Глава 10
Навес на чугунных опорах, вагончик, сваренный из железных листов, с десяток столиков — вот и все кафе, только уже не «Лаванда», а «Морское». Мангал дымился где-то за вагончиком, чтобы люди не видели, какое мясо там готовят.
— Может, собак бездомных жарят, — сказала Шадрова.
— Это вряд ли, — усмехнулся Игнат. — Собаки, кошки — это в беляши и чебуреки.
— Ну да.
Игнат подошел к окошку, усатый армянин в несвежем халате устало глянул на него, но вдруг оживился, заметив Шадрову.
— Нам бы шашлыка грамм пятьсот, — сказал он.
— Лаваш, зелень, соус, все как положено, — добавила Елена.
— Картошечка есть молодая с укропчиком! — засуетился мужчина.
— Давай.
— Есть свежее пиво. — На «свежее» бармен из железной коробки поставил особое ударение.
Возможно, он имел в виду неразбавленное пиво. Но почему Елене оказана такая честь? Уж не потому ли, что она бывала здесь с друзьями своего брата? Или даже со своими ухажерами из банды Баштана?
— Можно по кружечке, — кивнул Игнат.
— Сейчас все сделаем по высшему разряду!..
Игнат проводил Елену за свободный столик, отодвинул стул, она кивнула в знак благодарности.
— Я даже знаю, о чем ты думаешь, — с усмешкой сказала она. — Не обращай внимания. Сашка здесь однажды им такой разгром устроил… Да и не только Сашка… Ну да, бывала я здесь в компании, а что?
— Ничего.
— И Баштан меня лично знает, — с вызовом сказала девушка.
— Я в курсе.
— И Лось меня знал, поэтому за помощью и обратился.
— Знал.
— И он мог тебя убить.
— Мог.
— И я бы по тебе не плакала!
— С чего бы?
— Может, я терпеть ментов ненавижу!
— Давай поговорим об этом потом, — усмехнулся Игнат. — Я со вчерашнего вечера, считай, ничего не ел. А злой желудок злит язык.
— Брата моего ни за что посадили!
— Твой брат работал на подхвате, один крадун чемодан спер, а твой брат его подхватил. В уголовном розыске не дураки работают.
— Ну да, умные!.. — фыркнула Шадрова. И, немного подумав, спросила: — А ты со вчерашнего вечера не ел?
— Если точней, то с обеда… — усмехнулся Игнат.
Действительно, он как расстался с Оксаной на пляже, так за стол и не садился. И ужин проспал, и ночью рано проснулся. И с Оксаной закрутилось… А теперь вот Шадрова ослепляет его воображение. А Оксана снова на втором плане. Обидно. За Оксану. Девчонка она хорошая, не какая-то там ягодка с воровского малинника.
— Представляю, какой злой у тебя сейчас желудок.
— Ничего, сейчас что-нибудь забросим, добреть начнет.
— Значит, стреляли в тебя?
— Как думаешь, за что?
— Ну за моего брата вряд ли… А за Лося, за Квасю.
— Кто мог за них спросить?
— У Баштана бы и спросил.
— Баштан отрицает, — качнул головой Игнат.
— Я видела, как он с тобой говорил. Он говорил с тобой как с равным. — Елена чуть ли не с восторгом смотрела на него.
— Он со мной говорил.
— Если он с тобой так говорил, то говорил он правду.
— Ну да.
— Это я тебе как мимо проходила говорю.
— Но ты не мимо проходила?
— Если разобраться, то я как раз-то мимо проходила. И с Лосем тогда мимо проходила, и с Баштаном случайно столкнулась, домой шла. Идет, весь такой озадаченный… Это же вы на него теперь всех собак спустите. Ты же не просто мент, ты начальник… Ну чего молчишь, давай, говори! — усмехнулась Елена.
— Что говорить?
— Спустите на Баштана всех собак или не всех? Что мне Баштану передать?
— Все-таки решилась на интимные отношения? — в шутку, но с нездоровым волнением спросил Игнат.
Он действительно жутко хотел есть, но предложи ему Елена уединиться, бросил бы все и пошел с ней.
— Еще только думаю. А ты молчишь, не подогреваешь мой интерес. Кто в тебя стрелял, что ты об этом знаешь?
Шадрова улыбалась, будто шутила, но владеть информацией она хотела всерьез, чтобы Баштану передать и самой быть в курсе дела.
К столику подошел угодливый армянин. Игнат обратил внимание, что халат на нем новый, наглаженный. А тряпка в руке чистотой не отличалась, что не помешало ему протереть стол. Тут же появилась пышногрудая женщина в чепчике, она подала шашлык, пиво и сразу же удалилась.
— Приятного аппетита! — Армянин улыбался уже не Шадровой, в ожидании похвалы он смотрел на Игната.
Неужели узнал в нем начальника местной милиции? А может, кто-то подсказал. Поселок небольшой, в малом кругу информация циркулирует быстро.
Игнат, окинув мужчину оценивающим взглядом, кивнул в знак благодарности. Елена же небрежно махнула рукой.
Шашлык Игнату понравился, мясо в меру жирное, почти без прожилок, не пересоленное. К пиву он прикладываться не спешил, на голодный желудок, да еще в жару в голову мог ударить и легкий алкоголь.
— М-м! — похвалил он.
— Горячий! — кивнула Шадрова.
Она даже не глянула на нож, кусочек мяса взяла по-простецки пальцами, при этом манерно оттопырив мизинец. Ко рту поднесла кусочек неторопливо, плавно, откусила совсем чуть-чуть.
— Еще бы!
— А интерес мой почти остыл!
— Анику знаешь?
— Анику?
— Ходят слухи, что он жизнь Баштану проиграл.
— Не лично Баштану!
— А кому?
В ответ Елена удивленно вскинула брови. Не станет она отвечать на такие вопросы!
— Но в общем, да, Баштану. Думаешь, он стрелял? Или что-то знаешь?
Игнат ответил ей тем же — удивленно вскинул брови.
— Не хочешь отвечать, не надо!
Шадрова вытерла салфеткой руки, взяла кружку, сделала пару глотков пива. Не поморщилась, но кружку отставила в сторону.
— Пойду я! — сказала она, собираясь подниматься.
Игнат кивнул, даже не пытаясь ее отговаривать. Девушка удивленно повела бровью, с недовольством глядя на него. А он с наслаждением уплетал шашлык.
— Я ухожу! — предупредила Елена.
Игнат повел рукой в сторону ее дома. Конечно же, он шутил, предлагая ей взаимовыгодное сотрудничество, на самом деле она свободна. На самом деле он не собирался делиться с ней информацией, не предназначенной для Баштана.
— Я ушла!
Елена оттолкнула от себя и опрокинула стул, но как будто этого не заметила. И едва не топнула ножкой, поворачиваясь к Игнату спиной.
Она уходила, он этого не хотел, но и останавливать ее не собирался. Не пара они, нет у них будущего, так что пусть уходит. Тем более, очень скоро он перестанет о ней думать. И вернется к Оксане. Если она не уехала. Кажется, Паша собрался домой, ну что ж, значит, не судьба.
Елена не шла, а будто летела, и не как бабочка, а как запущенный в цель снежок. Неслась, не замечая перед собой никого. Шедший ей навстречу мужчина должен был посторониться, но нет, ему даже не пришло в голову проявить галантность. А Елена просто ничего не замечала перед собой. И на полном ходу врезалась в живое препятствие.
Она отлетела, как мячик от стенки, мужчина же даже как будто не заметил удара. Но недовольно скривился, глядя на нее.
— Эй, осторожнее!
А мужчина не русский, скорее всего, армянин. В грузинской кепке. Игнат заметил, как развел руками директор кафе, глядя на него. И это не рыбак рыбака видит издалека, работник и посетитель кафе знали друг друга, один шел к другому.
— Козел!
— Чего? — взвыл посетитель и сделал движение рукой, как будто собирался схватить Елену за волосы. Или даже сжать рукой затылок, как это делает борец, атакуя противника. А тип этот, возможно, занимался борьбой, плечи крепкие, покатые, руки сильные. И на ногах он держался крепко.
Он бы схватил Шадрову, если бы не заметил жест, который подал ему директор кафе. Тот и руками замахал, и головой мотнул. Все это Игнат видел, поднимаясь из-за стола.
— Гражданин! — щелкнув пальцами, сказал он.
Хам в грузинской кепке по всем приметам напоминал второго дружка Аники. Кепка, крупный нос, шерсть, выглядывающая из расстегнутого ворота. Рубашка на нем, уж не та ли расстегнутая до пупа, которую видела Раиса Николаевна?
— Убей его! — вдруг сказала Елена, пальцем указав на своего обидчика.
Армянин ощерился, сильными толстыми пальцами расширяя ворот рубахи.
— Убей меня!
Образно разорвав на себе тельняшку, шерстяной вскинул руки, собираясь атаковать Игната. И этим развязал ему руки.
Но ударил Жуков ногой. С ходу как шел, так практически без замаха и ударил. Собирался поставить ногу, а провел удар. Ударил в низ живота, чуть левее, в район подвздошного гребня. Сила удара отбросила шерстяного метра на два назад. Он не упал, но опустился на колено, попробовал подняться, но боль заставила его согнуться в поясе. Игнат знал, куда бить, а ударил он от всей души.
Капитан не остановился. Хам выставил руку, инстинктивно отгораживаясь от него. За эту руку Игнат его и схватил. Провел прием, завел за спину одну руку, вторую, достал наручники, но надеть не успел.
— Сзади! — крикнула Шадрова.
Оборачивался Игнат, опираясь на задержанного, вес тела он при этом перенес на левую ногу, правую подготавливая для удара.
А увидел он здоровяка в солнцезащитных очках под козырьком теннисной кепки. Мужик несся на него, собираясь сбить с ног таранным ударом. И сомкнутые в замок руки поднес к плечу, размахиваясь для короткого, умноженного на силу инерции удара. Игнат встретил его таким же коротким ударом ногой, жестко фиксируя ее в точке полусгиба.
Жуков крепко держался на опорной ноге, опирался при этом на задержанного, и удар его пришелся в мягкое место. Но все же он ощутил себя столбом, в который врезался тяжело груженный самосвал.
Но столб вкопан в землю, там два варианта, согнуться или сломаться, а Игнат всего лишь отпрыгнул, перескочив через шерстяного. Равновесие он не удержал, упал на одну руку, но при этом одернул ногу, не позволив армянину взять ее в захват. Одернул, отскочил, на этот раз упав на обе руки.
Бугай в очках и хотел бы, но не мог добить противника. Удар в живот согнул его пополам. Зато его дружок смог ударить Игната ногой в голову, но промахнулся. Вернее, Игнат смог увернуться. Шерстяной ударил снова, но капитан удачно подставил ногу. Удар в пах, захват, бросок через себя. Игнату пришлось лечь на спину, зато противник с разгона врезался головой в чугунный столб навеса.