Он пробежал полтора круга, трусливо придумал, что для первого дня достаточно, и загадал, что с этого дня в школе все будет спокойно.
Но в этой школе все шло не так. Когда Степа вошел в класс, все замолчали. Это был нехороший признак.
– Слушай, Степан, а почему ты на физру не ходишь? – спросил Макс с наездом.
– У меня старая травма, – сказал Степа.
– Я тебя из окна утром видела, – сказала Марта. – У меня окна на стадион выходят. Ты бегал.
Степа вздохнул:
– Ну, у меня на самом деле уже ничего не болит, но освобождение дают. Ну а что, отказываться, что ли?
Степа улыбнулся своей фирменной обезоруживающей улыбкой.
Но одноклассники отступать не собирались.
– А что за травма была? – наседала Марта.
– Перелом. – Улыбка становилась все шире, но на окружающих почему-то не действовала.
– Перелом чего? – спросила доставучая Марта. – Ноги? Руки? Должны следы остаться! У меня мама врач, я знаю!
– Да, – согласился Макс. – Давай показывай. Что там у тебя было сломано?
Степа растерялся. Три месяца назад ему зашивали паховую грыжу. Тогда он сдуру признался одноклассникам, но слово «паховая» произвело на них неизгладимое впечатление, они начали дразнить его настолько нехорошими словами, что Степа пожаловался папе, папа вмешался… Первый раз в жизни Степа искренне радовался, что они уезжают из города.
– А давайте я ему сейчас палец сломаю? – меланхолично предложил здоровяк Борька с последней парты. – И все будет понятно.
Степа, наверное, запаниковал, потому что брякнул:
– Подвздошное ребро! Оно внутри, как я вам покажу?
Для убедительности он постучал себя по груди. Ему не поверили. К счастью, тут прозвенел звонок и началась биология. Степа надеялся, что за урок все забудут о его «переломе».
Но надеялся он зря. Все та же зануда Марта почти сразу подняла руку и спросила:
– А можно вопрос по биологии?
– Можно, – кивнула биологичка.
– А есть у человека подвздошное ребро?
Учительница удивилась:
– Мы же вроде как про цветковые растения говорили?
– Да мы тут просто поспорили на перемене…
Все-таки эта Марта была очень приставучая. Биологичка знала это и потому решила побыстрее закрыть проблему.
– Подвздошного ребра нет…
Борька выразительно посмотрел на Степу. И не только Борька.
– …есть подвздошная кость.
Степа демонстративно закатил глаза. Мол, подумаешь, перепутал. Но Марта не унималась:
– А где она находится?
– Вот тут. – Учительница похлопала себя по бедру. – А теперь, если вопросов больше нет, вернемся к строению цветка…
Вопросов ни у кого больше не было. Все всё поняли, и Степа то и дело ловил на себе подозрительные взгляды. Тогда он тоже вскинул руку.
– У тебя тоже вопрос? – нахмурилась учительница.
– Можно выйти?
На лице у Степы было такое честное страдание, что биологичка тут же кивнула.
В туалете Степа заперся в кабинке и достал передатчик. Индикатор горел, все работало… Почему же тогда все к нему пристают? Почему не работает отвлекающее поле? Степа стал щелкать всеми ручками подряд…
Одна из ручек – самая важная, ручка настройки! – не издала сухой щелчок, как должна была. Она просто безвольно прокрутилась. Степа чуть не заплакал. Наверное, тогда в спортзале передатчик все-таки повредился.
Степа спохватился и принялся глубоко дышать, как его учили.
Ничего страшного. Если бы передатчик сломался совсем, он бы это сразу почувствовал. Просто сбились настройки.
Вдох-выдох.
Придется больше не надеяться на отвлекающее поле.
Вдох-выдох.
Степа взял в руки телефон и сказал: «Небольшая поломка, но ситуация штатная. Перехожу на план “Бэ” – работа без отвлекающего поля. Основные показатели организма в норме. Спасибо за связь».
Весь вечер и все утро Степа был очень задумчив. За завтраком он перепутал соль с сахаром. И даже не заметил, что чай соленый. Зато мама заметила.
– О чем задумался, детина? – спросила она, заменяя сыну кружку.
– О том… как бы это сказать… – Степа постарался подобрать слова. – Вот как сделать так, чтобы с людьми были нормальные отношения?
«Без включения отвлекающего поля», – добавил он про себя.
– В любой непонятной ситуации, – сказала мама, – разговаривай. Поинтересуйся, какие у людей проблемы, постарайся помочь. А что, у тебя проблемы?
– Нет, – улыбнулся Степа, – никаких проблем.
Перед первым уроком он внимательно осмотрел одноклассников. Самым встревоженным ему показался Боря, который ссутулился возле входа в кабинет с учебником в руках.
– Привет! – сказал Степа как можно веселее. – О чем задумался, детина?
– Два последних вопроса не доучил, – вздохнул Борис.
– Каких еще вопроса? – удивился Степа.
– Так по матеше опрос сегодня! – в свою очередь удивился Борис. – Забыл?
Степа припомнил, что вчера на математике что-то такое говорили.
– А, ты про это…
– Да вот про то, – вздохнул Боря. – Я почти все вопросы выучил. А на два последних времени не хватило. Но математик может ведь и не вызвать меня, так? А если вызовет, то необязательно последние вопросы спросит?
Боря с надеждой посмотрел на Степу. Тот ободряюще улыбнулся:
– Да конечно, нет! Я сейчас.
И Степа выскочил из кабинета, не заметив учителя математики, который притаился за дверью. Тем более Степа не заметил хитрой ухмылки математика.
До звонка оставалось еще минут пять, и Степа потратил их на то, чтобы сбегать в туалет, умыться холодной водой и успокоить себя. «Ну и пусть вызывает! – сказал себе Степа. – Честно признаюсь, что забыл выучить… Или нет! Расскажу, что нас соседи залили, пришлось весь вечер воду вычерпывать. А от потопа свет погас…»
Он успел вернуться к началу урока с готовой историей, в которой принимали участие МЧС, аварийная служба и конная полиция.
Но рассказ не понадобился. Математик опросил нескольких отличников, потом обвел притихший класс многообещающим взглядом:
– К доске пойдет…
Все – даже те, кто подготовился, – втянули головы в плечи. Учитель еще немного потянул паузу, резко повернулся к Боре и ткнул в него пальцем:
– Борис!
Борис медленно поднялся и двинулся к доске.
– Давай-давай! – подогнал его математик. – Не тяни время. До звонка еще долго!
Борис откашлялся и начал:
– Вопрос номер один…
– Стоп! – взмахнул рукой учитель. – Предлагаю первые вопросы опустить. Что-то мне подсказывает, что ты их и так знаешь. А как насчет двух последних вопросов?
Боря угрюмо уставился в пол…
После математики Степа вспомнил слова мамы и решил Борю поддержать.
– Вот же не повезло, – сказал он с сочувствием.
– Ага, – согласился Макс, – два последних вопроса… как знал…
Борька посмотрел на Степу и прищурился. Нехорошо так прищурился, Степа даже попятился.
– А я даже знаю, кто ему настучал! – сказал Боря. – Новенький!
– Я? – изумился Степа.
– А кто? – Борька сжал кулаки. – Я никому больше не рассказывал! А ты, как услышал про два последних вопроса, сразу смылся. И вернулся такой довольный…
– Да зачем это мне? – Степа растерянно улыбался, но не увидел ни одной ответной улыбки.
– А чтобы тебя самого не вызвали! – сказала Марта. – Тебя же не вызвали, да? Скажи честно, ты ведь не выучил?
– Я учил…
– Супер! – Марта уперла руки в бока. – И какой был первый вопрос?
Степа закусил губу. Все смотрели на него. К счастью, тут в класс вошла русичка и ему снова удалось уйти от прямого ответа. А после русского – он был последним – Степа проявил чудеса скорости и сбежал, пока его снова не загнали в угол.
Теперь Степа боялся находиться в классе. Между уроками он стоял в коридоре и нервничал. А когда он нервничал, он обычно надиктовывал очередной отчет.
«Сегодня утром сделал пять отжиманий. Упражнения в виде бега пока пришлось свернуть в связи со сложной конспирологической обстановкой. Водные процедуры провел в усеченном режиме в связи с тем, что…»
Хлопнула дверь класса. Из него выглянула Марта, как-то нехорошо прищурилась и юркнула обратно.
«Обстановка штатная», – сказал Степа.
Но голос его дрогнул. Он прокашлялся и продолжил:
«Спасибо за связь. Продолжаю миссию».
Когда Степа вернулся в кабинет, он понял, что голос у него дрогнул не зря. Рядом с его партой стояла грозная Марта и размахивала планом рассадки класса, который выпал из Степиного дневника.
– Что это? – спросила она.
Борис вырвал листок из рук Марты и сунул Степе под нос.
– Так вот почему, – сказал он, – классуха на прошлой неделе прибегала всех по местам рассаживать! Это ты ей стучишь! Ты всем стучишь!
Степа от неожиданности даже присел.
– Я ваши имена учил, – растерянно объяснил он, – у меня память плохая. Я так лучше запоминаю.
– Да? – прищурилась Марта. – Чем докажешь?
Степа совсем не знал, что ответить. С каждым днем жить без защитного поля становилось все сложнее. Он зажмурился в поисках нужного ответа, нащупал в кармане передатчик, нажал на кнопку и… видимо, все-таки где-то замкнул нужный контакт.
– Я стих не мог рассказать! – выпалил он. – Помните?
Марта прищурилась еще больше.
Степа выхватил у Бориса листок с рассадкой и перевернул его.
– Смотри, – сказал он, – когда учишь стих, нужно писать на бумажке первые буквы строчек, тогда легче запоминается. М, е, п, о…
– И чё это? – спросил Борис.
– Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный. Пора, красавица, проснись: Открой… Открой… Открой…
– Не помогло, – заржал Боря, – башка дырявая!
Степа потупился. У него дрожали руки. Он ругал себя последними словами. Дырявая башка – это еще ласково сказано! Как можно было оставить в дневнике такой ценный документ! Хорошо хоть, шифр не заметили!
С этого дня Степа удвоил бдительность и утроил осторожность. Каждое утро проверял, не валяется ли среди тетрадок в рюкзаке какой-нибудь важный документ. Вычищал все карманы. Записывал сообщения на телефон, только убедившись, что никого поблизости нет.