— Психолог не психолог, но девчонки на голодном пайке сидят. А так — какие-то деньжата получат, что-то купить смогут в тюремном ларьке… Попробовать-то можно?
— Хорошо, давай попробуем, — кивнул я головой.
На следующий день я пришел, как обычно, и вышел в коридор, вытащив из кармана пачку сигарет. Я уже приметил ту девушку, которая убирала наш коридор.
Она стояла метрах в пяти от меня за металлической сеткой, которая разделяла пятый этаж на две части, и работала шваброй. Я открыл пачку и достал сигарету. Вообще-то я не курил, но решил сделать это специально. Я подошел к ней вплотную и спросил:
— Не будет у вас огонька — зажигалки или спичек?
Она молча выпрямилась, сунула руку в карман халата и вытащила оттуда коробок спичек. Я взял его и, прикурив, вернул ей, поблагодарив. Тут же достал пачку «Мальборо», протянул ей и сказал:
— Хотите? Угощайтесь.
Она взяла. Так мы с ней познакомились. Звали ее Кристина. Приехала она из другого города и была, как я узнал позже, осуждена по 146-й статье — за грабеж.
На следующий день, придя на встречу с Солоником, я уже принес пачку «Мальборо» и подарил ей, добавив еще и шоколадку. Мы начали разговаривать на разные темы.
Надо сказать, что в моем распоряжении всегда было не больше пяти-десяти минут, когда коридор был пуст, так как иначе любой конвоир мог бы запретить ей разговаривать с адвокатом.
Такой был порядок, и все это прекрасно знали. Поэтому в течение нескольких минут день за днем я сумел расположить к себе Кристину. И она стала мне почти полностью доверять. Один раз она даже специально подгадала свою уборку так, что, когда я пришел, она оказалась именно в том кабинете, куда должны были привести Солоника.
Солоник уже несколько раз видел ее в кабинете, но обычно она заканчивала свою уборку и выходила. Он прекрасно понимал мою миссию в отношении Кристины и все время улыбался, сам начал с ней здороваться. Как-то Кристина поинтересовалась:
— А что это за клиент, с которым вы работаете каждый день? Он что, важный, шишка какая-то?
— Конечно, важная.
— А по какой статье проходит?
— Ну, тебе сразу и статью назови! Если скажу — изнасилование, испугаешься? — осторожно перешел я ближе к нужной теме.
— А чего мне бояться? — ответила она. — Мне бояться нечего. Я умею за себя постоять.
«Ну вот, — подумал я, — и получил от ворот поворот!»
— Ну все же, по какой статье он проходит? — вновь спросила Кристина. — На насильника он не похож…
— А откуда ты знаешь, похож или не похож? Что, опыт был?
— В тюрьме человека видно насквозь, — сказала Кристина. — Наверное, убийство заказное?
— Наверное, — кивнул я.
Время шло, но подойти к нужной теме я никак не мог. Солоник постоянно спрашивал меня, как успехи. Я говорил ему:
— Пока все нормально. Сам понимаешь, миссия-то деликатная, сразу начать нельзя — можно рыбку спугнуть.
Он понимающе кивнул.
Но последующие события изменили все. Как-то я пришел, смотрю — Кристины нет. На ее месте другая женщина работает.
— Меня зовут Зоя, — представилась женщина, лет за сорок.
Она была осуждена как раз за убийство.
— Кого же ты завалила? — поинтересовался я.
— Негодяя, — ответила она.
— Сожителя, что ли?
— Да, его. А вы что, прокурор, что ли?
— Да нет, Зоя, я адвокат. Закуривай, — и я протянул ей пачку сигарет.
Она взяла сигарету.
Я встречал ее несколько дней. На третий день я решил спросить ее:
— Зоя, а здесь раньше Кристина убиралась. Где она сейчас?
— Кристину перевели на третий этаж. Пока я тут убираться буду.
«Все, — подумал я, — не успел я начать нужный разговор… Теперь попробуй найди ее! Я же не имею доступа на третий этаж… Теперь только если придет сама…»
И она пришла, на четвертый день. Пришла нарядная, я даже не узнал ее. Она окликнула меня, когда я заходил в кабинет.
Смотрю — стоит девица расфуфыренная, в кожаной мини-юбке, кожаной куртке, на высоких каблуках и с хорошей прической. Что мне бросилось в глаза и больше всего удивило — огромные клипсы. Вот уж никогда не подумаешь, что эта девушка в заключении! Будто девушка собралась на дискотеку или на концерт…
Тогда я ничего не понял. Но охотно подошел к ней и стал разговаривать.
— Как ты, однако, преобразилась! Что, у тебя праздник, может быть, день рождения? — спросил я.
— Нет, — сказала она, — обычный день. Просто надоело ходить в потрепанной одежде. А как у вас дела?
— У меня ничего. А ты почему пропала?
— Да меня на третий этаж перевели. У нас же свои интриги.
— Интриги? — переспросил я.
— Что-то типа борьбы за лучшие места. Вот и пошла я на третий этаж.
— Это ты сама пошла или тебя попросили пойти?
— Конечно же, меня попросили… Кому-то не нравится, что я здесь работаю, — сказала Кристина, намекая на Зою.
— Я понял тебя. А когда к нам вернешься?
— Постараюсь поскорее, — улыбнулась Кристина.
Потом я направился в кабинет…
Прошло еще два дня. А на третий, когда я спускался по лестнице, по дороге встретил трех или четырех женщин из той же обслуживающей группы. Все они как-то странно посмотрели на меня. Подошел я к зеркалу, посмотрел на себя — вроде все в порядке. Странно…
Прихожу на следующий день, открываю дверь кабинета — а вдруг там Кристина? А там опять Зоя. Она закончила уборку и неожиданно сказала:
— Я хотела вас предостеречь.
— Меня? От чего? — удивился я.
— Здесь разговоры пошли, которые могут быть для вас неприятными, — осторожно начала Зоя.
— Какие еще разговоры?
— Знаете, вечерами нам делать нечего в камере. Мы сидим, друг другу байки травим, романы пересказываем. Так вот, Кристина, с которой вы разговаривали, всем своим сокамерницам заявляет, что ее полюбил адвокат и, возможно, даже женится на ней.
Я опешил от такого заявления.
— Как это? — еле выдавил я из себя.
— Вот так и говорит. Я, конечно, этому не верю, — сказала Зоя, — а подруги… Ведь тюрьма очень чувствительная, многие верят… В общем, если хотите, делайте вывод.
«Так, — думаю, — час от часу не легче! Попал в ситуацию!» Я-то понимал, чем это может закончиться. Попробуй теперь докажи, что это не так!
— Но это еще не все, — помолчав, продолжила Зоя. — Она тут письмо собиралась прочитать нам всем, которое вы ей написали, любовное…
— Я? Письмо? Никакого письма я не писал!
Тут уже Зоя пожала плечами.
Я, конечно, мог понять женскую психологию: женщина находится в тюрьме. Колючая проволока, мощные решетки, кирпичные стены, тоска. Мужчины далеко. А тут адвокат появился. Почему бы и не романтизировать образ? Вот тебе и тюремный роман в чистом виде!
Можно что-то приврать, главное — чтоб для других интересно было.
Я не ожидал услышать такое.
Тут привели Солоника. Сижу, думаю — рассказать ему или не рассказать? Сейчас он меня опять спросит про любовную тему, как у нас, мол, перспективы? Я тут ему все и выложу.
Но Солоник почему-то никак не спрашивал меня об этом. Тогда я сам сказал:
— Ну что, подставил ты меня!
Он удивленно взглянул на меня.
— Как это? Ничего я не делал! Вы что имеете в виду?
— Да с Кристиной.
Он еще больше удивился. Тогда я все ему рассказал. Он начал смеяться.
— Кто же знал, что так получится! Я-то тут при чем? Я не виноват.
— Но я же для тебя старался!
Он еще громче засмеялся.
— Ладно, давайте закроем эту тему и не будем к ней возвращаться.
Но потом, чуть позже, когда я стал изучать его магнитофонные записи, его воспоминания, я услышал продолжение истории с Кристиной, которое и постараюсь воспроизвести.
ОТРЫВОК ИЗ ДНЕВНИКА А. СОЛОНИКА
Тюрьма, одиночная камера — это то место, где человек постоянно думает о прожитой жизни, о людях, которые остались на свободе. Среди тех, кто остался на свободе, прежде всего у меня была единственная любимая женщина, которую я любил и которая меня ждала. Нет, я был далеко не ангел. Кроме нее, у меня были связи с другими женщинами, включая проституток и моих любовниц, которые также остались на воле.
Поэтому, сидя в одиночной камере, вечерами я только и думал о них, воскрешая в памяти сексуальные сцены недавнего прошлого, когда был на свободе.
Телевизионные передачи, которые стали показывать в ночное время, эротического содержания, еще больше меня возбуждали. А какой выход из такого состояния в тюрьме? Два выхода: либо идти опускать петухов (пассивные гомосексуалисты — тюремный сленг), либо заниматься самообслуживанием, то есть онанизмом. И то, и другое противоестественно. Поэтому идея, пришедшая мне в голову в отношении той зенки, которая убиралась в коридоре на нашем этаже, меня в первое время захватит. Я подкинул ее адвокату. Он отнесся к этому скептически, мол, ничего не получится. Но попытка не пытка! Я его все же уговорил. Вообще ему многое удается. Может, и это получится? Хотя, конечно, с трудом верится в успех…
Ну вот, вскоре я узнал, что вся наша авантюра по поводу Кристины, которую адвокат попытался подложить под меня, полностью провалилась. Девчонку перевели на другой этаж. Теперь возможности нет. Ну ладно, можно смириться и с этим…
Но однажды я шел по этажу с конвоиром на очередную встречу с адвокатом. Тут я заметил, что женщина, похожая на Кристину, возится в конце коридора, возя шваброй по полу. Я всмотрелся внимательнее. Так и есть, это Кристина!
Кристина деловито подхватила швабру, сунула ее в ведро и вошла в туалет. Бог ты мой! У меня был прекрасный шанс… И он есть! Надо обязательно им воспользоваться. Эх, жаль, не было вертухая Сергея (намек на конвоира С. Меньшикова. — Авт.). Он сейчас точно подсобил бы в этом деле! А этот долговязый может только мешать и испортить все дело. А что я, собственно, теряю? Подумаешь, ну будет у меня еще одна статья — изнасилование, ну и что? В карцер посадят, побьют, зато какое удовольствие могу получить! Нет, надо решаться!