— Да нет, нам здесь нравится. — Оксана с обидой глянула на Жукова.
— Может, и нравится, может, и не очень, — качнул головой Паша.
Игнат посмотрел на часы, времени уже в обрез, чтобы успеть, нужно переходить с шага на бег, но это лишнее.
— Кажется, я опоздал, — улыбнулся он. — Придется вам меня выручить.
— Как? — Оксана чуть ли не завороженно смотрела на него. Она очень хотела ему хоть в чем-нибудь помочь.
— Причина мне нужна, по которой я мог здесь задержаться. Придется тебе, парень, идти со мной. И писать заявление.
— Какое заявление?
— А разве у тебя не требовали деньги?
— Ну-у… — замялся Паша.
— Что ну?
— Да не было ничего такого!
— Как это не было? — Оксана удивленно глянула на мужа.
— Так я же никому ничего не отдавал!
— Да не слушайте вы его! — Оксана рассерженно дернула Пашу за руку. — Забирайте его, он все напишет!
— Да не пойду я! — топнул ногой парень.
— Пойдешь!
— Сама ты пойдешь!
— Ну ты и фрукт! — не сдержался Игнат.
Он смотрел на Пашу тяжело, с осуждением, и тот почувствовал силу его взгляда, присмирел.
— Он придет, — сказала Оксана. — И напишет заявление.
Паша недовольно глянул на нее, но ничего не сказал. А через час хоть и в сопровождении Оксаны, но приперся в отделение. И написал заявление, подробно изложив и события, и свои связанные с ними переживания.
Глава 3
Гастролеров не нашли. Патрули кружили по поселку днем, Игнат помогал сотрудникам работать и ночью, сам ходил по маршруту. И дело вовсе не в мошенниках, по которым тюрьма плакала, просто ему хотелось быть в курсе всех событий. Во все он и вникал. Как организована охрана общественного порядка, как реагируют люди на появление милиции, как сотрудники отрабатывают правонарушения со стороны несознательных граждан. Ничего серьезного до полуночи не произошло. Пьяных драчунов на дискотеке в доме отдыха разняли, двух нетрезвых граждан задержали, одного домой отвезли, а другого доставили в отделение. Медвытрезвителя как такового в поселке не было, но в специальной пристройке, рядом с вольером для собак, имелся своего рода изолятор с камерами предварительного заключения и дежурной охраной. Там содержали граждан, подозреваемых в совершении уголовных преступлений, а также административно арестованных. Сюда же помещали пьяных — до их протрезвления. Игнат лично проследил, чтобы к нетрезвому гражданину отнеслись по-человечески, а то мало ли. Статистика — вещь суровая. В шестьдесят первом году в Муроме в камере для пьяных скончался заводской мастер, в итоге бунт в масштабах города, полторы тысячи рабочих штурмом взяли здание милиции. В шестьдесят седьмом в Чимкенте по той же причине возмущенные граждане разнесли в пух и прах здание управления внутренних дел, не обошлось без убитых и раненых. Статистика засекреченная, но от этого не менее горькая.
Воровская кодла Баштана никак себя не проявляла — ни драк, ни грабежей, ни тем более убийств. И гастролеры не давали о себе знать. Домой Игнат вернулся во втором часу ночи. Патрульная машина доставила его к мосту, дальше пешком. Шел мимо кустов, в которых он прятался, наблюдая за домом дяди Вали. Его тогда обвиняли в убийстве Лии, приходилось скрываться. И сейчас ему показалось, что в кустах кто-то находится, наблюдая за ним.
Игнат не постеснялся вынуть пистолет из кобуры, патрон в патроннике, осталось только снять с предохранителя. Приближаясь к кустам, он услышал шорох, кто-то побежал к реке. Но вряд ли это человек, скорее всего, собака.
И все же Игнат повернул назад к мосту, спустился под него по крутой тропинке. Остановился, прислушался. Тихо, никто не бежит, пытаясь уйти от него. Значит, все-таки собака была. А может, и ежик, который затаился сейчас в высокой траве под прикрытием лунной ночи.
Игнат пошел дальше по тропинке, которая вела вдоль реки к морю. Шел, пока не увидел девушку, освещенную луной. Она сидела на стволе крутоизогнутого над самой водой дерева. Именно на этом дереве четыре года назад Игнат познал Лию. Все произошло как-то само собой. Ни он тогда не думал о плотской любви, ни она, просто вспыхнуло между ними желание, пошла цепная реакция, закончившаяся сексом.
Возможно, Игнат и видел сейчас Лию, прекрасное видение из страшного потустороннего мира. А где он еще мог увидеть Лию, как не здесь, на их любимом месте? Игнат не дрогнул, вложив пистолет в кобуру, продолжил путь и приблизился к девушке. Она услышала его шаги, обернулась, и в свете луны он узнал Оксану. И волосы у нее такие же длинные, как у Лии, спина такая же красивая. А спина практически обнаженная. Сарафан у нее такой, с завязками на шее, сверху он прикрывал только перед, а спина открыта чуть ли не на всю длину. Спина открыта, плечи блестят, как будто намазаны жирным кремом.
— Игнат?! — удивленно и испуганно сказала она, зачем-то прикрывая руками грудь.
Может, забыла, что на ней платье. Может, собиралась раздеться или даже представляла себя без ничего. Но, скорее всего, у нее «горела» и спина, и плечи, жирно намазанные сметаной. Сгорела она днем на солнце, больно ей, потому и надела сарафан с открытой спиной. Может, завязки на шее хотела развязать, чтобы не натирали, но передумала.
Это ведь боль могла привести ее на берег реки. Ночь душная, а здесь более-менее прохладно, легкий бриз с моря. Русло реки — это своего рода аэродинамическая труба, по которой гуляют сквозняки.
— Спина горит? — спросил Игнат.
— Уже остывает, — улыбнулась Оксана.
— Сметаной тушила?
— А чем еще?
— Воздушное охлаждение помогает.
— Так охлаждаюсь. — Оксана на мгновение повернулась к Игнату спиной, показывая, какой у нее сарафан.
— А почему здесь?
— Не знаю. Шла куда глаза глядят… Лишь бы подальше от Пашки.
— А ведь он искать будет.
— Да пусть ищет! Надоел!
— Ничего, привыкнешь, — пожал плечами Игнат.
— А если я не хочу привыкать? — Оксана глянула на него обиженно и с вызовом.
— Не хочешь, не надо.
— Дернул же черт выйти за него! — в сердцах выплеснула она.
— Это ваша семейная лирика, — невесело, но спокойно сказал Игнат.
А чем он еще мог помочь Оксане? Настраивать против мужа подло. Лезть в душу — неприлично. Оставалось только констатировать факты.
— Скорее проза… А ты чего так поздно?
— Что поздно?
— С работы возвращаешься.
— Так, может, я дома был.
— Дома?… Не видела… — заметно смутилась Оксана.
Если не видела, значит, интересовалась, высматривала. Может, и сидела во дворе где-нибудь неподалеку от его мансарды. Сидела, ждала…
— Поселок патрулировали, мошенников ваших искали, — сказал Игнат.
— И как?
— Никак!
— А завтра они за деньгами придут.
— Возможно.
— И что делать?
— Пока не знаю, — пожал Игнат плечами.
Он мог бы, конечно, подстраховать Оксану и ее мужа, выйти к вымогателям, когда они появятся. Борцы они там или еще кто-то, Игнат их не боялся, верил в свои силы, знал, что справится. Но когда появятся эти типы? Возможно, весь день придется прождать, а у него столько работы. Может, оперативника на отшиб прислать, пусть походит, посмотрит, если что, примет меры, вызовет подкрепление. Телефон есть почти в каждом доме, позвонить в отделение не проблема.
Но, в то же время позвонить могла и сама Оксана.
— А кто знает? — спросила она.
— Может, вам не надо завтра на пляж. Солнце тебе сейчас вредно. Дома посидите, если что, звоните, через пять минут я буду.
— А может, просто взять и уехать? — В словах Оксаны звучала обида.
— Можно взять и уехать. Я попрошу Лешу, он вас отвезет куда надо. В Геленджик можно.
Или в Кабардинку, там у Леши родственники, они вам комнату помогут снять.
— Завтра я уеду и завтра меня здесь не будет.
— Не будет, — кивнул Игнат.
— И тебе все равно?
— Не все равно. Потому и предлагаю уехать. Переживать за вас не буду.
— Ты ее все еще любишь? — дрожащим от волнения голосом спросила Оксана.
— Кого?
— Лию.
— Ну да, ты должна помнить.
— Помню. И ее помню. И тебя забыть… И тебя помню. Почему я, по-твоему, сюда каждый год приезжаю?
— Не знаю.
— И не догадываешься?
— Ты здесь остаешься или тебя проводить?
— А если здесь остаюсь? Бросишь меня и уйдешь?
— Почему брошу? Просто уйду.
— А меня здесь волки съедят!
— Аспирин тебе принесу, — благодушно усмехнулся Игнат.
— Зачем аспирин? — не поняла Оксана.
— Мне кажется, у тебя жар.
— Жар, горячечный бред? — поморщилась девушка.
— Можно?
Игнат осторожно вытянул руну и внешней стороной ладони коснулся ее лба. А ведь у нее на самом деле температура.
— Ты еще губами попробуй! — съязвила она.
— Пошли! — Игнат шагнул к тропинке, увлекая Оксану за собой.
— Ну хорошо.
Они шли, не касаясь друг друга, но на подъеме Оксана оступилась и, пытаясь удержать равновесие, вцепилась Игнату в руку. В этот момент из темноты выплыл Паша.
— И что вы здесь делаете? — дребезжащим от ревности голосом спросил он.
— Ничего. Но если хочешь, сам что-нибудь придумай, — с усмешкой сказал Игнат.
— Что придумать?
— До секса не доходили, нельзя. Мы приличные люди, чтим семейный кодекс. Это во-первых.
— А во-вторых?
— А во-вторых, в СССР секса нет!
Игнат шагнул на Пашу, собираясь передать ему Оксану из рук в руки, а он почему-то испуганно шарахнулся от него. А Оксана даже не подумала идти к мужу, так и продолжала держать Игната под руку. А отстраниться он не мог, подъем продолжался, без поддержки в темноте она могла оступиться и упасть. А муж ловить ее не станет, не в том он сейчас настроении.
— Тебе сказать, кто ты? — крикнул ей вслед Паша.
— Это неправда! — мотнула головой Оксана.
— Правда!
— Ну тогда пошел ты к черту!
За спиной послышался шум, это споткнулся и упал Паша, резво рванувший за женой. Но Оксана даже не повернулась. А ведь его мог побрать тот самый черт, которого она помянула.