Странно, что первые курганы и поселения, приписываемые этому племени, расположены так далеко на севере, а не в верхнем течении реки Двины и на территориях Смоленска и Полоцка, где кривичи отмечаются с VII и вплоть до XIII столетия. Очевидно, что во время своих экспансий они не использовали днепровский маршрут, скорее всего приходя через верховья реки Неман и через земли носителей балтийской гребенчатой керамики.
И все же немногочисленные археологические находки не позволяют говорить о заселении кривичами современной Восточной Белоруссии. Однако имеются определенные лингвистические свидетельства, позволяющие предположить, что именно отсюда распространялись кривичи. Скажем, это ранние славянские заимствования из балтийских языков (например, название реки Мерец из литовского Меркис, притока верхнего Немана, которое лингвисты относят к IX веку) и отношения между ранними псковским и польским диалектами.
В современных районах Смоленска и Полоцка длинные курганы кривичского типа датируются начиная с VIII века, и только некоторые относят их к более раннему периоду. Многие курганы в этих районах содержат исключительно балтийские находки латгальского типа.
Они датируются V–XII веками. Даже южнее Смоленска, Москвы и Калуги вдоль притоков реки Жиздры и верхнего течения Десны ряд раскопанных курганных погребений и холмовых укреплений балтийского типа содержит находки сходные с теми, что встречаются в Восточной Латвии, или идентичные им. Датируются эти объекты даже XII веком.
С помощью археологических находок можно совершенно определенно подтвердить существование потомков балтов к востоку от Москвы, на территории, расположенной между Смоленском, Калугой и Брянском вплоть до XII века. Более того, их можно соотнести с племенем галиндян, известным по Лаврентьевской и Ипатьевской летописям. В них описываются войны между русскими и местными правителями и галиндянами на реке Протве, происходившие в XI–XII веках.
Рис. 50. Балты после славянской экспансии (Χ—XII вв.): 1– балты, 2 – славяне, 3 – финноугры между русскими местными правителями и галиндяна-ми на реке Протве, происходившие в XI–XII веках.
Вторжения славян не смогли стереть балтов с лица земли. Они продолжали существовать в виде огромных и небольших объединений еще многие столетия. Весьма вероятно, что до того, как славянские племена кривичей, дреговичей и радимичей стали преобладающими в верхнем бассейне Днепра, на этом месте существовало балтийское население, чья культура оказалась близкой латгалам, проживавшим на востоке Латвии.
Нам очевидно, что начиная с момента славянского вторжения вплоть до образования трех славянских княжеств: Новгородского, Рязанского и Киевского – в IX веке, и даже спустя несколько столетий, на территории современной Белоруссии и на западе Великороссии продолжало проживать значительное число балтов.
Процесс славянизации начался в доисторические времена и продолжился вплоть до XIX столетия. Белорусы заимствовали множество слов, большей частью из обиходного языка, в основном из крестьянского словаря литовцев. Этнография районов Калуги, Москвы, Смоленска, Витебска, Полоцка и Минска вплоть до середины XIX века явно говорит о ее балтийском характере. Действительно, славянизация западных балтов захватила большую часть населения современной территории Белоруссии и часть Великороссии.
Взаимодействие соседей, проживавших вдоль побережья Балтийского моря, на острове Готланд и в Центральной Швеции, до VII века не было регулярным и ограничивалось торговой сферой. На острове Готланд обнаружили некоторое количество балтийских украшений, датируемых V–VI веками. Их происхождение приводит в районы современной Клайпеды или Восточной Пруссии. Свидетельства сказанному находим в ряде известных книг, где говорится, что норвежцы настойчиво исследовали восточнобалтийское побережье в V–VI веках и что в VI веке их группа поселилась в устье Даугавы, что подтвердили и археологические находки. И только после 650 года балтийские курши были разбиты в ходе шведского вторжения. Раскопки, проведенные в 1929 году около Лиепаи, Латвия, Биргером Нерманом, позволили обнаружить три погребения с могилами кремационного типа, оружие и украшения скандинавского типа.
Предметы из двух погребений имеют четкие аналогии с находками на острове Готланд и предметами III века из раскопок в долине Мелар в Центральной Швеции. С I половины VIII века и позже следы скандинавских поселений появились в нескольких других местах: Саслаукас близ Дурбе, запад Латвии, Апуоле, северо-запад Литвы и район Эльбинга (Трусо). После 800 года количество скандинавских предметов в находках снова уменьшается, за исключением поселений в Гробине, которое продолжало существовать примерно до 850 года, и Эльбинге, где скандинавские находки относятся даже примерно к 900 году.
В ирландских и норвежских сагах, записанных в XIII столетии, хотя они восходят к более ранним текстам, отмечается успех шведских правителей Ивара и Харальда. Первый умер около 700 года и, как говорят, завоевал «Курляндию, Саксландию и Эйсландию», а также все восточные страны вплоть до Гардарики, расположенной в Карелии («Сага о Херваре»).
После его смерти династия прервалась, но сын его дочери, Харальд младший, снова восстановил шведское правление в тех же самых землях. Вторжения шведов на территории вдоль Балтийского побережья в 650–750 годах подтверждаются соответствующими археологическими находками следов поселений. Дальнейшие события запечатлел Римберт в «Житии святого Ансгара», где содержится подробное описание войн датчан и шведов с куршами в середине IX века.
Когда Римберт впервые упоминает о куршах, он замечает: «Племя, называемое кури (курши), жившее далеко от них [шведов], ранее было захвачено шведами, но это было давно, потому что они восстали и освободили себя от ярма». Затем он упоминает, что в то время, когда Ансгар посетил Швецию во второй раз, примерно после 850 года, датчане предприняли военную экспедицию по морю к куршам, но потерпели сокрушительное поражение. Половина датчан была убита, половина их кораблей была захвачена, и курши получили огромную военную добычу, состоявшую из золота, серебра и оружия.
Получив известие об этом разгроме, шведский король Олаф собрал мощную армию и двинул ее на куршей. Первая внезапная атака была направлена на город Свеаборг (возможно, находился в районе Гробина), который защищали 7000 воинов. Шведы разграбили город и сожгли его дотла. Вдохновившись успехом, они вышли из лодок и после пяти дней ускоренного марша напали на Апулию, город, который обороняли 15 000 воинов.
После восьмидневной осады шведы поняли, что город взять не удастся. В отчаянии они совершили общую молитву, после которой предприняли последний штурм. Но в этот момент курши прислали гонца и объявили, что готовы сдаться. В качестве добычи они отдали шведам золото и оружие, которые сами отобрали у датчан годом ранее, обещали платить налоги, подчиниться шведскому королю и отдали 30 человек в качестве заложников.
В ходе земляных работ на плато было найдено примерно 150 железных наконечников для стрел, многие оказались сломанными или погнутыми, впрочем, чего еще следовало ожидать после битвы… Наконечники относятся к скандинавскому типу IX–X веков.
Вскоре заложники из Апулии были отпущены. Последующие вылазки шведов в землю куршей были менее успешными. Сопротивление оказалось слишком сильным, и одолеть противника оказалось им не под силу. Попытки колонизации Балтийского побережья продолжались в течение двух последующих столетий, с 650-го по 850 год, но не привели к существенным результатам. Археологические находки второй половины IX и X века немногочисленны. К тому времени викинги сосредоточились на западных славянских и финноугорских землях, расположенных к северу от балтийских территорий.
Глава 7БАЛТЫ НА ЗАРЕ ИСТОРИИ
За несколько столетий до того, как в письменных источниках появились сообщения о рождении Литовского государства и последующих войнах с тевтонскими рыцарями, балтийские племена наслаждались своим «золотым веком». Их земли сохраняли единство, развивалась экономика и торговля, процветали искусство и ремесла. Приморские племена, прежде всего курши, перешли к активным наступательным действиям против Скандинавских стран.
В этот период курши превратились в балтийских «викингов», они оказались самыми активными и богатыми из всех балтийских племен. Совершавшиеся в период правления норвежского короля Харальда Смелого (1045–1066) постоянные нападения на датчан и викингов, живших на западе, описаны С. Стурлусоном в книге «Круг земной».
В «Саге об Инглинде» Стурлусон пишет, что в 1049 году при короле Свейне и в 1051 году при короле Магнусе в датских церквах даже произносили специальную молитву: «О Всемогущий Господь, защити нас от куршей». Из хроник начала XIII века нам становится известно, что курши постоянно нападали на Данию и Швецию, разрушали поселения, увозили церковные колокола и другие предметы.
Следовало ожидать, что куршское оружие и украшения можно найти вдоль всего восточного Балтийского побережья вплоть до Дании. О том, что курши еще до начала войн с датчанами добирались до Готланда, свидетельствуют находки куршских булавок, фибул и мечей, датируемых началом X века. Подобные предметы находили в различных местах вдоль побережья Готланда. Некоторые представляют собой отдельные находки, другие встречаются в составе погребений.
Рис. 51. Посеребренная бронзовая фибула в виде арбалета со ступенчатым зубцом. Бронза (конец IX или X в.). Западная Латвия
В Хуглейфсе близ Сильте обнаружено женское погребение, в котором найдены типично куршские украшения, включающие фибулу, сходную с той, что приведена на рисунке. Среди других находок на Готланде представлены булавки с треугольными головками или головками в виде арбалета, огромное количество которых найдено на западе Литвы, прежде всего вокруг Клайпеды и Кретинги, а также мечи. Трудно установить, были ли отдельные предметы просто импортированы или являлись следами куршской колонии в Готланде. Однако присутствие определенного количества куршей на острове очевидно.