Труп Троянова увез Котляр на лодке, он же и скинул его в море. Но куда, никто не знал. Ни Квасов, ни Лосев, ни Ревень в этом не участвовали, они прямым ходом, пешком отправились к Савохиной. Там Котляр их и нашел и отправил исправлять собственный косяк. Он ведь сказал Петракову отогнать лодку в море и утопить, но тот не захотел уничтожать штатное имущество. Петраков уничтожил следы крови, но не совсем. Собачий нюх провести не удалось.
Телятников вцепился в это дело руками и ногами, по его поручению в поселке работает районный уголовный розыск. Из Краснодара подъезжали, хотели дело забрать, но Телятников отбился. Себе всю славу хочет забрать. Как же, и мокрое дело раскрыл, и банду Котляра обескровил. Даже бандитское нападение на Игната себе пытался присвоить. Оказывается, капитан Жуков действовал по его поручению, потому и нарвался на Котляра. И Самойленко, конечно же, действовал с его ведома, потому и смог остановить особо опасного преступника. В общем, без Телятникова поселковая милиция никак бы не справилась. Игнат, в общем-то, не возражал. В любом случае раскрытое дело пошло ему в актив, начальник районного отдела уже объявил благодарность, в Краснодаре, говорят, готовится почетная грамота. Смог он организовать работу, поднял перчатку, брошенную преступным миром, как следует ответил на вызов. И недели не прошло, как он вступил в должность, а начальство его уже ценит. А может, и воры боятся.
И Телятников на белом коне, может, на повышение пойдет. Игнат не против, только вот, если преступный мир бросит вторую перчатку, отдуваться придется ему…
Ничего подозрительного на пляже не наблюдалось. Игнат спокойно выбрался на камень, поднялся в полный рост, с улыбкой глянул на Оксану и еще раз осмотрелся. Сегодня воскресенье, но выходной себе он смог устроить только после обеда, и то после того, как проверил несение службы дежурной сменой. И вечером еще собирался заехать в отделение, чтобы проверить, как там дела. А завтра утром в Краснодар, столько всего нужно со склада забрать: и краску, и бумагу, бланки справок, уведомлений, повесток, всего не перечислить. Документацию в дежурной части обновить надо, пульт хорошо бы подкорректировать, тубусов для ключей не хватает, печатная машинка нужна… Все необходимое на складе не получить, да Игнат и не надеется. Хоть что-то, и то хорошо. Завтра он едет устанавливать связи, отец уже вина приготовил. Ну а как по-другому? Это в душе Игнат опер, а жизнь заставляет становиться хозяйственником.
— Паша еще не подошел? — спросил Жуков.
Оксана уже загорала, когда он, выкроив минутку, спустился на пляж. Она сказала, что Паша еще только собирается подойти. Игнату, в общем-то, все равно, одна она или с мужем…
— А он тебе нужен? — Оксана едва заметно подалась к нему и пальцами слегка коснулась его руки.
— Вдруг убежал?
— А разве подозрения не сняты?
— Подозрения сняты, а инерция могла остаться.
— Да нет, не собирается он бежать. Через неделю все равно уезжать.
— Уже?
— Ну да, — расстроенно улыбнулась девушка.
— Время летит быстро.
— Особенно летом.
— А осенью работа, учеба, и весь год ждешь лета.
— Осенью… Здесь еще целых два месяца лета впереди.
— В суматохе трудовых будней.
— Повезло тебе, в раю служишь.
— Это точно.
У Игната зачесалось под пластырем на спине, он сам дотянулся до повязки, сдернул ее. Ножом слегка его зацепило, даже в больницу обращаться не пришлось, Самойленко сходил домой, принес зеленку, пластырь.
— Больно? — спросила Оксана и вдруг провела рукой по спине, пальцами едва не касаясь раны.
— Да ладно.
— А ведь и убить могли.
— А говоришь — рай! — усмехнулся Игнат.
— Потому и не убили, что в раю.
— Да уж!
— А ты сейчас куда? — Оксана посмотрела ему прямо в глаза, но хватило ее всего на мгновение.
— Да поспать бы часок…
— А потом? — Она уже смотрела в сторону, голос ее звучал робко, а на губах блуждала загадочная улыбка.
— Потом прогулка. По вечернему поселку.
— Сам пойдешь?
— Да нет, с патрулем. В качестве народного дружинника.
Форму сегодня Игнат надевать не собирался, да и красную повязку на руку, пожалуй, натягивать не будет. Так в штатском и пойдет за патрулем.
— А народные дружинницы вам не требуются?… А то здесь с ума от скуки сойти можно.
— Так ты мужа подключи, пусть веселит.
— Мужа… Он уже всеми мыслями дома, в Горьком не так жарко, как здесь. И квартира со всеми удобствами… А я холод не люблю.
— Ну да.
Вялый у Оксаны муж, не согревает ее своей мужской силой. Не любит она его, и это видно. Но в то же время вряд ли ее на аркане тянули под венец.
— А ты где-то в Сибири раньше служил?
— Да, в Хабаровске… Уф, жарко! Сейчас бы в холодок на часок… Пойду я, если ты не против.
— Да я-то против… — едва слышно сказала Оксана. И кивком указала в сторону дома, куда он собирался идти.
Она и не хотела, чтобы он уходил, но и удерживать его не могла. От этой мысли она расстроилась окончательно, Игнат даже подумал, а не остаться ли? Подумал и ушел.
Он очень хотел спать, поэтому жара ему не мешала. Ополоснулся в душе, поднялся в свою мансарду и, не вытираясь, лег на кровать. Уснул он практически мгновенно. А проснулся уже в темноте. Ему показалось, что в дверь стучали. Будто кто-то топал ногами по лестнице и ломился к нему в комнату. Он открыл глаза, прислушался, тишина. Нет никого, приснилось.
И все-таки он поднялся, взял пистолет и осторожно открыл дверь. Никого. И по лестнице никто не спускался. Он глянул на часы. Половина двенадцатого ночи. Вот это прилег на часок.
Он сел на кровать, взъерошил волосы, глянул на телефон, который установили на днях. Если проспал, значит, не звонили. Он, конечно, очень устал за последнее время, и организм требовал передышки. Но вряд ли Игнат спал настолько крепко, чтобы не услышать звонка. И все же кто-то рвался к нему, хотел поговорить с ним, возможно, что-то сообщить. Иначе бы ему не приснилось, что в дверь стучали. А может, это сама совесть подняла его по тревоге?
Игнат позвонил в отделение, нормально там все, без происшествий. Из района и края не звонили, начальника не требовали. В общем, все спокойно.
И все же Игнат должен был пройтись по поселку. Поставил себе задачу, будь добр исполнять. К тому же спать совершенно не хотелось. Просто подниматься с кровати лень, так и сидел бы до утра.
Игнат всего лишь опустил голову на грудь. Не хотел он спать, но почему-то вдруг заснул. И проснулся лежа на боку от холода. За окнами теплая ночь, в комнате душновато, а он замерз. Бывает. Глянув на часы, пожал плечами. Он же совсем чуть-чуть спал, а на часах уже восемнадцать минут второго. Почти два часа дрых. И никто его не будил. Ни телефон, ни совесть. Может, и не нужно никуда звонить. И на патрулирование идти поздно. Зато вставать завтра рано, то есть сегодня.
Игнат лег, но на этот раз заснуть не смог. Понял, что нужно выйти в ночь, подышать во дворе собственного дома свежим воздухом.
Он оделся, сунул пистолет за пояс, сверху набросил рубашку, спустился вниз. И глянул на свой дом. Егор Валентинович строил с размахом, возможности позволяли. Дом если не роскошный, то близко к тому, и на берегу моря. Выселить бы всех курортников и зажить как в раю. Но с кем?
Да и не выселить ему никого. Мама уже вся в делах, составляет договор с налоговой, как того требовал Игнат. С отцом посложней. Производство алкогольной продукции под запретом, если только оформить ее как виноградный сок. Ничего, они что-нибудь придумают. Зарабатывать деньги уже не грех, но не платить налоги преступление.
Игнат вышел к морю, глянул с высоты обрыва на прибрежную полосу. Живых людей не видно, покойников тоже. Зато со спины кто-то подкрадывался.
Игнат разворачивался резко, рука заученно скользнула под рубашку, выхватила из-за пояса пистолет. Большой палец правой руки ловко снял пистолет с предохранителя. А вот затвор Игнат передернуть не успел, потому что узнал Оксану.
— Это же я! — Девушка смотрела на него испуганно, если не сказать потрясенно.
— Говорить надо.
— Да я подумала… Глупо подумала, — кивнула она.
Загар у нее ровный, плечи не обгорелые, но сарафан знакомый, с открытой спиной и завязками на шее. В нем она смотрелась невыносимо соблазнительно. Спина красивая, гладкая, сарафан прилегал к телу неплотно, без труда можно было просунуть руку под боковой срез. Белья там точно нет, а грудь хоть и небольшая, но поднята высоко. И соски просматриваются.
— Глупо. Иди спать.
— Да что-то не хочется! — Оксана смотрела на Игната так, будто собиралась броситься с головой в омут.
— Ну да, скоро уезжать, — кивнул он.
— Каждый час дорог. — Девушка с удовольствием приняла подсказку.
— Ночка хорошая, — первое, что пришло на ум, сказал Игнат.
— И море приветливое.
— Вода, наверное, теплая.
— Попробуем?
— Ну-у, если ты такая смелая…
Игнат не отговаривал Оксану, но и увлекать ее за собой не стал. Просто пошел по кромке обрыва, по узкой тропинке, которая тянулась вдоль домов, а потом, раздваиваясь, шла вниз к морю. Спуск пологий, но Оксана все же коснулась его плеча. Пришлось подать ей руку, как она того хотела.
А ладонь у нее такая нежная, тепло в ней пульсирующее, волнами перетекающее от одного человека к другому. Впрочем, Игнат горел изнутри и без того.
— А куда мы? — спросила она и взглядом указала на камень в море, от которого они удалялись. Она-то думала, что им туда.
— Куда море приведет.
— На дикий пляж? — сдавленным, но вместе с тем звенящим от восторга голосом спросила Оксана.
— Ты никогда не загорала под луной?
— Это так романтично!
Оксана смело шла навстречу романтике. Игнат уже точно знал, что сейчас произойдет. Но почему он должен сопротивляться столь щедрому подарку судьбы? Если Паша дурак и неудачник, в этом нет его вины. Человек сам кузнец своему счастью, а с молотом и наковальней у него все в порядке. А Паша пусть отдыхает, если ему все равно. А если он вдруг узнает и взбесится, так Игнат сейчас не представитель закона. Сейчас он принадлежал только себе и Оксане.