Внизу густо лежала непроглядная темень. Но вот из нее постепенно выплыло неясное светлое пятно, и русский догадался: это стоящий на карнизе человек. Ладони саднило, временами возникало ощущение, будто веревка давно содрала всю кожу. Поэтому офицер вздохнул с облегчением, когда его подхватили и помогли, встать на узкий, шириной не более аршина, карниз, козырьком нависавший над пропастью.
– Осторожно, – тихо предупредил Нафтулла. – Прижмись лицом к стене и двигайся за мной боком. Дай руку!
Федор Андреевич не видел торговца, но узнал голос. Он ощупью нашел плечо азиата и ухватился за рукав его халата. Бочком, осторожно переставляя ноги, капитан пошел следом за Нафтуллой по карнизу, судорожно цепляясь пальцами свободной руки за малейшую неровность. Сажени через две карниз немного расширился, еще несколько шагов, и они очутились в глубокой нише или расщелине – разглядеть как следует мешала темнота, но такие подробности сейчас мало интересовали Кутергина. Торговец молча сунул ему в руки конец другой веревки и подтолкнул в спину, приказывая лезть наверх. Капитан полез.
К счастью, подъем оказался не столь долгим. Вскоре он добрался до каменистой площадки. Али-Реза помог русскому выбраться на нее и тут же зажал Федору Андреевичу рот, показав на стену горного приюта: беглецы были прямо у ее подножия. Спустя минуту на площадку выбрался Нафтулла. Он отвязал веревку, быстро смотал ее в кольцо, привязал к свободному концу камень и швырнул в пропасть.
– Там ворота, – едва слышно прошептал купец, показав направо. – Ни звука! Идите за мной.
Легко ориентируясь в темноте, он провел беглецов через нагромождение камней и нырнул в заросли колючих кустов, звериным чутьем отыскивая верную дорогу. Нафтулла очень торопился поскорее убраться как можно дальше от горной крепости исмаилитов, но маленький отряд двигался медленно из-за слепого шейха – в этих местах и зрячий днем поломает ноги, а уж ночью и подавно. То и дело приходилось сгибаться или вставать на четвереньки, чтобы пробираться по узкой тропе, и вскоре Кутергин совершенно потерял счет времени и перестал ориентироваться на местности. Он уже не представлял, где они сейчас находятся, – тропа то скатывалась в лошину, то поднималась в гору, то петляла в зарослях. Слабые отблески огней в замке исмаилитов мигали то справа, то слева, то вдруг оказывались почти над головой. Однако приходилось верить проводнику и безропотно следовать за ним.
Слепой шейх устал, и сын почти волоком тащил его за собой. Федор Андреевич слышал прерывистое, хриплое дыхание старика и искренне жалел его; но чем он мог помочь, когда сам с трудом продирался через кустарник и карабкался по камням, рискуя сорваться. И неизвестно, что притаилось в темноте: вдруг рядом глубокое ушелье, пропасть или яма? Стоит только сойти с тропы, и спутники не сумеют отыскать,пропавшего. Да и времени на поиски просто нет.
Отыскав закрытое со всех сторон скалами местечко, Нафтулла предложил сделать короткий привал.
– Они могли уже обнаружить наш побег и начать погоню, – хрипло сказал Али-Реза, бережно усаживая отца на камень.
– Ночью? – презрительно рассмеялся Нафтулла. – Здесь горы, а не степь или пустыня.
– Ты не боишься, что они узнают, кто нам помог бежать, и отомстят? – задал мучивший его вопрос капитан. – Веревка, по которой мы спустились на карниз, так и осталась висеть.
– Ее хозяин выехал из крепости исмаилитов перед заходом солнца, – хихикнул купец. – А я уехал еще днем, и это все видели. Кстати, с тебя причитается, урус-тюра! Ты не забыл?
– Утром, – лаконично ответил Кутергин. Не объяснять же Нафтулле, где и как спрятаны алмазы?
– Утром так утром, – легко согласился торговец и скомандовал: – Поднимайтесь, пошли. Осталось немного.
Тело казалось налитым свинцом от усталости, и встать стоило немалого труда. Федор Андреевич помог молодому шейху поставить отца на ноги, и маленький отряд вновь отправился в неизвестность.
Дорогой капитан размышлял: удастся ли изворотливому торговцу замести следы и убедить исмаилитов, что он не причастен к побегу пленников? Ведь ему волей-неволей когда-нибудь все равно придется встретиться с людьми Имама – не уедет же Нафтулла в Европу! Он неотъемлемая часть здешних гор, пустынь и степей, здесь его друзья и враги, семья и родные. Впрочем, есть ли у Нафтуллы семья и друзья? Скорее всего у него один-единственный друг – он сам. В конце концов Кутергин решил не ломать голову – пусть купец самостоятельно решает свои проблемы и спасает собственную шкуру. Главное, сейчас он помог вырваться из западни.
Постепенно тропинка выровнялась и вскоре привела в ущелье, где плелись стреноженные лошади. Их было три.
– Не мог достать больше, – объяснил Нафтулла. И тут же нашел выход из положения: – Пусть слепой сядет на одну лошадь с сыном.
Теперь двигались верхом, растянувшись попочкой друг за другом. Торговец вел беглецов уверенно: все глубже и глубже в горы, подальше от торных дорог и караванных троп. Где-то в стороне.слышался глухой рокот водопада – тугие, тяжелые струи срывались с уступа и яростно били по камням. Но где этот водопад? Ночная темнота и громады гор обманчиво изменяли звук, и рокот доносился то справа, то слева. Может быть, просто петляла тропа, по которой карабкались лошади?
Примерно час они ехали по широкому плато, а когда начали спускаться, снежные пики гор уже позолотили первые солнечные лучи. В сером предутреннем свете перешли вброд безымянную горную речушку и забрались в узкую расщелину – по ней едва мог проехать всадник, да и то рискуя разбить колени о камни. Постепенно полоска блеклого неба над головой становилась все уже, а потом совсем исчезла. Поворот, и путники оказались в просторной пешере, где вполне хватило места и людям, и лошадям.
– Располагайтесь. – Нафтулла спешился. Его примеру последовали остальные.
В пешере нашлось заранее приготовленное топливо для костра, бурдюки с водой и несколько старых попон. Их тут же расстелили и уложили на импровизированное ложе утомленного Мансур-Халима. Сын подал ему пиалу с водой и помог напиться.
– Сейчас перекусим и спать. – Торговец открыл притороченный к седлу своей лошади хурджин и достал лепешки, кусок вяленой баранины и мешочек с изюмом. Разложил угощение на грязном платке и радушно предложил: – Берите, берите!
Кутергин взял лепешку и кусок мяса. Начал вяло жевать – сильнее голода была усталость, спать хотелось смертельно. Али-Реза попросил у него кинжал и мелко нарезал баранину для старого Шейха. Но слепец не спешил насытиться: он отвел в сторону руку сына и, ни к кому не обращаясь, спросил:
– Что вы думаете делать дальше?
Капитан и Али-Реза как по команде посмотрели на торговца. Тот вытер сальные пальцы о голенища пыльных сапог и переспросил:
– Дальше? – и хитро прищурил глаза. – Дальше у каждого своя дорога. Я думаю так. Вряд ли нам всем по пути. Куда хочешь пойти ты, урус-тюра?
– Мне нужно найти Желтого человека, – признался Кутергин.
Молодой шейх поглядел на русского с явным недоумением, а Нафтулла удивленно вытаращил маленькие, похожие на черные бусинки глазки.
– Я не ослышался? Ты хочешь найти Желтого человека? – Он приложил согнутую ладонь к уху. – Тебе показалось мало того, что ты уже от него получил? Или ты помутился рассудком?
– Нет. – Федор Андреевич зевнул. – Просто хочу забрать свои вещи.
Али-Реза мягко положил руку на плечо капитана и заботливо предложил:
– Тебе сейчас лучше отдохнуть, а потом мы обсудим…
– Оставь! Он все равно пойдет, – сказал Мансур-Халим.
Купец сокрушенно прищелкнул языком и покрутил обритой головой в засаленной темной тюбетейке – свой лохматый тельфек он снял и небрежно бросил рядом.
– Не ходи! – Нафтулла растопырил грязные пальцы и начал загибать их один за другим. – У тебя нет оружия, ты не знаешь местного языка и обычаев, не знаешь дороги в горах и вообще кто знает, где сейчас Мирт?
– Ты! – Федор Андреевич прямо поглядел ему в глаза. – Ты знаешь, где Мирт и его вольные всадники.
– Предположим. – Взгляд торговца скользнул в сторону. – Но их много, а ты один! Поверь, я не желал тебе зла, когда предложил присоединиться к каравану Сеида. Просто так получилось. И сейчас я не желаю тебе зла, поэтому говорю: не ходи! Не ищи Мирта! Это все равно что искать свою смерть!
Кутергин не ответил. Он снял халат, расстелил его на каменном полу пещеры и растянулся во весь рост. Кинжал он положил под правую руку. Устало прикрыв глаза, Федор Андреевич подумал, что Нафтулла, по своему обыкновению, опять лжет и изворачивается, юлит и недоговаривает. Однако во многом он прав: капитан действительно практически безоружен и не знает дороги. А если удастся заполучить заветную шкатулку с книгой и свою сумку, то придется поскорее уносить ноги, и уносить их не в сторону британской Индии, где тебя запросто лишат всего, даже жизни, а в сторону все той же распроклятой пустыни, за которой стоят русские пограничные форты.
– Куда собираетесь вы? – Купец перевел взгляд на старого шейха и его сына. – Если у вас есть чем заплатить, я готов оказать вам помощь.
– Дай лошадей или мулов, а дорогу мы знаем, – ответил Али-Реза. – Чем заплатить – найдется.
– Сначала ты поможешь благородному урусу вернуть мой подарок, – неожиданно сказал слепец.
– Хорошо, отец, – согласился Али-Реза.
– Но я не знаю, где Желтый человек! – подняв руки к своду пешеры, вскричал Нафтулла, и гулкое эхо заметалось между камней. – Безумцы! Зачем вы ищете смерти?
– Есть вещи посильнее, например дело чести, – не открывая глаз, ответил Федор Андреевич и предложил: – Если хочешь получить еще один камень, скажи, где Мирт.
Торговец облизнул пересохшие губы и тыльной стороной ладони смахнул выступившую на лбу испарину. Он не знал, на что решиться, – в поединок вступили жадность и здравый смысл. Хотелось получить еще один алмаз и не хотелось рисковать головой. Наконец Нафтулла нашел достойный выход:
– Утро наступило. Ты обещал расплатиться со мной, но я ничего не вижу! Где твои камушки, где?