– Преступления?
– Да. Почти полностью повторяющего то, которым вы сейчас занимаетесь. Замечу, что мы могли бы справиться с этим и без вашей помощи, но опасность гибели ребенка де Мерсеро слишком велика, чтобы можно было испытывать судьбу. Потому я и обратился к вам.
– Опасность для ребенка? – воскликнул Скубайд. – Значит, вы что-то выяснили?
– Мы знаем, что ребенка вывезли из Франции, и мы знаем, где он сейчас, – спокойно ответил полковник.
Забывший об усталости Скубайд засыпал его градом вопросов:
– Как вы узнали? Вы нашли его? И до сих пор ничего мне не сказали, ничего не предприняли! Ради Бога, Пьер, почему же вы…
– Вы ворвались бы, как слон в посудную лавку, и все испортили бы. Неужели вы не понимаете, что это не рядовое похищение, когда вам достаточно найти какой-то домик в горах или в лесу, окружить его и взять нескольких провинциальных идиотов, рассчитывавших, что они смогут получить выкуп и удрать с ним? Здесь дело тонкое. Одно неосторожное действие – и ребенок мертв. Могу в этом вас уверить.
– Т-тогда ч-то же… – начал заикаться Скубайд.
– Нам нужно время.
– У нас нет времени! – резко сказал детектив. – Вы же знаете, что журналисты неизбежно должны вскоре все узнать, и ребенка убьют.
– Именно поэтому мы и должны выиграть время, – хладнокровно продолжал Рокбрюн.
– И для этого нужно совершить еще одно преступление? Это невозможно! – Голос Скубайда сорвался.
– Всего минуту назад вы предлагали мне просить у вас все, что угодно, лишь бы это помогло розыскам.
– Но…
– У вас нет выбора, – перебил его полковник. – Мы выбираем между огнем и раскаленной сковородкой. Ведь мы оба хотим, чтобы ребенок де Мерсеро живым вернулся к родителям. Но чем дольше тянется расследование, тем меньше шансов на его удачный исход. Разработанное мною преступление избавит нас от этой опасности.
– Каким образом?
– Мы подбросим прессе почти такую же сенсационную историю, и, пока газетчики будут в ней копаться, они вряд ли доберутся до настоящего похищения.
– Господи! – прошептал детектив и снова глотнул из своего стакана.
Известно, что перно, особенно в больших дозах, способствует озарениям. А в некоторых случаях этот напиток может придавать смелости.
– Господи, Пьер! – повторил Скубайд и беспомощно посмотрел на полковника.
Рокбрюн понял, что победил. Сработали сложная ситуация, выпивка и тот факт, что, работая шефом детективов в таком районе, как Ривьера, Скубайд не мог оставаться прямолинейно честным.
– Это будет поддельное похищение, – утешил его полковник. – Мы просто ненадолго одолжим ребенка.
– А чьего ребенка вы собираетесь, как вы сказали, одолжить? – печально спросил капитан.
Рокбрюн ответил не сразу. Он поставил стакан и задумчиво постучал по столу пальцем, на котором не было ногтя. Ему уже не в первый раз пришло в голову, что скорее всего его выдал гестаповцам тот же человек, из-за которого погиб несчастный Антилопа.
– Мы решили взять ребенка Флорентов, – наконец сообщил он.
– Флорентов? Ювелира Флорента? Почему именно его?
– Они богаты. Они всемирно известные ювелиры. Их ребенок примерно того же возраста, что и ребенок де Мерсеро. Такого младенца гораздо легче выкрасть и спрятать, чем ребенка постарше. А вообще, – губы полковника сжались в тонкую линию, – я не люблю месье Флорента.
Почему-то именно эти последние слова и то, как они были сказаны, окончательно убедили Скубайда.
– Как вы собираетесь это сделать? Полковник изложил ему свой план.
Невероятная дерзость задуманного вызвала у капитана новые сомнения.
– Я все понимаю, Пьер, – сказал он, – но боюсь, что мы…
– Клод, – прервал его полковник. – Клянусь тебе своей честью француза, что через четыре дня после этой операции ребенок де Мерсеро будет живой и невредимый лежать дома в своей коляске. Ты мне веришь?
Скубайд тяжело вздохнул. Если с ребенком де Мерсеро что-нибудь случится, на его карьере будет поставлен крест, и он вообще лишится работы. Но если когда-нибудь всплывет его участие в авантюре, которую предлагает полковник, ему придется еще хуже. И все же в этом была его единственная надежда.
– Я верю тебе, Пьер, – сказал капитан Скубайд.
Ферчайлд недоуменно смотрел на полковника. Хотя Флорент пострадал, но эта вендетта могла закончиться и убийством. А теперь еще выяснилось, что все это было сделано при попустительстве полиции. Этот полковник и его друзья – опасные типы. Можно представить, что они сделали бы с пособником гестапо, если бы он в сороковые годы попался им в руки.
– Все хорошо, что хорошо кончается, – пробормотал Ферчайлд. – Оба ребенка благополучно вернулись домой. Никому не пришлось платить выкуп. Все счастливы. Но в вашем рассказе, друг мой Рокбрюн, осталось не меньше дырок, чем в швейцарском сыре. Эта история не закончена, не правда ли?
– Правильно! – возбужденно подхватил Сэлмон. – Ухо! Это проклятое ухо! Об этом вы нам не сказали, полковник, и о многом другом тоже.
Успокоившийся Ферчайлд улучил момент и украдкой оглянулся на девушку за соседним столиком. Блондинка, которую полковник назвал Эльзой, задумчиво рассматривала пузырьки, поднимающиеся со дна ее бокала с шампанским. Ферчайлд подумал, что ему придется под каким-нибудь предлогом заплатить за это шампанское. Но это его нисколько не расстроило, особенно когда девушка подняла взгляд и улыбнулась ему. Она была очаровательна, и Ферчайлд был очарован. Он быстро отвернулся, чтобы его взгляды не заметил Сэлмон. Лучше, чтобы продюсер ничего не узнал.
– Да, да, ухо, – повторил полковник и вспомнил, как едва не провалился весь их замысел.
С полным составом банды «Зоопарк» капитан Скубайд встретился в задней комнате бара «Рыжая шевелюра». Прошло уже два дня после похищения ребенка Флорента. Сейчас капитан выглядел еще более худым и несчастным. Он даже чем-то напоминал голодного терьера. Первая фраза полковника не улучшила его настроения.
– Я пригласил вас, капитан, – начал Рокбрюн, – для того, чтобы вы помогли нам достать ухо.
– Что-о-о? – вопль детектива, наверняка, был слышен в баре, где жена Волка угощала посетителей. К счастью, за общей болтовней и звоном посуды никто не обратил на него внимания.
– Нам нужно детское ухо, – абсолютно хладнокровно повторил полковник.
– Ухо ребенка? – удивление Скубайда уступило место страху. – Ради Бога, объясните мне, кому и зачем оно может понадобиться?
– Мы пошлем его месье Флоренту, – добродушно объяснил ему Слон. – Это поможет ему решиться уплатить выкуп.
Друзьям показалось, что глаза Скубайда вот-вот вылезут из орбит, лицо капитана стало белее, чем его новенькая футболка.
– Ты что, Пьер, совсем сошел с ума? Ты хочешь сказать, что вы потребовали от Флорента выкуп? Ведь мы же договорились…
– Послушайте, капитан, – перебил его Рокбрюн, – что это за похищение без требования выкупа? Нам бы никто не поверил.
– Что вы от него потребовали? – голос капитана стал хриплым.
– То, что месье Флорент не захочет отдавать, пока не получит ухо.
– Пьер, это совершенно отвратительно!
– Это идеальная сенсация, – сказал полковник. – Эта история попадет во все газеты Парижа, Лондона и Нью-Йорка. А вы говорите «отвратительно».
Тут Рокбрюн заметил, что его старый друг впервые в жизни посмотрел на него с отвращением.
– Полковник Рокбрюн, – сказал капитан. – Мой друг. Человек, которым я восхищаюсь, герой, джентльмен, человек чести. И вы хотите причинить невероятные страдания несчастным родителям, прислав им ухо их собственного ребенка? Нет, этого не может быть! Я, наверное, просто схожу с ума!
Он встал и, шатаясь, направился к выходу. Но в дверях уже стоял огромный Леопард.
– Я не говорил о их ребенке, – возразил Рокбрюн. – Нам нужно любое ухо.
– Что вы имеете в виду? Это должно быть настоящее ухо?
– Обязательно! – ответил полковник. – Начинается уикэнд, а в эти дни, тем более летом, французские водители безжалостно калечат друг друга в бесконечных авариях. Ставлю пятьдесят против одного, что в каком-нибудь из этих столкновений будет убит или искалечен ребенок.
– Иисусе! – пробормотал Скубайд и на мгновение закрыл глаза, потом открыл их и твердо сказал:
– Чтобы послать это ни в чем не повинным людям? Я не сделаю этого.
– Я предупреждал вас, что не люблю месье Флорента, – тихо сказал полковник.
Скубайд сидел в перекрестье взглядов членов банды «Зоопарк». То, что он прочел в их глазах, вызвало у него холодный озноб, как от присутствия чего-то смертельно опасного, о чем он и не подозревал. Но в этих беспощадных взглядах была какая-то высшая справедливость.
– Не забывайте, капитан, – сказал Рокбрюн, – что я поклялся вернуть ребенка де Мерсеро невредимым.
Скубайд с огромным трудом взял себя в руки. Он еще раз окинул взглядом комнату и обратился к Леопарду:
– Можешь убрать от двери свой жирный каркас. Я попробую.
– Он это сделает? – спросил Слон, когда Скубайд вышел.
– Кто заплатил пенни, заплатит и фунт, как говорят мои английские друзья, – ответил Лис.
– Вот так вышло, – заключил Рокбрюн, – что Флорентам пришлось вернуть ребенка де Мерсеро невредимым, а в обмен они получили своего, и тоже целёхоньким.
Прошло секунд десять, пока американцы осознали слова полковника. Сначала они решили, что ослышались, а потом, что этот странный антиквар действительно сошел с ума, а вся эта история – плод больного воображения. Но десятки вопросов, которые уже вертелись у них на языке, так и остались незаданными.
На улице послышались три пронзительных свистка, после чего там начали стремительно разворачиваться события. Перед магазином Флорента остановилась большая черная машина, из нее выскочили вооруженные полисмены и быстро окружили здание. Четверо из них вошли в дом. Одновременно вскочили на ноги две немки, сидевшие за соседним столиком. С расширившимися от ужаса глазами они бросились к выходу. Но было слишком поздно. Три высоких человека в штатском выросли на их пути и крепко схватили девушек за руки.