— А теперь ты. — Палец младшего лейтенанта указал на мою персону (эх, попался бы ты мне, щенок, в Афгане… впрочем, тогда его еще учил в школе этот самый «карбонарий»), — Кто такой?
— Приезжий, — спокойно ответил я, отпивая из своего стакана сметану.
— Документы есть? — Голос милиционера зазвучал вызывающе звонко, никак, собирается применить силу, дурачок.
Я молча протянул ему удостоверение и паспорт (чтобы избежать дополнительных вопросов).
— Так-так, — промурлыкал себе под нос младший лейтенант. — Московская пташка. Каким ветром тебя к нам занесло?
— Попутным, май френд, попутным, — в тон ему ответил я.
Уловив в знакомых русских словах незнакомое звучание, милиционер налился краской (его краснота стала отдавать фиолетовым цветом), затем оскалился.
— Ну ничего, считай, что попал по адресу. Здесь тебе крылышки подрежут. — Он достал из кармана расстегнутой шинели черный прямоугольник радиостанции, приложив его к губам, заголосил: — Первый, первый, ответьте тридцатому.
В динамике рации что-то закряхтело, забулькало, и наконец сквозь треск донесся голос:
— Слушаю тебя, тридцатый.
— Товарищ капитан, тут задержан залетный гастролер. — Докладывая начальнику, краснорожий едва ли не вытянулся в струнку. Затем добавил с умным видом: — Может, по какой ориентировке подходит?
— Откуда «птах»? — доносилось из динамика.
— По документам вроде из Москвы, а так кто его знает.
— Хорошо. Через десять минут приеду, разберемся. — Несколько секунд пауза, потом динамик снова затрещал: — Тридцатый, черт возьми, где находитесь?
— В пельменной, — промямлил младший лейтенант, поняв, что своим желанием выслужиться сам «спалил малину».
— Через десять минут буду, — рация наконец замолчала.
— Вот так, голубь, — натянуто улыбнулся милиционер, видимо, переживая, что скажет своим соратникам по бутылке.
— Доесть хоть могу? — спросил я, накалывая очередной пельмень.
— Ешь, ешь, — милостиво кивнул милиционер и, уже возвращаясь к столику друганов, бросил через плечо: — Теперь когда снова придется.
За милицейским столом началось шевеление: быстро опустошались остатки водки, а пустую тару поспешно складывали на поднос к кассирше, которая уже топталась возле стола.
Я доедал не спеша пельмени, понимая, что пирожки съесть не успею. Парикмахерши отнесли свою посуду и торопливо вышли из пельменной.
Ровно через десять минут (время я засек) открылась синяя дверь, и в зал вошел мужчина, одетый в серые милицейские брюки и пятнистый камуфляжный бушлат. На голове у него была офицерская фуражка с высокой тульей, где пригнездился золотой двуглавый орел. Уверенным шагом он подошел к милицейскому столу, все четверо, вскочив, вытянулись, а младший лейтенант, протянув мои документы, быстро заговорил. С бесстрастным видом я допивал жидкую сметану и боковым зрением пытался «нарисовать» портрет вошедшего. Выше среднего роста, широкоплечий, руки крепкие, мужицкие, лицо открытое, славянского типа, на плохо выбритом подбородке ямочка. Тип местного супермена, таких любят бабы.
Взяв удостоверение и паспорт, капитан прямо-таки с голливудской улыбкой направился ко мне.
«Ну-ну, — подумал я, — в отличие от дуболома с одной звездочкой этот должен быть просто обаяшкой».
— Капитан Колодин, — представился подошедший, приложив руку к козырьку фуражки.
— Кольцов, — ответил я, поднимаясь со стула. — Частный детектив.
— Какими судьбами а наших краях оказались, Глеб Иванович?
— Не поверите, капитан. Волей случая.
— То есть?
— Ну, наняла меня одна гражданка. Из этих, «новых русских», проследить за мужем. Последнее время стала она его подозревать в измене. Предложила хороший гонорар, я согласился. Тут же отправился в Екатеринбург, там у моего подопечного должна была состояться встреча якобы с партнерами. Но не все так гладко, как хотелось бы. Я засек мужа клиентки в борделе с двумя фуриями. Но и меня засекли. А там начальник службы безопасности — комитетский полковник… В общем, еле ноги унес. За деньги богачи нанимают настоящих профессионалов. Пока не сбросил фотоаппарат, «барбосы» из секьюрити не отстали. — «Легенду» я рассказывал довольно убедительно, мы ее обговорили с, Андрюхой еще в кемпинге. Правда, не думал, что все произойдет вот так. — Уходить от погони на перекладных — очень дорогое удовольствие. Теперь денег у меня осталось, только чтобы перекусить в этой тошниловке.
— А кем был до частного сыска? — спросил Колодин.
— Инспектором в МУРе, тоже, кстати, капитаном. — Это уже была импровизация: самодовольная физиономия собеседника излучала гордость за то, что он носит милицейский мундир; и, соответственно, ревностная нелюбовь к «смежникам» (поэтому я приплел полковника из КГБ); да и о МУРе я знаю достаточно, могу поддержать разговор, лишь бы не оказалось у них в кадрах своего человека из московских органов, а то расколют.
Услышав, что в прошлом я тоже был милиционером, капитан еще шире улыбнулся и весело спросил:
— Так какие проблемы?
— Ну, во-первых, где-то остановиться на ночлег, а во-вторых, позвонить в Москву, в офис, чтоб денег выслали.
— Так что, мент менту, пусть бывшему, не поможет, что ли. Мы теперь как братья, — громко хохотнул Колодин. — Пошли, все устроим в лучшем виде.
Мы прошли к выходу, боковым зрением я видел вытянутые физиономии ошарашенных милиционеров: они такого не ожидали, в общем-то я тоже.
Возле крыльца пельменной стояли оранжевые «Жигули» с синей полосой на двери и мигалкой на крыше. В двадцати метрах возле газетного стенда я увидел фигуру в пальто с каракулевым воротником и «пирожке», надвинутом на самые глаза.
— Прошу, — открывая дверцу машины, пригласил меня новый знакомый. — Кстати, меня зовут Николай Николаевич, для друзей просто Николай.
— Глеб, — ответил я, пожимая протянутую мне с переднего сиденья руку.
— В «Урал», — приказал шоферу Колодин, машина плавно тронулась с места.
— А кто этот старик? — спросил я, глядя на человека в «пирожке».
— Карбонарий, — усмехнулся капитан. — Старый маразматик, бывший директор нашей средней школы. Кстати, почти все здешние жители учились у него.
Развернувшись вполоборота, я увидел, как старик едва ли не с ненавистью посмотрел вслед удаляющейся машине, потом сплюнул и зашагал в сторону чугунного Ильича…
Гостиница «Урал» находилась в одном квартале от центральной площади. Большое трехэтажное здание не обладало столичным шиком, но в фойе было чисто и тепло, в углу возвышался развесистый фикус в большой эмалированной кастрюле, которую обвернули для эстетики куском обойной бумаги. За стеклом окошка портье выглядывала смазливая девичья мордашка.
— Ирочка, — снимая свою фуражку, по-кошачьи промурлыкал Колодин, — вот привел к тебе постояльца. Найдется у тебя номер «люкс» для нашего гостя?
— Все-то вы шутите, товарищ капитан, — зарделась девица (ой, сдается мне, были у них не просто дружеские отношения). Девушка перевела взгляд с милиционера на меня. — А вы правда из Москвы? — кокетливо улыбаясь, спросила она.
— Из нее, — кивнул я. Ох уж мне это вечное преклонение провинциалок перед столицей.
— Да, вот еще, Ирочка, — снова вмешался в разговор капитан Колодин. — Наш друг хотел бы позвонить в Москву, отсюда можно или нужно топать на телеграф?
— Зачем, — лукаво повела плечами девушка, — все в наших силах.
Сняв трубку телефона, она набрала номер и, когда на другом конце ответили, быстро заговорила:
— Людка, ты? Привет, это Ирина, соедини меня с Москвой. — Потом, прижав микрофон ладонью с тонкими наманикюренными пальцами, спросила: — Какой номер?
Я назвал номер офиса и тут обратил внимание, что мой новый друг куда-то исчез. Уже через минуту Ирина протянула мне трубку:
— Говорите.
— Алло, — донесся издалека голос моей секретарши.
— Натаха, привет, это я.
— Глеб, ты откуда звонишь, из Москвы? Ты же вроде в командировку уехал?
— Да, в командировке, — подтвердил я.
— Так чего тебе надо?
Умная у меня секретарша, говорит нейтральными фразами, знает, что одно лишнее слово может потом обойтись очень дорого.
— Со мной тут приключилась неприятная история, — сказал я и тут же, чтобы, не дай бог, не прозвучало какое-то глупое восклицание (все-таки женщина), поспешно добавил: — В общем, мне нужны деньги, и срочно.
— Сколько? — усталым голосом спросила Наталья. Она прекрасно знала, что последнее время деньги у меня были постоянно. И если я прошу денег, значит, это какая-то игра.
— Четыре миллиона, — сказал я. — Свяжись с Чибисовым, чтобы он мне перевел не позднее послезавтрашнего утра деньги.
— Куда? — Голос звучал все более безразлично, молодец девочка.
— Хребет-Уральский, гостиница «Урал». Пусть Чибисов свяжется со своим филиалом в Екатеринбурге, и те с посыльным отправят мне деньги. Поняла?
— Хребет-Уральский? — переспросила Натаха. — Ты что. забрался в горы? Небось в пансионате кайфуешь, а сам заливаешь, что в командировке.
— Нет, это не курорт. Это районный центр такой. Поняла, что надо делать?
— Да, чао. — в Москве повесили трубку. Но я не спешил вешать свою. Через секунду отключилась телефонная станция, еще несколько секунд, и… раздался щелчок, где-то по соседству положили трубку параллельного телефона (что и требовалось доказать). Наконец я передал свою трубку девушке-портье и мило улыбнулся, а через минуту из кабинета администратора вышел Колодин.
— Ну что, все в порядке? — спросил капитан.
— Да, — ответил я. — Деньги пришлют послезавтра, а пока я буду вынужден оставаться у вас.
— Ничего страшного. Ирочка, нашего гостя уже оформила?
— Нет еще, не успела, — стушевалась девушка.
— Дай ей свой паспорт, пускай оформляет, — сказал мне капитан. Что я тут же сделал, получив взамен паспорта ключ с прицепленной к нему деревянной «грушей». На торце ее был выжжен номер. Взглянув на него, Колодин аж присвистнул: — Ого, номер одиночный — «люкс». Ты едва попал в этот город, а уже покорил сердце местной красавицы. Если так дальше пойдет, нам придется после твоего отъезда довольствоваться лишь осколками разбитых сердец.