И все же он думал о возможном негативе, поэтому отошел далеко от дома, чтобы Паша, если вдруг, не нашел их, не увидел, как они загорают под луной.
— Жарко! — сказала, останавливаясь, Оксана.
Одной рукой она махала перед собой как веером, а другой расправилась с завязками на шее. Но скидывать их вместе с лифом платья не стала.
— Мы же на диком пляже? — спросила она, томно глядя на Игната.
— На самом диком, — кивнул он.
И, не сводя с нее глаз, потянул завязки на себя. Он думал обнажить только грудь, но платье сползло с тела целиком. А трусиков под ним почему-то не было. Не думал он, что Оксана настолько дикарка. Тихая, тихая…
— Купаться? — спросила она.
И подняла руки, прикрывая грудь и живот… Игнат не мог оторвать от девичьего тела взгляд. А Оксана стала расстегивать пуговицы на его рубашке.
— А вода не закипит?
— Закипит, будем вариться.
— В одной кастрюльке?
— Кастрюлька скользкая. И мелкая… Дно здесь плохое.
Шелест морской волны завораживал, мелкие камешки под ногами, но Игнат знал, какой здесь берег. Мелко, камни на дне большие, скользкие, оступишься, ногу сломаешь, тут уж не до луны будет.
— Сейчас в моде воздушные ванны.
Оксана всего лишь тронула его за пряжку ремня, дальше Игнат сам. И она отошла к большому камню возле самого берега.
— В этом есть свое очарование, — сказал Игнат, шагнув к ней.
— Как думаешь, я смогу сдвинуть этот камень с места? — спросила она, пробуя оттолкнуть от себя валун высотой в человеческий рост, принимая при этом заманчивую позу.
— Если только вместе.
Он тоже уперся в камень одной рукой, а другой накрыл упругую, трепетную грудь, нежно сжимая пальцами набухший сосок.
— Попробуй раскачать, — закрывая глаза, пробормотала Оксана.
— Смелая идея! — кивнул он.
Рука с груди соскользнула вниз, нащупала промежность. Он прислонился к девушке плотнее и вошел в нее. Оксана громко задышала.
— Ты можешь горы свернуть, — пробормотала она, подстраиваясь под предложенный ритм движения.
— Мы можем.
Камень они раскачивали долго, в страстном ритме, в какой-то момент он показался таким незначительно маленьким. Или это просто Игнат почувствовал себя великаном. Но когда момент выгорел дотла, оставив после себя множество ярких угольков, оказалось, что камень не сдвинулся и на миллиметр.
— Мне все равно, что ты обо мне думаешь, — тихо, но с чувством сказала Оксана.
— И мне все равно, что ты думаешь обо мне.
— Ты мужчина. Ты холостой… И как это меня угораздило?
— Тебе же все равно.
— Это я о Паше… Говорила же мне мама, не надо, а я дура…
Оксана оттолкнулась от камня и, влюбленно глянув на Игната, шагнула к своему сарафану.
Игнат остановил ее, обняв за талию, поцеловал в губы и сам сходил за одеждой.
— Дура я… — повторила она.
— Назло мне?
— Назло тебе… Я все три года… Нет, все четыре года жила с мыслями о тебе… А-а! — Она махнула рукой и стала одеваться.
Игнат натянул джинсы, когда заметил движение со стороны поселка.
— Тихо!
К ним явно кто-то шел. И силуэт человека мелькал в темноте, а чуть погодя слух уловил шорох камней под ногами. А еще чуть позже Игнат узнал Полуянова. Все-таки учуял рогоносец запах жареного.
— Давай за камень! — шепотом сказал Игнат.
Он вовсе не хотел становиться свидетелем, а тем более виновником семейного скандала. Уж лучше спрятаться.
— Да пусть узнает! — мотнула головой Оксана.
И с вызовом посмотрела на него. Если он мужчина ее мечты, то в нем не должно быть места малодушию.
— А не пожалеешь? — спросил он.
Он, конечно, не прочь побыть немного мужчиной чьей-то мечты, можно даже задержаться в этом статусе на год, на два или даже на целую жизнь, но уж лучше пропустить бурю мимо себя. Еще не поздно спрятаться.
— А была не была!
— Ну смотри!
Похоже, Паша заметил их. Ничего не говоря, он ускорил шаг. А Игнат, глядевший на него с мужеством обреченного, заметил еще два человеческих силуэта. Кто-то шел за Пашой, пытаясь нагнать его. Кого это еще нелегкая принесла?
— Оксана! — все-таки не выдержав, крикнул Полуянов.
— Я за нее! — Игнат шагнул ему навстречу.
И увидел, как человек, следующий за ним, вытягивает вперед руку, как будто целится в него.
— Ложись! — махнув рукой, крикнул Игнат.
Только тогда он вспомнил про пистолет, который находился там же, где он снимал брюки. Он сунул его за камень до того как, но совершенно забыл после.
И действительно, человек целился из пистолета. Громыхнул один выстрел, тут же грянул второй, третий. Одна пуля пролетела совсем близко от Игната, он даже уловил завихрение воздуха от нее. Как будто стреляли в него.
А зачем кому-то стрелять в Полуянова? Значит, пуля предназначалась Игнату, его, а не кого-то другого хотели убить.
Полуянов понял все правильно, но не лег, а присел на корточки, руками обхватив голову. А Игнат упал, но в сторону пистолета, чтобы поскорее дотянуться до него.
Но сразу пистолет он найти не смог, перепутал камни. Хотел взять оружие, а в руке оказалась выброшенная из моря палка. Эта ошибка могла ему дорого стоить, но преступники уже не шли на сближение с ним, они убегали. Видимо, решили, что с Игнатом покончено и можно сворачивать удочки.
Наконец Игнат нашел свой пистолет, бросился за преступниками. Он не стрелял, чтобы не привлекать к себе внимание, надеялся нагнать их, незаметно сблизиться, а затем уже атаковать. Тем более что стрелять бесполезно, слишком большое расстояние до цели.
Но таинственные стрелки бежали слишком быстро. Поднялись на взгорок, сели в машину, Игнату осталось только наблюдать за удаляющимися габаритными огоньками. Номер не освещался, да и расстояние не позволяло прочесть его.
— Тьфу ты!
Игнат бросился к своему дому, позвонил в райотдел, объяснил ситуацию и запросил помощь. Машина уходила в обход поселка, она могла свернуть в сторону Геленджика. Увы, ни номера, ни даже марки автомобиля Игнат назвать не мог, это не просто усложняло задачу, а ставило на ней крест.
Также Игнат позвонил в отделение, вызвал наряд, но велел остановиться, не доезжая до Виноградной улицы. На дороге, в пыли отпечатался след колес, нужно было огородить это место до появления эксперта с его гипсовым набором. И со следов ног надо снимать слепки.
Следственно-оперативную группу пообещали прислать ближе к утру, а наряд во главе с младшим лейтенантом Чабановым подъехал сразу же. К этому времени Игнат отметил место, где преступники садились в автомобиль. И от колес там следы, и от ног. Дорога сухая, грунт пыльный, батарейки в фонарике новые, отпечатки просматривались четко, лишь бы только не уничтожить их.
— На «Москвич» похоже, — рассматривая следы от колес, сказал Чабанов. — У отца точно такой же протектор. И рисунок, и ширина… Четыреста двенадцатый «Москвич».
— Чудак-человек, — хмыкнул старшина Водянов, такой же молодой, как Чабанов, но более солидный на вид парень. — Что на «Жигуль», что на «Москвич» одна резина. Диски только разные, на «Жигулях» четыре дырки…
— А ты помнишь, какие у отца колеса? — обращаясь к Чабанову, спросил Игнат.
— Ну так я же опер, и память у меня оперативная, — вроде бы в шутку, но больше всерьез сказал лейтенант.
— Четыреста двенадцатый «Москвич», — в раздумье проговорил Игнат.
Не смог он установить марку автомобиля, но догадки у него имелись. Кузов у «Жигулей» шире, чем у «Москвича». И еще вазовская конструкция предполагала горизонтальные задние фонари. А у четыреста двенадцатого имелись и вертикально расположенные фонари. И по горизонтали там, и по вертикали. Но Игнат видел только вертикаль, возможно, это четыреста восьмой «Москвич». Устаревшая модель, уже лет двадцать как не выпускается, но на дорогах до сих пор встречается.
— Четыреста двенадцатый.
— Ну, хорошо.
Игнат поставил задачу огородить и оцепить место, а сам отправился к морю. Оксана что-то не появлялась, вдруг Полуянов ее убил.
Оксану Игнат увидел издалека, она стояла у камня, который они так усердно пытались сдвинуть с места. Он остановился примерно в том месте, откуда в него стреляли. Луна светила на Оксану, лица не видно, но силуэт довольно четкий. Видно, что женщина с распущенными волосами, даже узел от сарафана на шее угадывался.
Полуянова Игнат не видел, но Оксана, жестикулируя, кому-то что-то говорила.
Игнат посветил фонариком, рассчитывая обнаружить гильзы, но ничего не нашел. А может, и никто не найдет. Он слышал звуки выстрелов, мощный такой бой, протяжный. У «ПМ» хлопок более резкий и сухой. Возможно, стреляли из револьвера, если так, то гильза осталась в барабане.
Полуянов стоял за камнем, с опаской выглядывая из-за него. Возможно, он ждал появление убийц, но увидел Игната. Это его успокоило, но не утихомирило.
— Я же сказала, это Жуков. — Оксана глянула на мужа с презрительной усмешкой.
— Ну и как тебе с Жуковым? — противным тоном спросил Полуянов.
— Как?… А так, что с тобой как будто ничего и не было. Его почувствовала, а тебя нет, — уязвила мужа Оксана.
— Шлюха!
— А в морду? — спросил Игнат.
— Что?! — взвился Полуянов.
— Ух ты, какой смелый!.. — поморщилась Оксана. — Сидел тут, сопли пускал.
— Я?! Сопли?!
— Сопли надо подобрать, — усмехнулся Игнат. — И вспомнить, как дело было.
— Откуда я знаю, какое тут у вас дело было? Я свечку вам не держал!
— Тебя обеспокоило отсутствие Оксаны, ты отправился ее искать.
— Это плохо?
— Ты вышел из дома, дальше что?
— Из проклятого дома!
— Что, прости? — нахмурился Игнат.
— И ты проклят!
— Давай без истерики!
— Какая истерика?! Что есть, то и говорю!.. Думаешь, я не знаю, что раньше здесь было? Только ты приехал, сразу тетку твою убили!..
— Хватит! — не выдержала Оксана.
Игнат же стиснул зубы, набираясь терпения.
— Что «хватит»?… Сколько людей здесь убили! А ты притащила меня сюда! Теперь и я проклят! Теперь и со мной всякая жуть творится!