й принцессой, как Жасмин, а Егор стал пиратом. Но мы ненадолго сбежим, потому что бабушка старенькая и волновать ее нельзя.
А еще нельзя говорить бабушке, что она старенькая, она обижается.
Поэтому мы вернемся, ничего ей не скажем, просто подарим ей турецкий ковер и она нас простит.
Егор – мой лучший друг! Я его очень люблю!»
Татьяна Олеговна закрыла тетрадь и посмотрела на Аллу Николаевну.
– Вы ничего не перепутали? Зайцев точно на это сочинение внимание обратил?
Алла Николаевна, учительница литературы 6 «А», кивнула:
– Да! Сказал: «Наконец-то хоть одно живое сочинение!»
Завуч Татьяна Олеговна сокрушенно покачала головой.
– Фамилию записал, – продолжила Алла Николаевна, – посоветовал прислать сочинение на его олимпиаду.
Татьяна Олеговна задумалась. Сергей Зайцев, учитель года, член Президентского совета по образованию, – это фигура. Когда они узнали, что Зайцев будет в составе проверочной комиссии, сначала дергались. Но оказалось, что он человек спокойный и улыбчивый, к оформлению отчетов совсем не придирался. Правда, проповедовал какие-то странные идеи («Учитель может на уроке делать все, что захочет»), но все акты о результатах проверки подписал не читая.
А получить призовое место на «олимпиаде Зайцева» – отличная строка в отчете.
Завуч перевернула тетрадь, прочитала фамилию ученицы.
– Милана Кратенок… Это такая маленькая, с косичками? Слегка тормознутая?
– Учится она хорошо! – вступилась за Милку учительница. – Выше среднего.
– Я не про учебу, – поморщилась Татьяна Олеговна. – Я про отношение к жизни. Ладно, попробуем. В конце концов, что мы теряем? Только проследите, чтобы девочка исправила ошибки.
Милка поставила последнюю точку и торопливо спрятала язык. Была у нее такая детская еще привычка – от усердия язык высовывать чуть ли не наполовину. Сочинение было тщательно переписано, все места, которые учительница поправила в оригинале, Милка исправила. И даже почерк получился идеальным, как на плакате в кабинете русского.
– Готово! – доложила она.
Алла Николаевна тут же отодвинула очередную домашку, которую проверяла, и подошла к Милке. Долго, морща лоб, читала.
– Я не все поправила? – испугалась Милка.
– Да нет, – медленно ответила учительница, – все… Но мне кажется, можно немного улучшить. Например, давай исправим твоего друга на подругу!
– На Юлю? – удивилась Милка. – Так она меня ни от кого не защищала!
– Нет-нет! Давай придумаем тебе новую подругу, которая как бы делала все, что делал твой Егор!
Милка недоверчиво посмотрела на учительницу. Ей показалось, что Алла Николаевна ее разыгрывает. Но та смотрела совершенно серьезно, хотя и чуть смущенно.
– А почему нельзя Егора оставить? – спросила Милка.
– Потому что… – Учительница смутилась еще больше. – Есть люди, которые могут тебя не так понять. Мальчик с девочкой бегают куда-то за гаражи… Кстати, и про гаражи эти тоже не нужно. Ты же сама написала, что тебя мама отругает, если узнает…
Милка вздохнула и взялась за ручку.
– Я тебе буду по ходу дела подсказывать, а ты пиши, хорошо? – улыбнулась Алла Николаевна.
«Мне 12 лет, меня зовут Милана, я учусь в шестом классе, и у меня есть подруга. Ее зовут Настя, и она самая лучшая на свете. Мы с ней всегда вместе, даже если поссоримся, то все равно потом миримся.
Потому что мы настоящие друзья.
Однажды она спасла меня от страшной собаки. Как-то вечером мы пошли гулять по улице и повстречали огромную собаку.
И Настя совсем-совсем не испугалась, а закрыла меня собой, и мы спрятались. И собака прошла мимо и меня не съела совсем. И мы побежали домой.
А еще Настя любит читать и рассказывает мне про книжки. Я читать не люблю, я люблю, когда картинки красивые и когда Настя рассказывает. Она мне уже много книжек пересказала. Мы когда уроки вместе делаем, то она всегда читает и мне потом рассказывает. А я ей за это рисование рисую, она его ненавидит вообще ужасно. Она даже зайца нарисовать не может самого простого.
А еще мы с Настей ходим на танцы…»
Милка дописала и замерла, ожидая, что скажет учительница. Та немного помолчала, пожевала губами и приказала:
– Так, этот абзац выбрасываем. Сразу переходим к бабушке.
«Этим летом мы поедем вместе на море с бабушкой Насти. Она говорит, что я на Настю хорошо влияю и что я хорошая девочка. А моя бабушка говорит, что Настя на меня хорошо влияет. Поэтому они не знают, что на самом деле мы решили построить плот и сбежать в Турцию, чтобы там я сделалась турецкой принцессой, как Жасмин, а Настя моей подругой.
Когда мы вернемся, подарим бабушкам по турецкому ковру, и они будут счастливы.
Настя – моя лучшая подруга! Я ее очень люблю!»
– «Я ее очень люблю…» – еще раз повторила Татьяна Олеговна. – Ох… Не знаю… Одна девочка признается в любви другой. Вы понимаете, как это могут понять некоторые испорченные люди?
– Исправим! – заверила Алла Николаевна. – А еще замечания есть?
– Конечно, есть! – нахмурилась завуч. – Вся эта история с поездкой в Турцию… очень сомнительная. Мы что, хотим, чтобы наши дети начитались вот таких сочинений и побежали из дома?
– Не хотим, – согласилась учительница.
– Вот что, Алла Николаевна, – распорядилась Татьяна Олеговна, – пришлите эту… Милану ко мне, я с ней поработаю, а уже результат покажу директору.
«Мне 12 лет, меня зовут Милана, я учусь в шестом классе, и у меня есть подруга. Ее зовут Настя, и она самая лучшая на свете. Мы с ней всегда вместе, даже если поссоримся, то все равно потом миримся.
Потому что мы настоящие друзья.
Однажды мы пошли гулять по улице и повстречали огромную собаку. Настя совсем-совсем не испугалась, а закрыла меня собой, и мы спрятались. И собака прошла мимо и меня не съела совсем. И мы побежали домой.
А еще Настя любит читать и рассказывает мне про книжки. Я читать не люблю, я люблю, когда картинки красивые и когда Настя рассказывает. Она мне уже много книжек пересказала. Мы когда уроки вместе делаем, то она всегда читает и мне потом рассказывает. А я ей за это рисование рисую, она его ненавидит вообще ужасно. Она даже зайца нарисовать не может самого простого.
Этим летом мы поедем вместе на море с бабушкой Насти. Она говорит, что я на Настю хорошо влияю и что я хорошая девочка. А моя бабушка говорит, что Настя на меня хорошо влияет.
Настя – моя лучшая подруга!»
– Финал хороший, – одобрила директриса Вероника Андреевна, – а вот все остальное…
Завуч занервничала.
– Там еще был пассаж про Турцию, – сообщила она. – Девочки собирались сбежать из дома. Я убрала!
– Это правильно, – строго сказала Вероника Андреевна. – Но этого недостаточно! У вас тут написано: «Я читать не люблю»… И ниже у вас сказано, что Настя ненавидит рисование.
– Это не у меня! – начала оправдываться Татьяна Олеговна. – Это у Миланы…
– Отвечать все равно будем мы с вами! – перебила директриса. – Вы же знаете! В управлении образования обязательно обратят внимание, что в нашей школе плохо поставлено преподавание языка и изо!
– А вдруг они не увидят? – Татьяна Олеговна попыталась перевести все в шутку.
– Конечно, увидят! – сказала Вероника Андреевна. – Я у них буду завтра утверждать! Победа в престижной олимпиаде – это вам не шуточки! Я не собираюсь пускать процесс на самотек!
Убедившись, что завуч прониклась серьезностью момента, директриса объявила:
– Я сейчас красной ручкой поправлю, пусть ваша Мила перепишет своей рукой! И не затягивайте! Завтра в десять утра сочинение должно быть на столе инспектора! Кстати, Милана поедет со мной!
«Мне 12 лет, меня зовут Милана, я учусь в шестом классе, и у меня есть подруга. Ее зовут Настя, и она самая лучшая на свете. Мы с ней всегда вместе, даже если поссоримся, то все равно потом миримся.
Потому что мы настоящие друзья.
Однажды мы пошли гулять по улице и повстречали огромную собаку. Настя совсем-совсем не испугалась, а закрыла меня собой, и мы спрятались. И собака прошла мимо и меня не съела совсем. И мы побежали домой.
А еще Настя любит читать и рассказывает мне про книжки. Я читать тоже люблю, но материал гораздо лучше усваивается, когда учащиеся читают друг другу вслух. Так мы изучили уже много книг из школьной программы. А еще мы вместе рисуем, потому что у нас отличный преподаватель, который привил нам любовь к изобразительному искусству.
Этим летом мы поедем вместе на море с бабушкой Насти. Она говорит, что я на Настю хорошо влияю и что я хорошая девочка. А моя бабушка говорит, что Настя на меня хорошо влияет.
Настя – моя лучшая подруга!»
Милка с тревогой смотрела на лицо инспектора. Она и так чувствовала себя неуютно в компании директора, а уж этот строгий инспектор вообще ее пугал. Он все читал и читал, хотя что там было читать? От волнения Милка неожиданно икнула.
– Дайте девочке воды, – ровным голосом распорядился инспектор, и Вероника Андреевна торопливо налила стакан из графина.
Милка начала пить, но снова икнула – и облилась водой.
– В целом неплохо. – Инспектор наконец оторвался от чтения и посмотрел на Милку безо всякого выражения. – Но момент с собакой следует проработать.
– В направлении? – деловито осведомилась директриса.
– В направлении смягчения. Где вы видели, чтобы у нас по району гуляли огромные собаки, опасные для детей?
Инспектор строго посмотрел на Веронику Андреевну, как будто это она лично выпустила на улицы полчища опасных для детей псов. Вероника Андреевна непроизвольно втянула голову в плечи. Милка икнула.
– Может быть, это была домашняя? – предложила она.
– Тоже плохо, – подумав, решил инспектор. – Домашняя должна быть на поводке и в наморднике. Пусть это будет котенок.