я. Перед глазами немедленно появилась тарелка с горкой папы-Катиных блинов.
Больших.
Горячих.
Кусочек сливочного масла на блине тает, как льдинка на солнце.
А рядом – вазочка с вареньем.
Клубничным.
Инга поняла, что задыхается, и запаниковала.
Но потом проглотила слюну, и дышать стало легче.
А жить – невыносимее.
«Все равно не вернусь! – попыталась она поддержать боевой дух. – Они еще поплачут!»
Однако сегодня все ее предавали, даже собственные ноги, которые привели прямо к родному подъезду.
И если вечером Инга думала, что это был худший день в ее жизни, то следующим утром поняла, что нет.
За сутки ни одна подружка даже не спросила, как дела у Инги! Может, она умерла в одиночестве! Может, ей помощь нужна!
«Не пойду сегодня в школу! – подумала Инга. – В знак протеста! Буду лежать на кровати, жрать и смотреть видосы!»
Инга отправилась на кухню за едой, и тут случилось страшное.
Из маминой комнаты вышел папа. В трусах.
Инга окаменела.
Папа же не смутился ни на секунду, махнул ей рукой и скрылся в туалете со словами:
– Сейчас я вам забацаю завтрак, а потом отвезу тебя в школу!
Сначала папа просто приходил в гости и оставался ночевать.
А на третий день в ванной появилась третья зубная щетка.
И бритва.
В их с мамой ванной!
Инга зарыдала так, что родители уже через секунду ломились в дверь.
Инга открыла и высказала им все.
Что на их счастливые рожи смотреть противно!
Что они все время воркуют, а на Ингу никто внимания не обращает.
Что ее никто не понимает.
Что родителям на нее наплевать!
Что раз так, то в школу она завтра не пойдет!
И вообще никогда!
Когда Инга дошла до того, что собирается уйти в детский дом, мама вдруг обняла ее и сказала:
– Ты права!
Инга затихла. «Ну?! – боялась она спугнуть надежду. – Теперь ты его выпрешь из дома?»
Но мама достала из кармана телефон, ткнула в кнопку быстрого набора и сообщила:
– С завтрашнего дня я в отпуске… Потому что в последний раз я была… А кстати, когда я в последний раз отпуск брала?.. В каком году?!. Месяц, не меньше! Мне звонить только в случае… Нет, ни в коем случае!.. По семейным обстоятельствам! Пока!
Мама положила трубку и посмотрела на отца.
И тот ее моментально понял. Он тоже полез за трубкой:
– Алло! Мне нужен отпуск… Нет, срочно… Ну хрен с ним, за мой счет… Нет, с завтрашнего дня…
Папа ушел договаривать на кухню, а мама снова обняла Ингу:
– Ну, расскажи, как у тебя дела?..
За следующий день у Инги не было ни часа покоя. Семейный завтрак, потом прогулка по магазинам, потом обед, потом какие-то дурацкие разговоры.
Только она закрылась вечером у себя в комнате, туда немедленно ввалился папа, потащил смотреть вместе фильм. Инга бы сбежала, но ее словно парализовало. Все, что сегодня происходило, все начиналось словами:
– Я тебе так давно обещал, наконец-то у нас есть время!
К вечеру Инга поняла, что задыхается. Она не может больше видеть счастливые родительские рожи, она не может больше отвечать на их тупые вопросы и выслушивать еще более тупые советы.
Когда мама с папой чуть не хором предложили вместе погулять в парке, Инга гаркнула:
– Я не пойду! Я хочу посидеть дома одна!
– А, ну ладно, – легко согласился папа. – Мы с мамой и вдвоем прогуляемся. Заодно продумаем план мероприятий на завтра. И на неделю. Слушайте, а может, махнем куда-нибудь всей семьей?
На слове «семьей» он сбился, но подхватила мама:
– А что? Сейчас путевки дешевые… Инга, ты бы куда хотела?
Инга молча скрылась в своей комнате. Дождалась, пока входная дверь хлопнет, выпуская родителей, и разблокировала смартфон.
Восемьдесят семь непрочитанных сообщений.
На душе потеплело. Все-таки скучают по ней подруги!
Первое было от Кати: «Ты как там? Почему не в школе?»
И это было единственное сообщение в личку. Все остальные – в группе класса. Обсуждали контрольную на завтра. Какой-то прикольный клип. Выходку исторички-истерички (какую, к раздражению Инги, не писали).
Но самое отвратительное творилась в их девичьем чате.
Катя спросила, почему Инги в школе нет, и понеслось:
«Да заболела, наверное».
«Не, у нее в семье проблемы».
«Наоборот, к ним папа вернулся!»
«Да ты чё?!»
«Ну и класс! Инга все время ныла, что хочет нормальную семью».
«Ну наконец-то, Инга, теперь ты будешь как все!»
«Ооо, теперь тебе тоже будут звонить каждые пятнадцать минут! Ты где? Ты где?»
«И уроки проверять!»
«И в комп влезут и все заблокируют! Никаких романов 18+!»
«И спать вовремя!»
«И папа с классной познакомится!»
«А мама на собрания ходить будет!»
«И контроль карманных денег!»
Инга разозлилась. «Со мной это не случится, – подумала она, – я справлюсь!»
Когда родители вернулись с прогулки, Инга поджидала их в прихожей.
– Я хочу с девочками в пиццерию, – сказала она, – дайте денег!
– С чего это? – удивился папа. – Я специально в отпуске, чтоб с тобой время провести. Ужин готовлю.
– Да и зачем тебе в пиццерию? – поддакнула мама. – Я фильм нашла, сейчас посмотрим. А денег я тебе на прошлой неделе перевела достаточно.
– И я перевел, – сказал папа.
Родители переглянулись.
– Значит, в следующий раз карманные деньги будут через две недели, – резюмировала мама и улыбнулась.
Тут Инга не выдержала. Она вылетела из кухни, хлопнув по очереди всеми дверями.
«Отстой эта ваша семья!» – написала она в чат и грохнула телефон об пол. Рухнула на кровать, отвернулась к стене.
Через минуту в комнату вошла мама.
– Я не планировала покупать тебе новый телефон, – сказала она.
Инга скрипнула зубами.
«И не надо, – подумала она, – я сейчас папе позвоню…»
И осеклась.
И разрыдалась уже по-настоящему.
Когда Катин папа говорил незнакомым людям, что он столяр, никто не верил.
– Ну а кто я, по-вашему? – улыбался он. – На кого больше похож?
Ответы были всегда далеки от истины: «программист», «менеджер», «журналист». Ближе всех были те, кто говорил «дизайнер».
Потому что папа у Кати был не просто столяр, а столяр-краснодеревщик. Чаще всего он реставрировал старую мебель (Катя млела от слова «антиквариат»), но иногда получал заказы и на новую.
Как правило, просили изготовить не один стул или стол, а целый гарнитур. Работа была сложная, долгая, кропотливая. Чем ближе был финал, тем чаще Катя бывала в папиной мастерской. Потому что нельзя было пропустить момент, когда клиент рассчитывается. Почему-то заказчики дорогой мебели норовили расплатиться наличными, и в этот момент Катя обязательно должна была присутствовать.
Иначе…
У отца как раз заканчивался очередной большой заказ, когда Инга повела всех гулять. Катя боролась с собой ровно до слов Инги:
– …а потом зайдем в пиццерию! Ну, ту, где «Филадельфия» вкусная!
За «Филадельфию» Катя была готова почти на все, поэтому и отправилась в загул. Но телефон все время держала включенным.
Они вышли из квеструма, а папа все не звонил. Катя не выдержала и набрала его сама.
– Котенок, – сказал папа торопливо, – что-то срочное?
Катя выдохнула. Голос был нормальный.
– Нет-нет, – ответила она, – просто люблю тебя! Ты позовешь, когда уже всё?
– Конечно, – сказал папа и отключился.
Катя отругала себя за подозрительность. Папа еще с утра обещал, что позовет ее, когда набор библиотечных шкафов будет готов. Папа всегда делает то, что обещает. Если, конечно, Катя не упустит момент, когда он обо всем забывает.
Впрочем, через минуту Катя похвалила себя за предусмотрительность, потому что пришло сообщение от мамы: «Ты еще не у него?» Катя с чистым сердцем набрала ответ: «Я ему только что звонила. Все ок».
И как раз в это время Инга потребовала, чтобы все отключили телефоны. Ну, не сама потребовала, а устами Алисы, но идея, безусловно, была Ингина.
Снова Кате пришлось выбирать. Несколько мгновений она уговаривала себя: «Отключу на десять минут. За это время ничего не случится. А потом сразу включу!» – но поняла, что эти десять минут растянутся для нее в десять часов.
Она ушла с мыслью: «А суши мы потом и с папой поедим! Когда пойдем отмечать удачный заказ».
И опять выяснилось, что Кате повезло. Из пиццерии она направилась прямиком в мастерскую, даже не предупредив. Вошла она очень вовремя. Отец уже пересчитывал полученные от заказчика купюры, а сам заказчик (большой, похожий на дальнобойщика) восхищенно цокал языком, разглядывая шкафы:
– Вещь! Ты, Олегыч, мастер! Я теперь точно библиотеку собирать начну!
Катя бросила взгляд на шкафы. Да, у папы явно было вдохновение. Вроде все просто, а…
Но сейчас ее больше беспокоила сумка на плече заказчика. И не зря: он запустил туда лапищу и достал бутылку с благородного вида коричневым напитком.
– Это надо обмыть! – провозгласил он.
– Привет, пап! – быстро сказала Катя.
Папа оторвал взгляд от бутылки и улыбнулся Кате:
– А это моя дочь!
– У тебя папка – волшебник, – сообщил громила.
И снова повернулся к мастеру:
– Ну так что? По пять грамм? Чтобы не рассохлось?
– Спасибо, – сказал отец, продолжая смотреть на Катю, – я не пью. Совсем.
Катя выдохнула.
Были моменты, когда Катя гордилась собой. Сегодня как раз случился один из них.
Они с папой ввалились домой шумные, веселые. В прихожей тут же материализовалась мама. Она единым взглядом оценила все: радостную улыбку дочки, гордый вид отца-добытчика, букет цветов, коробку с пиццей – и одними глазами сказала Кате: «Спасибо».
Папа этой игры в переглядки не заметил.