«Вот тебе и двадцать пять штук „зелеными“», — подумал я, закуривая новую сигарету. Действительно, денег даром никто не дает, а за большие деньги если уж не бессмертную душу захотят, то жизнь твою точно. Вот и попался я на липкую «зеленую» ленту, как муха навозная. Что делать? Соскочить? Последняя возможность была еще в кемпинге у дяди Васи, теперь уже не соскочишь. Что же, придется доиграть. И как перед всяким боем, надо пересчитать оружие и боеприпасы, чтобы решить для себя, чем и как действовать.
Парни из МВД приняли меня за ревизора. Значит, не все так гладко в их работе, как они мне распевали. Боятся, есть грехи. Попробовать сыграть на этом, как? А никак, надо оставаться самим собой, делать вид, что меня этот город вообще не интересует. Это их еще больше насторожит, они будут прикрывать свои уязвимые места. По крайней мере, не пытаясь мне противодействовать в открытую. А мне надо максимум несколько суток, чтобы выяснить ситуацию, сориентироваться на данной местности, продумать план действий, связаться с Андрюхой. Может, он что посоветует. Договориться о совместных действиях. А потом дай бог ноги.
Это с моей стороны, а что местные имеют против меня? И что они знают? Фамилия, имя, отчество, номер телефона моего офиса и Натаха. Им известно только имя, но, зная телефон, нетрудно выяснить адрес и тех, кто там работает. Впрочем, еще рано так рассуждать. Натаха — как запасной парашют, если со мной ничего не получится, тогда за нее возьмутся. А я пока — никаких активных действий. Единственное, что они могут выяснить: Глеб Кольцов действительно капитан, но к милиции не имеет никакого отношения. Бывший сотрудник второго управления КГБ, а бывший ли? На этот вопрос они ответить не смогут и еще больше утвердятся в мысли, что я занимаюсь ревизией по заказу конкурирующей фирмы. Что они могут предпринять?..
Что бы ни предприняли, это произойдет не сразу, через несколько дней как минимум. Главное — не разочаровывать их раньше времени. Черт, после перепоя у меня болит голова. Сняв с телевизора куртку, я открыл дверь и вышел в коридор. За столиком вместо вчерашней «черепахи Тортиллы» сидел пожилой мужчина в костюме первых пятилеток и блеклой байковой рубахе, застегнутой под горло.
— Отец, ты, что ли, здесь за главного? — хрипло спросил я. Красные с синими прожилками щеки выдавали в нем человека пьющего, а значит, и сочувствующего.
— Дежурная по этажу вышла, я за нее, — гордо сообщил мне исполняющий обязанности.
— Слушай, батя, мы тут с друзьями немного приняли, — для убедительности я щелкнул себя по горлу. — А сегодня утром ну никакой я. Надо бы за пивом сходить, а ноги не держат совсем.
Дедок смотрел на меня с искренним сочувствием. Вытащив из бумажника стотысячную купюру, я предложил:
— Слышь, отец, сгоняй за пивом, бутылку мне, бутылку тебе. Совсем сил нету.
— Может, к пиву шкалец прихватить? — беря деньги, спросил старик. Вот она, сердобольная душа, все понимает.
— Давай шкалец, — сказал я, а то еще чего доброго не пойдет мой дедушка из-за какого-то там пива.
— Сейчас Семеновна придет, и я сгоняю, мигом, — доверительно сообщил мне дед. Это никак не входило в мои планы.
— Да ты че, батя, — возмутился я, — человек сейчас свалится в падучей, а он будет ждать Семеновну какую-то. Может, мы еще и ей нальем?
Последний аргумент был самым весомым, дедок подскочил со своего стула и быстро сказал:
— Ты вот что, паря, присмотри тут за порядком. А я побежал.
— Давай, давай, — подбодрил я старика, когда он, шкандыбая, едва ли не побежал к лестнице, ведущей в ресторан. Едва старик исчез на лестнице, я огляделся, никого не было. Подошел к бледно-зеленому ящику с красной надписью «ПК» (пожарный кран), запустил руку под днище и извлек оттуда пластиковую коробочку портативной рации, прилепленной туда скотчем. Я провел эту операцию, когда «Тортилла» удалилась на обед. Сунув рацию в карман, я стал ждать деда. И уже через две минуты он вернулся с полиэтиленовым пакетом, откуда выглядывали горлышки пивных бутылок и золотистая «бескозырка» шкалика.
Дедок протянул мне сдачу — ком мятых купюр, я, не пересчитывая, сунул их в карман джинсов, потом спросил гонца:
— Ну что, зайдем ко мне в номер опохмелиться?
— Какой номер, — возмутился старик, — я же на службе. — Быстро достав из недр стола два стакана, поставил их перед собой, по-молодецки сорвал крышку со шкалика и быстро перелил содержимое в стаканы, точно поровну. Вот она, закалка старшего поколения.
— Ну, дай бог не последняя, — прохрипел старик пересохшим ртом и тут же опрокинул свою дозу. Я последовал его примеру, и меня сразу же скрючила судорога — это был не вчерашний «Стерлинг».
Исполняющий обязанности дежурного по этажу занюхал выпитое рукавом своего пиджака, сунул мне в пакет пустой шкалик, туда же бросил прокусанную пробку, взяв себе взамен бутылку «Жигулевского».
— А это я выпью, когда Семеновна придет. — Этой фразой служивый давал мне понять, что аудиенция закончена. В голову мне ударил алкоголь, и я почувствовал, как меня повело. Сейчас бы в коечку и минут шестьсот храпануть. Но нельзя, нельзя расслабляться.
Я вернулся к себе в номер, запер дверь и направился наполнять ванну горячей водой. Пока она набиралась, разделся и лег в нее, на мгновение прикрыв глаза. Мое тело тонуло в горячей воде, как в огненной лаве, отдавая алкоголь через раскрывшиеся поры. Несколько минут — и я был совершенно трезв, еще окатив себя холодной водой. Был бодр, готов к дальнейшей работе, пока не совсем понятной и, как теперь ясно, опасной, но хорошо оплаченной.
Одевшись, я воткнул в воротник свитера булавку микрофона, а в ухо заправил портативный микрофон, ретранслятор сунул в боковой карман куртки. Теперь можно пройтись по городу, осмотреться.
В комнате «люкса» я сбил пивную пробку ударом о деревянную спинку кровати. Это как бы в благодарность за подставной номер.
Выпив «Жигулевского», я вышел из номера. За столом дежурной по этажу теперь сидела дородная женщина в цветастой кофте. Она подозрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я спустился на первый этаж. Вместо уже знакомой девушки Иры сидела другая, с кукольным лицом и небесно-голубыми глазами.
— Добрый день, — поздоровался я, протягивая ей ключ от своего номера. — Понимаете, девушка, меня сюда поселил мой друг, капитан Колодин. Но не сказал, где его можно найти. Вы не знаете, как мне с ним связаться?
Девушка покраснела (ну и кобель этот Колодин) и быстро стала набирать номер.
— Алло, Николай Николаевич, это Галя из «Урала», тут вас спрашивает наш постоялец. Да, вчерашний. Что? Дать трубку?
Девушка протянула мне трубку, я приложил ее к уху и сказал как можно бодрее:
— Привет, Николай, это Глеб.
— Как самочувствие? — поинтересовался мой новый друг.
— Голова гудит, как набат в Бухенвальде. А вы как?
— Да мы нормально. Еще вчера и трахотерапию устроили. Правда, Лигостаев так и не пришел в себя после ресторана.
— Бедняга, — посочувствовал я майору.
— Ничего, ему не впервой. А ты чем думаешь заняться?
— Думаю выйти погулять. Когда я еще здесь буду. Тут у вас какие-то достопримечательности есть?
— Да есть вроде какой-то музей, два кинотеатра, ну что тут еще скажешь, провинция. Жаль, не могу вырваться, я сейчас выполняю обязанности по совместительству начальника УГРО, надо писать отчеты. А то бы я тебя по-настоящему познакомил с Хребтом.
— Ничего, как-нибудь в другой раз, — ответил я, возвращая телефон девушке-портье.
Поправив на голове вязаную шапочку, я вышел на улицу. Тучи немного развеялись и дали место солнечному свету, ветер утих, ну чем не погода для прогулки по городу. Знать бы, куда идти. Итак, снова направляюсь в центр повидаться с чугунным Ильичем.
Жизнь в этом уездном (как раньше говаривали) городке текла медленно, как воды тихой реки, здесь не было стремительных водоворотов, как в больших городах. Школьники идут в школу, старушки торгуют семечками, женщины ходят по магазинам. «Может, так и должно выглядеть по-настоящему правовое государство?» — мелькает в моей голове шальная мысль, но при виде затравленных взглядов людей мне что-то не очень хочется жить в таком правовом государстве.
Пройдя один квартал, я тут же заметил слежку. За мной шел неопрятного вида мужчина, шел быстро, да и моя персона вроде его не волновала, только нет-нет и взглянет в мою сторону. Слишком хреновый «топтун»…
Впрочем, в условиях провинциального захолустья сойдет. «Топтун» прошел мимо меня, когда я остановился у стенда со свежими газетами. Сейчас его можно было хорошо рассмотреть. Небритая физиономия, глаза красные, воспаленные, по-видимому, с хорошего похмелья. Одет по-рабочекрестьянски — кроличья шапка-ушанка, стеганая фуфайка, черные штаны и скошенные ботинки. Тип, каких по стране миллионы. Шпик скрылся за углом длинной двухэтажки барачного вида. Я посмотрел ему вслед. «Если я сейчас пойду в другую сторону, что он предпримет?» — но потом передумал. Не стоит раньше времени показывать, что я заметил слежку, это заставит их сменить тактику, а она меня пока устраивает. Ладненько, посмотрим, что дальше.
Оторвавшись от газетного стенда, я решительно перешел на противоположную сторону. Навстречу молодая женщина катила коляску. Коляска была потертая, и весь вид молодой мамаши свидетельствовал о бедности.
— Добрый день, извините, — обратился я к женщине.
— В чем дело? — Она замерла и испуганно посмотрела на меня.
— Вы не скажете, как попасть в краеведческий музей?
— Музей? — переспросила женщина.
— Да, я командированный, вот застрял в вашем городе и, чтобы время убить, схожу в музей. Так сказать, приобщусь к культуре и истории этого края.
Женщина глядела на меня как на ненормального. И действительно, кого, кроме торговцев антиквариатом, теперь интересует культура? А еще в таком захолустье. Ничего этою молодая мать не сказала, а повернувшись, рукой показала вдоль дороги.
— Пройдете до конца улицы, повернете направо, там будет остановка автобуса, третий номер. Сядете на него, две остановки — и будет музей. Правда, не знаю, работает он или нет.