— Ой, мамочки! — вскрикнула официантка, пугливо приложив к щекам наманикюренные пальцы.
Игнат не стал пытать судьбу и взялся за оружие. Застежка снята, крышка кобуры открыта, пальцы заученно зацепились за рукоять, выдернули пистолет из гнезда. Патрон уже в патроннике, с предохранителя снять не проблема. Шаманка тоже взяла старт, рванула на Лося с гвоздодером в руке. Но тот, как будто этого и ждал, замахнулся, собираясь встретить собаку точным ударом.
Испуганная официантка резко глянула на заключенного в наручники Квасю, Игнат среагировал на это и вовремя заметил опасное движение сбоку от себя. Он не стал бить Квасю, всего лишь сделал широкий плавный шаг в сторону. И тут же выстрелил.
Пуля попала Лосю в руку, заставив выронить «фомку». Второго нападавшего Игнат собирался встретить выстрелом в ногу. Он много тренировался, как в тире, так и в перестрелках с реальным врагом, и нисколько не сомневался в своих навыках. Но уголовник, глянув на своего дружка, в ногу которому вцепилась собака, решил не усложнять себе жизнь. И застыл, готовый подчиниться законной власти. А Игнат ударил Квасю, который пытался атаковать его, и сбил с ног.
Напарник Лося не выглядел целым и невредимым. Ни пуля его не коснулась, ни собачьи зубы, но выглядел он неважно. Под глазом синяк, на подбородке ссадина, на руке под коротким рукавом пластырь, и одежда как будто из комиссионки, и убогая, и далеко не самая чистая. Лось выглядел не лучше.
— Носом в землю! — скомандовал Игнат.
Парень кивнул и, поглядывая на Лося, которого все еще терзала Шаманка, лег на землю.
— Шаманка, ша!
Собака послушно отцепилась от жертвы, Лось захныкал, глядя на нее, и последовал примеру своего дружка, покусанной ладонью зажимая рану на простреленной руке. Он еще только ложился, когда появился Желманов. Игнат кивнул, глядя на него, подмога ему сейчас просто необходима.
— Ну я пойду? — спросила девушка, с досадой глянув на Желманова, который отрезал ей путь отступления.
Страх, вызванный жесткой расправой над уголовниками, прошел, она вышла из оцепенения.
— Зачем идти? — спросил Жуков. — Поедешь!
— Куда?
— В отделение.
— Я ничего не видела!
— Ты сделала! Соучастие в вооруженном нападении у тебя!..
— Но я ни в чем не участвовала!
— Если сбежишь, то участвовала, — усмехнулся Игнат.
Некогда ему было возиться с этой красоткой, столько живности надо принять. Причем Лось ранен, еще и покусан, так же как и Квася. Всем первую помощь оказать нужно, всех перевязать. И если вдруг девушка сбежит, он все равно ее потом найдет.
— Не сбегу я!
— У вас врач там есть? — Игнат кивком указал на главный санаторный корпус.
— Медицинская часть у нас имеется!
— Давай зови! И пусть бинтов побольше возьмут! А позвонишь кому-нибудь, узнаю. И номер, кому звонила, тоже…
— Да не буду я никому звонить! — Девушка повернулась к Игнату спиной и с места взяла в карьер.
— Что с плешивым? — спросил Игнат, невольно глядя ей вслед.
Вроде бы и тяжело бежит, потому что на каблуках, но в движениях при этом столько легкости, грации. В любое другое время Игнат залюбовался бы ею, но не сейчас.
— Да там патруль наш пеший, ребята его к машине повели.
— Это хорошо. Это очень хорошо.
Одна пара наручников ушла на Квасю, другая — на плешивого, Лося и его дружков пришлось вязать подручными средствами. И у одного ремень на брюках, и у другого, арестантам такая роскошь не положена. С Кваси тоже сняли его резиновый ремень. Игнат собирался использовать его как жгут для простреленной руки.
Игнат сначала связал Лося, только затем осмотрел рану на руке. Пуля прострелила плечевую мышцу, кость, может, и задела, но прошла навылет. Кровь из раны вытекала, но не хлестала, как если бы пуля задела лучевую или тем более срединную артерию.
— До свадьбы заживет! — Игнат не постеснялся хлопнуть Лося по плечу больной руки.
— До какой еще свадьбы? — скривился тот.
— Ну, может, и на официанточке своей женишься. Если ее в СИЗО вместе с тобой закроют. Или на Квасе, вам теперь вместе по жизни, в смысле по этапу… Или лучше на официантке? Как ее зовут?
— Какая официантка? Кого зовут?
— А с кем ты разговаривал, когда за «пирожком» прятался?
— Не знаю ничего.
— Может, нормальная девчонка, а ты ее с пути сбил.
— О чем это ты, начальник?
Игнат перетянул ремнем плечо раненой руки. Кровь остановилась не совсем, но вся точно не вытечет, во всяком случае, в ближайший час.
Задержанных подняли, повели к машине, Шаманка грозно рычала, напоминая о себе. Игнат уже решил, что белокурая официантка сбежала, но нет, она вышла им навстречу из санаторного корпуса и не одна, а с женщиной в белом халате.
А когда врач перевязала Лосю руку, захлопала глазами, как невинный ангелочек белыми крылышками.
— Я пойду? — спросила она.
А ресницы у нее длинные, Игнату даже показалось, что он ощущает движение воздуха от них. А может, ему просто захотелось приблизиться к девушке, услышать ее дыхание.
— Конечно! С нами!
— Я не хочу с вами! — Девушка чуть ли не умоляюще смотрела на него.
— А надо!
Задержанным оказали первую помощь, доставили к «уазику». Раненого Лося и укушенного собакой Квасю Игнат затолкал на заднее сиденье, двух других задержанных закрыли в отсеке для арестованных.
Официантку Игнат любезно пригласил занять место впереди, а сам подсел к ней, передав ключи от машины одному из патрульных. Желманова же со вторым патрульным он отправил на станцию проката охранять подозрительную лодку. И Шаманку отдал ему.
Глава 5
Маленький домик на северной окраине поселка, измученная жизнью женщина лет пятидесяти, мокрое белье на веревках — простыни, наволочки, полотенца, в огороде порядок — огурчики, помидорчики, ни мака, ни конопли.
— А у вас, я смотрю, сегодня большая стирка? — спросил Игнат, осматривая висевшее на веревках белье.
— Да вот, решилась, — вздохнула женщина, с подозрением глядя на него.
— А одежду Василия не стирали? Майка у него с американским орлом.
— Не стирала.
Игнат знал адрес, по которому проживал судимый за разбой Василий Квасов. Не зря же он наводил о нем справки. И об одежде не зря сейчас заговорил. Свежие ссадины на теле Кваси можно было списать на драку с Игнатом, а одежда с чужого плеча? Скорее всего, Квася дрался и вчера — с Ануровым. Синяки и ссадины — это не страшно, куда опаснее кровь потерпевшего на одежде. Потому и переоделся Квася. Но куда подевалась одежда, в которой он совершил преступление? Именно поэтому Игнат и отправился к матери Квасова. Принял задержанных и сразу же в путь. Но, похоже, зря приехал.
— А где сейчас Василий?
— Не знаю, дня три уже его не было дома.
— А в доме можно посмотреть?
— Ну от вас же не отвяжешься, — сквозь зубы сказала женщина.
Квасов занимал в доме одну комнату, Игнат по-быстрому просмотрел его вещи, но не нашел ничего подозрительного. Вся одежда чистая, выглаженная, носки по углам не валялись. И мужским духом в комнате не пахло, видно, Квася действительно отсутствовал три дня, а может, и больше.
Лось жил в Кабардинке, ехать туда далеко. Да и не стал бы Квася ехать туда переодеваться. Просто не успели бы обернуться. Здесь у них где-то малина, здесь они где-то переодевались, заметая следы. Найти бы этот гадюшник, сразу бы все на место встало.
Телятников находился на месте преступления, работы у него много, но Игнат мог бы и подчиненного ему следователя себе на помощь вызвать. Впрочем, капитан и не нуждался в его присутствии. Только бы информацию по Лосеву передать, чтобы в Кабардинку к нему кого-нибудь отправить. Да и насчет третьего задержанного справки навести, где живет, где находился сегодня ночью.
Вернувшись в отделение, Игнат первым делом выдернул на допрос лодочника. Где тонко, там и рвется. Петраков, конечно, связан с системой Баштана, но, скорее всего, является мелкой сошкой. Из четырех задержанных Петраков явно самое слабое звено.
— Ты можешь нагнать на ежика туману, но сидеть все равно будет больно, — сказал Игнат. — Правда всю задницу исколет.
— Какая правда? — поморщился Петраков.
— Правда о том, что лодку вчера кто-то брал.
— Так брали, катались.
— Кто?
— Напрокат брали.
— Это днем, а ночью?
— Не знаю ничего.
— Я узнаю. Где ты находился, узнаю. Где находилась лодка, узнаю. Тогда и разговор с тобой будет уже совсем другой… Ты же не в пустыне живешь, люди вокруг, они все видят, и всем рот не закроешь… Где ты был вчера ночью?
— На станции был, в гараже. Лебедка там сломалась, чинили.
— Кто брал лодку?
— Не знаю.
— Но лодку брали?
— Может, и брали, я не знаю.
— Кто брал?
— Да без понятия…
— Думаешь, это хорошо, что ты такой крутой и своих не сдаешь. А в нормальной реальности для тебя все плохо. Вчера ночью в районе Михалевки были убиты два человека, в твоей лодке нашли следы крови одного из них. С лодкой работают эксперты, и следы крови идентифицируют, и следы твоих пальцев снимут. Или там нет твоих пальчиков?
— Ну-у… — затравленно протянул Петраков.
— На двигателе. Поверхность там гладкая, замасленная, пальчики снимать одно удовольствие.
— Но я-то лодку не брал.
— А лебедку с кем чинил?
— Ну был там один…
— Понятно. Значит, на момент убийства алиби у тебя нет?
— Получается, нет.
— На тебя убийство спишут. И одно, и второе. А два убийства — это вышка, сечешь?
— Так не убивал я никого!
— Кто лодку брал?
— Я и не понял кто. Смотрю, а она уже в море.
— В море. Вот так просто ее взяли с берега, отнесли к морю.
— Ну не просто…
— Кто?
— Да не знаю!
— Понятно, — вздохнул Игнат.
Он снял трубку с аппарата без наборника, оперативный дежурный еще не отозвался, а он уже заговорил и велел подготовить машину для транспортировки в следственный изолятор. Оперативный откликнулся, но Игнат закончил фразу, не обращая на него внимания и положил трубку.