Выигрышность положения Пафнутьева была еще и в том, что он мог просматривать коридор, не высовываясь из-за двери. Щель между дверью и рамой позволяла ему видеть проход до самого конца, тем более что на фоне светлого окна можно было различить самое незначительное движение.
И наконец он увидел этого человека, чуть согнувшись вперед, тот шагнул в пространство коридора. Узнать его было невозможно, на человеке была надета десантная маска. Таких боевиков показывают по телевизору — на голове вязаная не то шапка, не то маска с прорезями для глаз. Она хороша тем, что в ней невозможно увидеть человека, а скрытое лицо всегда вызывает ощущение ужаса, невольно представляешь под маской не испуганные, растерянные глаза мальчишки, а холодную физиономию профессионального убийцы. Похолодел Пафнутьев, неужели третья банда? Неужели Халандовский прав и люди с должностями и удостоверениями подключили десантников для своих шалостей?
У человека в руках была небольшая сумка на ремне и короткий автомат. Об автомате Пафнутьев уже был достаточно наслышан, мелькали последнее время короткие автоматы в том или ином сообщении. Но у человека обе руки были заняты, он не сможет слишком уж быстро что-то сделать. Для этого ему придется бросить или сумку, или автомат, или то и другое.
Человек медленно шел в сторону Пафнутьева. Это было, в общем-то, понятно, он пробирался к темному окну в конце коридора, надеясь, видимо, уйти тем ходом. На какую-то секунду он оказался совсем рядом с Пафнутьевым, на расстоянии вытянутой руки, и поза его в это время была настолько соблазнительно беспомощной, что Пафнутьев не удержался. Чуть подавшись в сторону, оттолкнувшись от холодной стены, он схватил человека сзади под горло, сразу лишив его возможности сопротивляться. И тут же, не теряя ни мгновения, второй рукой сдернул с него маску, этот длинный вязаный чулок с прорезями. Получилось так, что именно это его движение сразу парализовало человека, но только на секунду, не больше. С необыкновенной ловкостью он выскользнул из смертельного захвата сзади под горло, выскользнул вниз, под ноги, что тоже было совершенно неожиданно. А когда Пафнутьев попытался в темноте нащупать человека, тот уже успел вскочить и теперь стоял, освещенный полыхающим пламенем из окна.
— Здравствуй, Андрюша, — сказал Пафнутьев почти без удивления.
— Павел Николаевич? — Андрей бессильно прислонился спиной к стене.
— А матушка твоя сказала, что ты к девушке пошел… Кого-то из нас троих ты обманул… или меня, или матушку, или девушку… А может, всех троих?
— Вас я не обманывал.
— Боюсь, Андрюша, что только меня одного.
В этот момент с грохотом распахнулась входная железная дверь, и на лестнице раздались частые шаги. Поднимался явно не один, поднимались не менее пяти человек. Послышались возбужденные голоса, среди других Пафнутьев услышал надсадный сипловатый голос Шаланды. Это он вел сюда своих ребят. Видимо, Андрея кто-то заметил раньше — в окне или на крыше.
— Это за мной, — сказал Андрей. — Недолго музыка играла, — проговорил он, — недолго фраер танцевал…
На принятие решения у Пафнутьева было всего несколько секунд. Он глянул в один конец коридора, в другой. С Андреем они явно не успевали добежать ни до освещенного окна, ни до темного. А кроме того, окна были заперты.
— Быстро сюда! — Пафнутьев затолкал Андрея в первую попавшуюся открытую дверь, выбросил вслед за ним вязаный чулок с прорезями и оставшуюся на полу сумку. Автомат Андрей так и не выпустил из рук.
В сумеречном красном свете Пафнутьев рассмотрел стол, стулья, какие-то шкафы со стеклянными дверцами, в которых плясали отражения пламени — пожар был как раз напротив окон. В углу он увидел небольшой телевизор. Судя по всему, они оказались в приемной, тем более что дальше вела обитая черным дерматином дверь. Голоса шаландовских ребят уже слышались в коридоре, они, видимо, осматривали все комнаты подряд.
— Похоже, влип я, Павел Николаевич. — Андрей с растерянной улыбкой стоял посредине комнаты.
Пафнутьев обернулся в сторону коридора, глянул в окно, на Андрея, увидел собственное красноватое отражение в стеклянной дверце шкафа. Дальше он, не теряя ни секунды, только действовал. В два прыжка оказался возле розетки, вырвав шнур из гнезда, схватил телевизор, подбежал к окну и с размаху швырнул в стекла. Телевизор выломал не очень прочные рамы и вместе с ними рухнул вниз. После этого Пафнутьев схватил автомат и вышвырнул его в окно, вслед за ним вниз полетела и вязаная маска. Сумку Пафнутьев забросил на шкаф.
— Сюда! — приказал Пафнутьев Андрею. — К окну!
— Прыгать?
— Сдурел? Становись к окну… Вот здесь, рядом со мной… Так… Смотри вниз… Свешиваемся, ложимся животами на подоконник! Видишь? — громко спросил Пафнутьев. — Вон он! — И Пафнутьев показал куда-то в темноту.
— Где? — спросил Андрей, не понимая, в чем дело.
А Пафнутьев уже знал, чувствовал, что в дверях стоит Шаланда и с подозрением смотрит на происходящее.
— Только что выпрыгнул, — сказал Пафнутьев, оборачиваясь. — К забору побежал.
Шаланда вышел в коридор и, увидев свою команду, заорал:
— Быстро к бетонному забору! Он только что был здесь!
И снова по лестнице застучали каблуки, но теперь уже вниз, к выходу. Шаланда вошел в приемную, нащупал у двери выключатель, включил свет. Внимательно осмотрел окно, выглянул наружу, увидел внизу битое стекло, остатки телевизора, автомат, лежавший прямо на асфальте. После этого повернулся к Пафнутьеву с Андреем, те были всклокочены, возбуждены, на Шаланду старались не смотреть.
— А ведь он мог и прошить вас, — сказал Шаланда.
— Мог, — кивнул Пафнутьев. — С автоматом был…
— А ты откуда здесь взялся? — спросил Шаланда у Андрея.
— Мы вместе сюда пришли, — ответил за него Пафнутьев. — Если бы не он, не знаю, чем бы все кончилось.
— Да? — Шаланда внимательно посмотрел на Пафнутьева. — А тебя какие черти сюда занесли?
— Любопытство, — усмехнулся Пафнутьев. Он еще не был уверен, что затея удалась. — Я очень любопытный, Шаланда, разве ты не знал?
— Не знаю, насколько ты любопытный, но… — Он замолчал и вышел из приемной. В дверях оглянулся, окинул взглядом Пафнутьева, Андрея, постоял, склонив голову, но так ничего и не добавил. Осторожно прикрыл дверь, и в коридоре раздались его тяжелые удаляющиеся шаги. Он, казалось, сознательно старался шагать громче, убедить Пафнутьева и Андрея, что уходит.
Пафнутьев упал в продавленное кресло, Андрей опустился рядом в такое же кресло, заерзанное, растресканное, в прожженных пятнах от сигарет.
— Кажется, пронесло, — сказал Пафнутьев.
— Опять вы меня спасли, Павел Николаевич…
— Не знаю вот только зачем…
— Значит, такая у вас судьба.
— У меня?! — вскричал Пафнутьев.
— Ничего не происходит случайно… Все уже задумано, все уже было. Как вы здесь оказались, Павел Николаевич? Почему вы здесь среди ночи?
— Не знаю… Сдуру.
— Высшие силы прислали вас.
— Какие силы! Мне Шаланда позвонил!
— Но вы могли и не прийти, — мягко сказал Андрей, и в его голосе прозвучала восточная вкрадчивость.
— Ладно, разберемся с высшими силами, — ответил Пафнутьев, чтобы хоть что-то ответить. — Ты скажи мне вот что… Этот пожар… Ты?
Андрей молча кивнул.
— Так… А из автомата по Леонарду?
— Тоже…
— Ни фига себе! И Неклясова взорвал?
— Взорвал, — кивнул Андрей.
— А в банке у Фердолевского?
— Я…
— Что же получается?.. Ты и есть та третья банда, которую все мы дружно ловим уже почти полгода?
— Получается, что так, Павел Николаевич. — Андрей сидел в низком кресле, зажав ладони в коленях, исподлобья глядя на Пафнутьева.
— Где взрывчатку взял?
— В кладовке.
— В нашей кладовке?
— Да… В прокуратуре…
— Ни фига себе…
— Мне кажется, вы догадывались, Павел Николаевич. Вы потому и здесь появились, что догадывались… И когда у меня за спиной оказались, не по голове ударили, а маску сдернули… Вы знали, кто под маской.
— Ну, ты даешь, Андрюха… А почему без усов?
— Вы же догадались, что они накладные. Когда все стали рассказывать про усатого злодея, вы так странно на меня посмотрели… Я обмер весь… Но пронесло. Вы видели усы у меня дома… Они с Нового года остались… Помните, мы как-то заехали ко мне домой чаю выпить… А на столе лежали усы. Вы подняли их, даже, кажется, примерили и снова бросили на стол… И я подумал, что вы, наверно, вспомните…
— Вспомнил, — сказал Пафнутьев. — Здесь ты допустил просчет, это была ошибка.
— Это была не ошибка… Я для вас оставлял след, я знал, что рано или поздно вы вспомните усы, которые примеряли у меня дома.
— Вспомнил, — опять кивнул Пафнутьев. — Но скажи мне, ради бога… Зачем все это?
— Мне показалось, что кто-то должен это сделать… Вернее… Мне показалось, что я должен хоть что-то сделать…
— А я?! — взвился Пафнутьев. — Меня ты уже списал? Полностью?
— Нет, — мягко, даже смиренно произнес Андрей. — Не полностью.
— Но списал?
— Павел Николаевич… Вы же видите, что правосудие бессильно против этих людей… Вы ничего не могли сделать ни с Неклясовым, ни с Фердолевским… Они в мертвой зоне правосудия. Ваши снаряды или не долетают, или пролетают у них над головами. Нужно что-то другое… Нужно, чтоб они постоянно знали — есть третья сила. И как бы ни были они круты, под богом ходят.
Андрей замолчал, прислушиваясь: по коридору, грохоча каблуками, шел кто-то большой, шумный, даже разгневанный. Дверь распахнулась, и в приемную ввалился Шаланда.
— Вот, — сказал он, с преувеличенным гневом кладя автомат на стол. — Бросил, негодник, и дал деру… — Сверху на автомат Шаланда положил вязаную маску. — А теперь ищи-свищи!
— Не догнали? — спросил Пафнутьев.
— Что? — Шаланда круто повернулся, наклонился вперед, сощурив глаза. — Что ты сказал, Паша?
— Я спросил, не догнали его твои ребята?
Шаланда постоял еще немного в такой же гневно изогнутой позе, потом повернулся, вышел из приемной и с грохотом захлопнул за собой дверь. И снова послышались его гневные затихающие шаги.