И если бы британцы просто проплыли мимо, никто из проживающих в городке финнов или шведов даже не почесался. Беда лишь в том, что те обязательно придут и не станут разбираться, где финское имущество, а где царское.
Короче говоря, «общество» решило не просто послать к военному генерал-губернатору за помощью, но и сопротивляться всеми возможными способами! Благо, среди них оказалось немало охотников, сызмальства умеющих стрелять по тюленям и лесной дичи. Так отчего бы им не поохотиться на двуногую?
Генерал Рокасовский не оставил мольбы о помощи из Гамле-Карлебю без внимания. Много сил он выделить не мог, но рота финских стрелков с двумя приданными им полевыми пушками форсированным маршем выдвинулись вперед и успели прибыть на место перед самым появлением английского парламентера. Поскольку времени на обустройство полноценной позиции не было, командовавший ими русский офицер приказал своим подчиненным укрыться в складках местности, а орудия по мере возможности замаскировать. После чего стал ожидать развития событий.
Британские шлюпки покрыли почти половину остававшегося им до берега расстояния, когда их накрыл картечный залп. Следом за ними разрядили свои ружья стрелки, а потом к ним присоединились и местные ополченцы. На несчастье англичан, финские стрелки еще в 40-е годы получили на вооружение штуцера Гартунга. Не все, разумеется, но тем не менее. Кроме того, здешние охотники тоже предпочитали нарезное оружие, причем большинство из них имели как минимум пару таких ружей, а некоторые не ограничивались и тремя.
Благодаря этому, на ничего не подозревающих англичан обрушился самый настоящий ливень из свинца и картечи. Больше того, первый выстрел в ответ прозвучал только через несколько минут, когда к их артиллеристам и морпехам вернулось самообладание.
Повинуясь командам уцелевших офицеров, они развили самый сильный и беглый огонь, какой только смогли. К счастью для защитников, стрелять с качающихся на волнах шлюпок было не так удобно, как с твердого берега. К тому же канониры никак не могли понять, откуда по ним ведут огонь пушки, и лупили по хорошо заметным складам.
На нескольких из них повредило крыши, но в целом особого вреда эта пальба не принесла. Зато хорошо пристрелявшиеся русские артиллеристы перешли с картечи на ядра. Первое же из них разбило гичку, прервав столь многообещающую карьеру лейтенанта Уайза.
— Что будем делать? — прокричал почти оглохший от собственной стрельбы квартирмейстер.
— Ведите огонь, черт бы вас подрал! — мрачно ответил принявший команду Каррингтон, после чего обернулся к матросам и заорал, старясь перекричать звуки боя. — Веселее, парни! Сейчас мы подойдем к берегу и покажем этим тупым аборигенам, что они зря связались с моряками ее величества! Сожгите здесь все от складов и домов до винокуренного завода…
В этот момент посланная финским стрелком пуля снесла бравому лейтенанту полчерепа и он, обливаясь кровью, упал на дно пинаса.
— Кажется, наши финские друзья не хотят потерять свою винокурню, — хмыкнул кочегар Томми Бишоп, по прозвищу «снежок».
— Что ты сказал? — переспросил не расслышавший его квартирмейстер.
— Становится довольно жарко, сэр! — закричал ему отличавшийся не только склонностью к черному юмору, но и умением быстро соображать, матрос.