– Ищу, только этим и занят. И вы бы не бухали здесь, а если я его прямо сейчас найду? Завязывайте.
– Ладно, понял. – Он хлопнул рукой по крыше машины. – Фарта тебе, давай. Да, чуть не забыл, – обернулся он, хотя уже собирался уходить. – Тут прощупал кое-чего. Сутенер, что тебя заказал, на «чехов» часто работает. Саней его зовут, погоняло Пухлый. Еще возит баб в сауны на Вагонке. Пацаны обещали цинкануть.
– И дальше?
– Как получится, тогда уже я тебе цинкану.
– Понял.
Тут тоже все в понятиях. Исполнителю не предъявляют, но Саня Пухлый не исполнитель, он способ денег срубить нашел. Исполнителями уже те бакланы были. Так что Сане предъявлять вполне себе можно.
Ладно, посмотрим, а пока поехали.
Машина была нестарой, крашенной в белый цвет, без всяких особых примет, то, что и нужно. Простенький седанчик, самая средняя из средних. Завелась легко, поехала тоже. От милиции ноль внимания, много таких вокруг. Помню, когда первую машину себе покупал, специально в салоне выбрал «четверку» самого отвратного синего кастрюльного цвета. Тогда машины крали сплошь и рядом, а мне для работы нужна была, так вот на нее я даже сигнализацию не ставил. Сам ездил, потом знакомому продал, так она дальше и каталась в полной безопасности. И не остановил меня на ней никто ни разу. Вот и эта такая же.
А это важно, потому что со мной опять сумка, а в сумке «узи» с глушителем. Мало ли…
Звонок. Барановский.
– Доброе утро, – сказал я в трубку.
– День уже. Встретиться нужно. Сейчас можешь?
– Могу. Если срочно и важно.
– Тогда на Вокзальной, в «Шанхае», ресторанчик такой китайский, знаешь?
– Знаю, хоть и не был никогда. Подъеду.
– Через час, – повторил он.
Пока могу мимо офиса Вахи проехать, посмотреть, времени хватит на все.
В Инженерном проезде ничего не изменилось. Скопление «статусных» машин у крыльца, уже трое «борцух» на самом крыльце. Заперлись, забаррикадировались, но на самом деле не так все просто. Бригада, крышующая немало бизнесов и большой кусок района, просто запереться в форте не может. Тогда перестают платиться деньги, конкурентами отжимаются точки, группы «силовой поддержки» не могут вовремя приходить на помощь крышуемым. Теряется бизнес, а главное – теряется репутация. Именно так тех двоих на выходе с рынка и застрелили, все равно приходится куда-то ездить и где-то бывать.
Но при этом старшие, как наиболее ценные мишени, сидят в безопасных местах. Сидят. Но не ночует же Ваха в офисе, верно? Он или домой потом едет, или еще куда-нибудь, в другое безопасное место. Знать бы, во сколько и куда, тогда даже на любую охрану наплевать, бронемашин у них нет, а все остальное из автоматического оружия при достаточной плотности огня…
Есть еще вариант… прямо здесь, в Инженерном проезде, только надо… много, что надо. Надо дождаться, надо установить наблюдение, чтобы предупредили об отъезде из офиса, надо где-то стрелкам долго прятаться и при этом глаза не мозолить никому, надо успеть перехватить. Одному последить нетрудно, в принципе, но именно что одному. Да и то потом в камеры попадешься, надо и это учитывать.
Главное, силами «хакеров» я бы это достаточно легко организовал, вот наблюдение установить они могут. Но с «коптевской» братвой так не получится. Но вообще улица тут достаточно удобная, машин напарковано по обочинам до черта, проезд узкий, разогнаться никто не сможет, так что перехватить не так уж и трудно. А Ваха ездит на переднем… на переднем. И машина с братвой ехала следом. То есть выходит, что Ваха идет в колонне головным.
Ладно, не зависаю здесь, что хотел, то и увидел, еду дальше, на Вокзальную. По грязным улицам, под мерзким осенним дождем. Щетки, кстати, в машине ни в дугу, плохо чистят, стертые уже, и правая об стекло поскрипывает. У въезда на мост авария, грузовик притерся к трамваю, в результате потолкаться пришлось.
Черт, у меня здесь прямо депрессия постоянная, и это не только из-за погоды, это из-за желания свалить как можно быстрей отсюда. Я все же уникальный персонаж, потому как у кого еще, кроме вот именно меня, есть вообще возможность заявить: «Остановите Землю, я сойду»? Даже не Землю, а всю эту действительность? Вот и получается, что остальные живут и не заморачиваются, а меня тут крутит, блин… как этого самого, если Жанне верить.
Но все равно, попасть в застывшие девяностые – это как-то не очень. Совсем не очень, просто ни в какие ворота. Куда угодно отсюда, в Углегорск, в Колд-Лэйк, еще куда-то, но отсюда. В идеале бы в тот мир, из которого Уоррен ушел, там вообще нормальная, обычная жизнь, без всяких катастроф и без всяких вот таких, как здесь, девиаций.
У вокзала, как всегда, бардак и все такое, толпа людей, скопление павильончиков, из которых как бы не четверть – игровые. Вот тоже бы взял их все – да и спалил. Вместе с хозяевами сильно умными. Тут, кстати, каждый такой ментам отстегивает, что, на мой взгляд, так и вовсе противоестественно, предел полный.
На платной стоянке лужи, так что, поставив машину, больше прыгал через них, чем шел. К счастью, до «Шанхая» от стоянки совсем недалеко, с полсотни метров от выхода. В дверях пахнуло теплом, специями, заиграла тихо китайская музыка. Персонал, правда, тут все больше киргизы, но сойдут за китайцев, не принципально.
Барановский уже здесь, сидит за дальним угловым столиком. Подошел, отодвинул стул с резной спинкой, подсел. Стул оказался неудобным.
– Я на тебя тоже заказал. – Барановский махнул рукой официанту и повернулся ко мне. – Почитал я отчет. Толково. Человек в жилете – товарный кассир, коллега твоего Полякова, чтобы ты знал. Это раз. За последнее время от того же отправителя в адрес «Продбазы номер три» никаких других грузов не поступало. Выводы?
– Каждый контейнер везет наркоту.
– Верно. Иначе наличия такой охраны у рыбных консервов не объяснишь в любом случае. В чем видишь проблему?
– Крыша из ГУВД все равно никак к схеме не привязывается.
– Верно. Если даже взять груз. Есть идеи, что надо делать?
– Никаких, – ответил я совершенно честно. – Я так высоко не летаю. Идеи у вас быть должны.
– В идеале было бы неплохо, если бы груз кто-то увел. – Барановский посмотрел мне в глаза. – У нас есть люди в ГУВД, так что можно было бы проследить, кто проявит главную активность в спасении.
Какая там бывает усмешка? «Сардоническая»? Вот примерно такую я и изобразил.
– И кто же возьмется за такое дело? Рынок поделен, менты крышуют, и дальше что делать с товаром? Как его продавать? За это сразу башку отрежут, без всяких предварительных ласк. Или даже с ними, что еще хуже.
– Всегда есть вариант украсть, спрятать и предложить выкупить за четверть цены.
– Есть, я согласен, – кивнул я с готовностью. – Я, может, даже и взялся бы за это, но только… какими силами? «Коптевские» не возьмутся, там настолько тупых нет. Тут нужны полные отморозки, но отморозки тупые и облажаются, умный отморозком не бывает. Там пять ментов в охране. Лучше бы сдали вы тему гэбэшникам, те бы ее и доработали.
– Тогда результат будет не совсем тот, который именно нам требуется.
– Тогда своих людей давайте, не вопрос, – пожал я плечами. – Кому потом до самой смерти прятаться не придется. То есть недолго прятаться, потому что тут найдут быстро. Набрать здесь кого-то на гиблое дело у меня авторитета не хватит.
– Да никто и не сомневается. – Барановский отвлекся на официанта с напитками. – Но всегда есть варианты, – продолжил он, когда тот выставил две бутылки минеральной и стаканы на стол. – Там идет два потока, «белый китаец» и таблетки. Таблетки отходят Вагонке, «китаец» идет чеченцам, заполняет нишу героина. «Коптевские» вообще не при делах, так?
– Да, и что? Тут много кто не при делах.
– Что есть у чеченцев? Чем они привлекают поставщика?
– Сбыт, – пожал я плечами. – Целая сеть.
– Сеть развалилась, героина нет давно. Если они сядут на «китайца», то им все организовывать заново. Кто еще может продавать?
– Гадюжник.
– Верно. Только рады будут. И кавказцев там не любят, верно?
Верно, не любят. Кавказцы несколько раз пытались «прикрутить» барыг, доходило до стрельбы, но те вооружены и вообще без башки, поэтому от наездов отбивались.
– Подай идею «коптевским». Пусть отодвинут чеченцев от «китайца». Это тебе, – он выудил из внутреннего кармана куртки сложенный листок бумаги и придвинул по столу ко мне. – Старшие Муслимки организуют встречу. Будет и Ваха, и Русик. Ну и ряд других. Еще адрес, где Ваха сейчас живет.
Подозреваю, что «кандидаты в руководство городской милиции» помощь оказывают. Посильную.
– Руководство ГУВД вообще-то кавказцам благоволит, – напомнил я.
– Верно, – повторил Барановский. – Но если в городе начнется бардак и бандитский беспредел, то сколько руководство у руля простоит?
Я задумался. Сильно. Вовсе не о том, о чем спросил Барановский. О другом.
– То есть в этом случае вам и с наркотой их связывать не нужно?
– Именно так. – Барановский усмехнулся. – Важен результат. Сменится руководство, и меньше начнут подыгрывать кавказцам, чуть больше воли будет славянским группировкам. «Коптевским» это разве плохо?
– А наркота и дальше будет идти?
– Как-то будет, я думаю. Просто на мою территорию больше не пойдет. Новое руководство будет это гарантировать.
– А тут?
– А тут весь город проширян. – Барановский слегка хлопнул ладонью по столу. – Не будет «китайца», больше амфетамина вдувать будут, благо его на месте варят. Или «Семейная аптека» дальше жиреть станет. Свинья грязи найдет. Так пусть хотя бы поток грязи будет под контролем.
– Действительно, – изображая понимание, кивнул я.
То есть вот как. Все малость глубже. Новые люди не только возглавят ГУВД, но и замкнут на себя все доходные потоки, включая с наркоты. Интересно, а лично Барановскому с этого что-то… а? Не зря же все знают, что частные территории сосут федеральные всеми доступными способами. А этот способ доступен.