Зато я полюбила вечером бродить по пустому пляжу.
Ночами ребята занимались тем, чем должны заниматься. Одна пара трахалась в номере «мальчиков», а вторая – у нас. Меня чисто символически отгородили импровизированной ширмой. Но, разумеется, она ничего не скрывала. Все звуки курортной любви я прекрасно слышала. Да и видеть при желании могла тоже всё.
К тому времени я уже рассталась с невинностью и знала, как и что делают мальчики с девочками, чтобы получить удовольствие. Первое время все эти ахи, охи, стоны и вздохи меня очень заводили. Я даже немного ласкала себя. На третий день, я с удивлением заметила, что ребята поменялись девочками. Правда, не помню, удивилась тому, что поменялись, или тому, что так долго не делали этого.
После нескольких эротических вечеров здоровый подростковый организм взял своё, и я спокойно засыпала под звуки, больше напоминавшие немецкие порно ролики.
Перед отъездом мальчики и вовсе пару ночей групповуху устраивали. Разумеется, у себя в номере. А я спокойно отсыпалась в опустевшем номере.
Накануне вместе со мной пошли гулять к морю Манюня и Маша. Они были на вершине счастья. Ничего подобного в их жизни не было. И быть не могло.
Они мне уже рассказали свои истории. Манюня всегда жила в своем племенном совхозе под Калугой. Кроме доек да пьяного отца ничего особо интересного не видела. Из школы – на ферму матери помогать. Даже первый раз трахалась, не отходя от «рабочего» места. Соседский мальчишка из десятого класса, на два года старше её, подловил момент, когда она пошла на совхозный сеновал не далеко от фермы, и завалил её. Она даже особо и почувствовать ничего, кроме боли, не успела. После того случая решила: как закончит школу – сбежит в Москву. Вот и сбежала. На рынок устроилась. Там-то её и приметили ребята.
А Машка, та из Волгограда. Отец то ли умер рано, то ли мать говорила, что умер, а сам просто ушел в неизвестном направлении. В шестнадцать мать сама, чтобы побыстрее получить квартиру (как переселенцам из барака) подложила её под высокопоставленного чиновника их района. Квартиру им действительно выдали, что в постперестроечное время было просто чудом. Но привыкнуть к толстому, потному и плешивому любовнику, от которого постоянно пахло французскими духами и ядреной мочой любителя пива, она так и не смогли. И потому – тот же путь. Прощай школа – здравствуй Столица новой России, в которой у каждого есть шанс.
Девочки этот шанс получили. Праздник души и тела. А в тот вечер ребята еще накупили им кучу всяких безделушек!
Разумеется, что своим домашним они об этой поездке ничего не рассказывали. Они вообще, если и общались с родителями, то только открытками к праздникам.
Пока ребята перетирали свои проблемы с местной братвой, мы нагулялись так, что отключились безо всяких праздников любви и секса.
Утром отправились рано утром домой. Дорога была еще красивее. Теплый ветер, запахи весны. В багажнике – новые дорожные сумочки девочек, набитые новыми тряпками и курортными сувенирами. Маша с Манюней, полные впечатлений и планов на будущее.
Где-то после границы Воронежской области, Паровоз притормозил на обочине у лесочка. Как и на пути к морю, наши пары отправились справить возникшие сексуальные потребности. И я, как обычно под блатняк из магнитолы, ловила шишки на своей игрушке. Ребята задерживались чуть дольше обычного.
Потом вышли… Но только вдвоем. Паровоз и его помощник. Они молча сели на переднее сиденье. Паровоз снова за руль. Ни слова не говоря, он завел машину и вырулил на трассу.
Я хотела спросить, а где девочки. Но как будто колючий обод сдавил мне горло. Это потом я поняла, что это и называется животным страхом. Я просто испугалась за себя.
Моя рука скользнула между спинкой и сиденьем и нащупала там что-то твердое. Я вытащила свою находку и разжала ладонь. Это была заколка для волос. Со смешным Микки Маусом. Маша вчера ее купила на набережной.
Я снова сжала безделушку в кулаке. И поняла, что, может, это мои последние минуты жизни. Даже заплакать боялась!
Где-то через полчаса Паровоз резко повернул и поехал по проселочной дороге. Остановился у кого-то оврага. Он со своим помощником снова вышли из машины. У меня все сжалось внутри.
Но они прошли мимо моих дверей. Паровоз открыл багажник. Вытащили сумки девочек. Достали из боковых карманов документы. Сумки сначала протерли тряпочкой, там, где брали в руки, а потом, размахнувшись, забросили далеко в овраг.
Паспорта сожгли. Потом помощник направился в кустики. А Паровоз открыл мою дверь!
Я едва дышала.
– Запомни, Саша, – он даже не стал называть меня по приклеившейся ко мне кликухе «яблочко» – мы ездили на юг втроем! С нами никого не было! Поняла?
Я не могла ответить. Только закивала в ответ.
– И еще, ты жива, потому что я твоего отца уважаю! Но не дай бог тебе не ко времени язык распустить! Ясно? – спросил он снова шумного выдохнув.
Я снова кивнула.
Вернулся помощник. Посмотрел на меня и недобро усмехнулся. Паровоз лихо развернулся, и мы, вырулив на трассу, поехали к Москве.
Мне стало просторно на заднем сиденье. Я даже задремала Мне приснилась Машка. Она лежала на поляне с широко открытыми глазами. А потом я увидела, что горло у неё перерезано. И из разреза надуваются кровавые пузыри. А в широко раскрытых глазах отражается майское небо. Но порыв ветра поднимает копну её непослушных волос и бросает на лицо, зарывая от неё солнце и небо. Я понимаю, что это из-за того, что она забыла закрепить волосы своей новой заколкой с мультяшным героем. Мне хочется все исправить… Но я не могу сделать ни одного движения. Напрягаюсь, собираю силы… И вдруг просыпаюсь.
В мою руку до крови впился Микки Маус.
За рулем уже сидел помощник Паровоза. А сам он дремал на пассажирском кресле.
Я открыла ладонь. Еще раз посмотрела на яркую безделушку со смешливой ушастой рожицей. Потом приоткрыла окно и выбросила её на дорогу.
Со временем я узнала, что такое «одноразовые» девочки. Берут их с собой для того, чтобы поразвлечься вволю, не заботясь о последствиях. Потом те исчезают в никуда. Как правило, это те, кого искать особо не будут. С их исчезновением и обязанностей никаких. Информация о том, кто, где и с кем никуда не уйдет.
Но главное, что я поняла, как бы хорошо ни было, а бояться за собственную шкуру надо всегда!
«Жаба» такой школы не прошла. И поэтому «экзамен» завалила.
Хорошо, от воспоминаний вернемся к делам. Сейчас еду к Паровозу. Надеюсь, у него в «стратегическом резерве» найдется пара толковых ребят из бывших военных. Те четко выполняют заказ. И знают, как держать язык за зубами.
Долго наблюдать не придется. Обычные пути-дорожки своей «подруги» я знаю хорошо!
…Теперь можно подумать, а что я делаю с Олегом?
А все я делаю с Олегом! Он захотел продолжить знакомство? Тогда пусть и получит всё по полной!
…Но сапожки у этой фифы просто чудо! Спросить, что ли, где купила?
Глава 20Он
Ничего не понимаю, что происходит в моей жизни. То взлет надежд, и появление каких-то фантастических возможностей. То тишина. И полный штиль.
По работе договорились с этими «братьями по разуму». Собрался, уж было, запрячься с головой в работу. Даже кое-что авансом уже придумал. И вот на тебе – они связались и отложили всё на несколько дней. Финансы они, видишь ли, должны пересчитать. Что означает это странное число – «несколько» – они не сказали. Может, и «никогда».
Удивила и Саша. Нельзя сказать, что я с нетерпением и юношеским пылом ждал её звонка. Но все же как-то хотелось. Было в ней что-то не банальное. Словно какое-то второе дно, которое пряталось за милым личиком и очаровательной фигурой. Может, это ощущение возникало из-за очень грустных глаз. Словно они жили какой-то своей жизнью, отдельно от этого в чем-то наивного по молодости существа.
Хотя, когда она вдруг позвонила, удивление только усилилось!
Не потому что позвонила и предложила встретиться. Это нормально. В отношениях с женщинами я за равноправие в проявлении чувств.
Удивило, как она предложила встретиться. Может, тогда я вспомнил об ощущении «второго дна».
Звонок раздался вечером. Я уже сидел у телевизора и смотрел вечерний детектив после вечерних информационных новостей, то есть было полное погружение в вечернее мление с постепенным переходом в безмятежный сон. А это требовало полного проветривания мозгов от раздумий, неприятностей и забот о завтрашнем, послезавтрашнем и прочих последующих днях. Санька, свернувшись клубком на телевизоре, уже дрыхла «без задних лап», не мешая мне следить за всякими страстями-мордастями на экране.
И в тот момент, когда очередной злодей готовился совершить коварное убийство, которое и должны были распутать экранные сыщики, раздался звонок телефона. Я вынырнул из телевизионной нирваны и поднял трубку. Кнопки на ней приветственно мигнули, дескать, говори – связь есть.
– Желание встретиться не пропало?
Хорошее начало: ни «здрасьте» тебе, ни «добрый вечер». Про то, что можно было бы и представиться, я не говорю. Ладно, воспитанием девушки я займусь потом. Сейчас сделаю вид, что не зануда!
– Привет! Поводов отказываться нет. И не предвидится.
– Замечательно. Давай завтра!
– Давай!
Все шло в нормальном ритме. Можно было бы расслабиться, если бы не было конкретного предложения.
– Завтра в 11 часов.
– Утра?
– Да, утра!
– Где?
– У главного входа на Хованское кладбище!
В моей мужской жизни всякое бывало! С девушками встречался в разных местах. По молодости лет, когда возникали проблемы с жилплощадью, радостям любви приходилось предаваться и в темных подъездах старых домов, и в летнем лесочке. Да мало ли где… Но, чтобы назначать свидание на кладбище, это даже для меня чересчур! Хорошо, что хоть ближе к полудню, а не к ночи! Уж не сатанистка ли наша Саша? Хотя в 11 утра сатанисты свои обряды на справляют.