торону Хелен, она в ответ закатит глаза под потолок.
— Значит, ты остался и начал работать на Криспина?
— Он сказал мне, чтобы я не уезжал, что борцы за свободу нужны и тут, в Майами полно сандинистов.
— Я слыхал, ты подстрелил троих. То ли сам, то ли участвовал в деле.
— Откуда ты узнал?
— Но ведь Уолли знал об этом, верно? — Джек следил, как меняется лицо Фрэнклина, как он туго соображает.
— Может, и знал. Только ты, похоже, знаешь куда больше него.
Джек отпил глоточек и промолчал. Пусть думает что хочет.
— Криспин сказал, эти люди — сандинисты. Сказал, либо мы укокошим их, либо они — нас. Но в полиции мне сказали, эти парни были из Колумбии, они торговали наркотиками, давно уже вели дела с Криспином. Они сказали, Криспин — преступник.
— Об этом я тоже слыхал, — протянул Джек. — Но в тюрьме ты не сидел.
— Нет, никогда.
— Ты убиваешь людей. На войне это нормально. Ты ведь солдат, да?
— Ну да, конечно. Я тебе уже говорил. Я приехал сюда, чтобы понять, почему ты не убил меня в тот раз. Теперь я знаю.
— Я не воюю.
— Да, как и Уолли. Он тоже ни в кого не стреляет.
— Для грязной работы у них есть ты. Они скармливают тебе всякое дерьмо и умывают руки. А почему ты не выдал меня в тот раз, когда застал меня в комнате полковника?
Фрэнклин даже опешил.
— Но ты же не убил меня. Вот я и понял — ты не сандинист. А раз ты не сандинист, остальное меня не касается.
— А Уолли? Ему ты рассказал?
— Если это его дело, он и так должен знать. А если не его, с какой стати рассказывать? Я с тобой знаком даже лучше, чем с ним.
— И что ты про меня думаешь?
— Я не знаю, работаешь ли ты похоронщиком, или в полиции, или еще где, мне все равно. Ты не работаешь с Уолли, но… В общем, я ничего не имею против тебя. Я понимаю. — Фрэнклин посмотрел на Хелен и добавил: — Когда я увидел ее в гостинице с полковником Годоем, я думал, это его женщина. Теперь я вижу, она работает на тебя. Ладно, можешь ничего не объяснять. — Фрэнклин оттолкнулся руками от дивана и встал. — Можно, я схожу в туалет?
— Вон туда.
Фрэнклин направился в ванную. «Беретта» так и осталась лежать на диване.
— Джек! — окликнула его Хелен. — Джек, это просто потрясно. Тебе бы актером работать.
— Конечно-конечно.
— Он доверился тебе.
— Я сбил его с толку. Он не понимает, откуда я все про него знаю. Он думает, я правительственный агент.
— Он к тебе проникся доверием.
— Что, правда?
— Джек, эти сволочи заносчивые так подло поступают с ним! Ты единственный, кто нормально с ним поговорил.
— Ты так думаешь?
— Они плохо с ним обращаются, свысока.
— А он вообще-то ничего парень.
— Даже милый.
— Погоди, ты еще познакомишься с ним поближе.
— Они все такие коротышки, верно?
— Зато он крепыш.
— Только костюм ему великоват.
— С чужого плеча. Поносили и отдали ему.
— Бедняга!
— И с ним так же: используют и выбросят.
— Но ведь ты не поступишь с ним так?
— Я хочу ему помочь.
— Джек…
— Да?
— Он слил воду.
— Хорошо, что он это умеет.
— Да, ты прирожденный актер.
— Неужто?
— И подумать только, все эти годы ты только даром терял время!
— Ничего, наверстаю.
Фрэнклин вернулся и первым делом посмотрел на пистолет, так и лежавший на диване, потом посмотрел на Джека, оттаял, заулыбался. Джек снова подлил ему водки.
— Как настроение, Фрэнклин?
— Все хорошо.
— Завтра поедешь домой?
Фрэнклин улыбнулся еще шире. Водка начинала действовать. Усаживаясь поудобнее, Джек спросил:
— Скажи-ка, Фрэнклин, ты сам-то понимаешь, за что ты воюешь там, в Никарагуа?
— Конечно: мы сражаемся с сандинистами.
— Да, но почему?
— Потому что они — плохие, — пояснил Фрэнклин. — Сжигают наши дома, отбирают землю, убивают наших людей, гонят нас жить в другое место, куда мы не хотим.
— А! — сказал Джек.
Воцарилось молчание. Фрэнклин смотрел на него.
— Я хочу спросить еще кое-что, — заговорил Джек. — Как по-твоему, полковник завтра поплывет в Никарагуа? Со всеми этими мешками, полными денег?
Фрэнклин замер, не донеся стакан до рта.
— И с этим новеньким «мерседесом» кремового цвета? По-твоему, так это и будет?
Фрэнклин все так же пристально смотрел на него, ничего не отвечая.
— «Мерседес» не влезет в лодку, верно? Что же ты думаешь, он поедет на нем, будет гнать на нем до Никарагуа? Машина стоила шестьдесят тысяч. Он ее тут не бросит. Он же ее только вчера купил.
— Я думал, машина Криспина, — пробурчал Фрэнклин.
— Правда? А почему же она зарегистрирована на имя полковника, а? Нет, Фрэнклин, это он ее купил, машина его. Что говорит Уолли по этому поводу?
— Уолли сказал только, чтобы я сразу звонил ему, если они бросят меня здесь.
Эти слова заставили Джека призадуматься.
— Ты пей, — напомнил он Фрэнклину. — Выпей, и я скажу тебе еще кое-что.
Фрэнклин одним махом проглотил полстакана водки, скорчил гримасу, утерся рукавом, на миг прикрыл глаза и тут же снова их открыл.
— Уолли заботится о тебе, он молодец, — похвалил Джек. — Ты славный парень, Фрэнклин. Нельзя допустить, чтобы ты попал в беду. Лучше бы тебе не задерживаться здесь.
Фрэнклин откашлялся.
— Мне надо уехать? — спросил он.
Джек задумчиво пожевал нижнюю губу.
— Черт, если бы я мог рассказать тебе, как мы работаем… Конечно, мы тебя уже совсем сбили с толку, игра-то идет довольно сложная, я и сам порой в ней запутываюсь. — Он бросил быстрый взгляд на публику, на Хелен, убедился, что она слушает его, открыв рот. Снова пожевал губу. — Фрэнклин, я мог бы рассказать тебе кое-что совершенно секретное, только ты обещай, что никому не передашь — никому, даже Уолли. Клянешься честью?
Фрэнклин молча кивнул.
— Нет, ты скажи.
— Ну да, обещаю.
— Клянешься честью?
— Да, клянусь честью.
— Хорошо. Ты знаешь, где деньги?
— Наверное, там, в гостинице.
— Ты уверен?
— Я так думаю.
— Собственно, где же еще? Я прикидывал — может, в машине, но ведь безопаснее держать деньги при себе, в номере, верно?
Фрэнклин не ответил, лишь слегка пожал плечами. Джек начинал нервничать. Что-то парень чересчур пристально следит за ним.
— Ладно, не важно. Условимся так, Фрэнклин. Похоже, полковник с приятелями собирается свалить в Майами и увезти весь капитал. Мы думаем, это произойдет завтра. — Джек снова изобразил заговорщическое подмигивание. — Ты ведь подозревал что-то в этом роде, да? Вы обсуждали это с Уолли? Говорили, что такое может случиться, верно? Только бьюсь об заклад, он не предупредил тебя о том, что будет потом с этими засранцами. Не стану посвящать тебя в детали, Фрэнклин, это военная тайна. Довольно с тебя и этого. И если не хочешь провести остаток жизни в тюрьме — а тебя будут судить за очень серьезное преступление, — то пообещай мне еще кое-что. Пообещай, это для твоего же блага.
Фрэнклин вроде бы уже собирался кивнуть, но остановился, выжидая.
— Я как-то раз побывал в местной тюрьме. Удовольствие ниже среднего, уверяю тебя, — сообщил ему Джек. — Я прошу об одном: обещай мне, что завтра ты сядешь в эту чертову лодку и отправишься домой.
Индеец с готовностью закивал.
— Ведь ты сам этого хочешь, правда? Выпутаться из этой истории, вернуться к своим. По-моему, лучшего и пожелать нельзя. Счастливого пути, Фрэнклин…
Индеец кивал не переставая.
— Счастливого пути, и благослови тебя Бог!
Джек смотрел Фрэнклину прямо в глаза. Он боялся отвести от него взгляд и ненароком встретиться глазами с Хелен.
24
Голый по пояс, Рой распахнул дверь. Люси имела возможность полюбоваться густой черной растительностью у него на груди. Рой ласково погладил себя по черной волосне и сказал:
— Значит, все всерьез? — Взгляд его скользнул мимо гостьи в сторону занимаемого никарагуанцем «люкса». — Не слышала никакого шума, когда выходила из лифта? Женщины не звали на помощь?
— Музыка играет, — ответила Люси. — Больше ничего не слышно.
— У них там пирушка идет вовсю. К ним еще пара девочек-на-вечерок присоединилась.
Люси проследовала за Роем в номер 509.
— Я думала, ты оставишь дверь приоткрытой, чтобы наблюдать за ними, — сказала она.
— А чего наблюдать-то? Они никуда не собираются. Умереть можно — двое таких придурков сидят на двух с лишним миллионах долларов. Но вообще-то, знаешь, это типично: кто грабит банки, не может заполнить обычную банковскую квитанцию. Даже те, кто с виду поумнее, от такой жизни тупеют. Вот эти двое — не удивлюсь, если они расскажут шлюхам все про свои дела, лишь бы покрасоваться. Говорю тебе, это запросто. Небось и деньги им покажут. Я лично думаю, деньги у них в номере. Будь я уверен на все сто, мы бы с тобой могли вломиться к ним прямо сейчас и покончить с этим.
Рой удалился в ванную. Люси посмотрела на широкую кровать: постель была неразобрана, но смята, подушки вывалились, на покрывале валялись скомканные газеты и черная трикотажная рубашка. Люси остро ощущала, что осталась с Роем наедине, она как бы видела себя со стороны его глазами: сандалии, лосины, льняной пиджачок, соломенная сумка свисает с плеча.
Рой не закрыл за собой дверь в ванную. Люси видела, как он открывает баночку пудры, высыпает пудру на ладонь, подносит руки к лицу, массирует челюсть и шею, внимательно рассматривает свое отражение в зеркале.
— Я думала, Каллен здесь.
— Пошел поразвлечься.
— Могу я спросить, куда он пошел?
— Спросить-то ты можешь, — откликнулся Рой, — но ответ тебе не понравится, а я не собираюсь ябедничать на Калли. Доносчики, конечно, необходимы, но лично я их ненавижу.
— Ты нашел ему женщину?
— О, да ты в курсе всего. — Рой выглянул из ванной. — А почему Джек не пришел вместе с тобой?
— Скоро придет. Пошел домой переодеться.