Хими Вейсс после своего нападения на Аль Капоне в Сисеро прожил лишь двадцать дней. В четыре часа дня 11 октября 1926 года Вейсс приехал в свой штаб, расположенный над цветочным магазином О'Бэньона на Стейт-стрит, 738, в сопровождении своего телохранителя Пэдди Мюррея, водителя Сэма Пеллера, юриста О'Брайена и нанятого О'Брайеном следователя Бенни Джейкобса. Они провели весь день в здании уголовного суда, где шел процесс над Джо Салтисом и его правой рукой Лефти Консилом, которых обвиняли в убийстве Миттерса Фоли из банды Шелдона. В конце концов Салтиса и Консила оправдали. Когда Вейсс и четверо его сопровождающих шли по тротуару, из окна третьего этажа пансиона напротив по ним открыли огонь двое убийц – один из ружья, другой – из пулемета. Как позже установило следствие, они просидели там в засаде три дня. Вейсс почти мгновенно был убит десятью пулями из пулемета, Мюррей, в которого попали пятнадцать раз, упал рядом. Пеллер Джейкобс и О'Брайен были ранены, но в итоге остались в живых. Вейсс умер в возрасте двадцати восьми лет, и обладал на тот момент состоянием, по самым скромных оценкам, в миллион триста тысяч долларов.
Голова Друччи, ставший главарем банды О'Бэньона после смерти Вейсса, принял смерть, по понятиям гангстеров, бесславную – от рук полицейского. 4 апреля 1927 года Друччи арестовали за организацию беспорядков на одном избирательном участке и повели в участок. Это привело гангстера в ярость, и он попытался вырвать револьвер у детектива Дена Хили. Хили четырежды выстрелил в него. Состояние, которое оставил Друччи, оценивается в пятьсот тысяч долларов. Когда Друччи умер, вожаком северных гангстеров стал Багс Моран – он перенес штаб в гараж по адресу Кларк-стрит, 2122.
14 февраля 1929 года, в день святого Валентина, в этом гараже были убиты семь человек. Одним из погибших был молодой оптик доктор Рейнгарт Швиммер, старый друг Морана, любивший, как и Максуиггин, «тусоваться» с гангстерами. Остальные были членами банды Морана – Фрэнк Гузенберг, его брат Питер, три года отсидевший в федеральной тюрьме за ограбление почтового грузовика в 1921 году, Джеймс Кларк, свояк Морана, чье настоящее имя было Кашеллек, Джон Мэй, механик и специалист по взрывам сейфов, Адам Гиер, бывший заключенный и опытный счетовод, и Альфред Вайншнак, чиновник Центральной ассоциации чистильщиков и красильщиков, присоединившийся к банде лишь недавно. Они поджидали в гараже грузовик со спиртным, который должны были пригнать в Чикаго из Детройта люди из Красной банды, когда в гараж ворвались трое гангстеров в полицейской форме, всех разоружили и заставили выстроиться у стены. После этого в гараж вошли еще двое, уже в штатском, и расстреляли всю шеренгу из пулемета. Полиция впоследствии арестовала членов банды Капоне Джека Макгарна, Джона Скализи и Джозефа Гинту, но Макгарн смог представить алиби, а Скализи и Гинта не успели ни что-либо предоставить, ни предстать перед судом, потому что их очень быстро убили. У самого же Капоне алиби было просто лучше не придумаешь – во время убийства он общался с окружным прокурором округа Майами, штат Флорида. Тем не менее, в полиции были уверены, что убийство спланировал именно он, а непосредственными исполнителями были Скализи и Ансельми. Багс Моран заявил: «Так убивать могут только люди Капоне». Однако доказать так ничего и не удалось.
Тела Гинты, Скализи и Ансельми были обнаружены 8 мая 1929 года сваленными на полу автомобиля, припаркованного возле озера Грея в парке Дуглас. В каждого из них было произведено по нескольку выстрелов, и все они были избиты до состояния мешка с кровью. Это преступление тоже так и осталось нераскрытым, хотя у полиции на этот счет имелось три версии. Первая – что сицилийцам отомстили люди Морана. Вторая – что Капоне сам ликвидировал их в обмен на примирение с Мораном. И третья, которую сами полицейские считали наиболее вероятной, – что Капоне приказал убрать их, потому что они начали приобретать слишком большое влияние, особенно Скализи. Этот громила после распада банды Генна стал главным телохранителем Капоне и скопил состояние в двести пятьдесят тысяч долларов. Стал он и помощником Гинты, как президента Сицилийского союза, после чего быстро задвинул самого Гинту в тень и сам принялся вести дела организации. Более того, ходили слухи, что он сказал как-то раз, вскоре после убийства боевиков Морана: «Я – самый влиятельный человек в Чикаго». Улики, собранные полицией, указывают на то, что Капоне верил в заговор Скализи, Ансельми и Гинты против него и что они были избиты и застрелены на банкете банды в честь победы над Мораном.
9 июня 1930 года в подземном пешеходном переходе на углу Рэндольф-стрит и Мичиган-авеню был убит Джейк Лингл. Официально Лингл был криминальным репортером «Трибюн» с зарплатой шестьдесят пять долларов в неделю, но после его смерти вскрылось, что дохода он имел более шестидесяти тысяч долларов в год, ездил на большом автомобиле, владел дачей стоимостью восемнадцать тысяч долларов, играл на бирже и на скачках и жил в роскошных комнатах одного из самых дорогих отелей Чикаго. Выяснилось также, что он был близким другом Аль Капоне, посещал поместье Капоне во Флориде, гордо носил поясной ремень с бриллиантовой пряжкой, подаренный ему Капоне, дружил и с другими главарями банд, обеспечивал крышу игорным домам и другим полузаконным предприятиям, был «неофициальным начальником полиции», и, наконец, был, по собственному признанию, тем самым человеком, который «устанавливал цену на пиво в Чикаго». Но полный размах его связей в преступном мире и секрет его политической власти так и остались неразгаданными. Виновным в убийстве был признан Лео Бразер, убийца из Сент-Луиса – его приговорили к четырнадцати годам, из которых он отсидел десять.
Джек Зута, который, по мнению полиции, и организовал убийство Джейка Лингла, был сам убит 1 августа 1930 года в отеле Лэйк-Вью на озере Немабин неподалеку от Делафилда, штат Висконсин. Зута стоял в танцевальном павильоне отеля и кидал монетки в музыкальный автомат. В этот момент вошли пятеро. Они шли рядом, и в руках у них были: пулемет, карабин, два дробовика и пистолеты. Они выстроились за спиной у Зуты и, когда тот с улыбкой на лице обернулся, нашпиговали его тело шестнадцатью пулями. Зута занимал в банде Морана то же положение, что Гарри Касик и Майк Хайтлер – в банде Капоне, а именно – был главным управляющим публичными домами и кабаре. Мнения Дайона О'Бэньона касательно проституции Друччи, Вейсс и Моран не разделяли. В банковских сейфах, принадлежащих Зуте, полиция обнаружила бухгалтерские записи, отозванные чеки и меморандумы, которые Зута тщательно собирал на протяжении нескольких лет. Из этих документов следует, что общий доход Морана, даже после того, как расстрел в день святого Валентина оставил его без основных помощников, доходил до четырехсот тысяч долларов в неделю. Записи Зуты говорят также и о том, что более ста тысяч еженедельно выплачивалось некоему «М. К.», которого полиция отождествляла с Мэттом Колбом, политиком и владельцем игорных домов – похоже, что он распоряжался деньгами, выделяемыми бандой на покровительство властей. По этим записям выходило, что Зута выделял или ссуживал деньги многим судьям, сенаторам штата и прочим личностям, занимавшим видное положение в общественной и частной жизни. Но эти разоблачения не привели ни к каким последствиям.
23 октября 1930 года, выйдя на улицу из жилого дома на севере Колмар-авеню, пулеметным огнем был убит Джозеф Айелло. В его теле насчитали пятьдесят девять пуль общим весом более фунта. Айелло был вожаком союзной Багсу Морану итальянской банды, которая заняла место группировки братьев Генна. Он соперничал с Капоне за власть в Сицилийском союзе и несколько раз покушался на убийство короля гангстеров. Однажды он подкупил повара в ресторане, чтобы тот подсыпал в суп Капоне синильную кислоту; в другой раз он оценил голову Капоне в пятьдесят тысяч долларов.
После того как Хими Вейсс и его бойцы проникли в Сисеро и забросали бомбами кабак «Готорн», Аль Капоне попытался заключить с северянами перемирие. В сентябре 1926 года представители двух банд встретились в отеле «Шерман». Несколько часов они обсуждали свои противоречия, но все сорвалось после того, как Вейсс начал требовать смерти Скализи и Ансельми, в отместку за убийство Дайона О'Бэньона. Когда Капоне услышал об этом, он сказал Морану: «Я так и с собакой не поступил бы». Когда эта фраза была опубликована в газетах, капитан полиции Джон Стидж прокомментировал ее так: «Нет на земле такого человека, которого Капоне не приговорил бы к смерти, если бы посчитал это полезным для себя». 21 октября 1926 года прошла еще одна встреча гангстеров в отеле «Моррисон», на которой присутствовали делегации всех основных банд, под председательством Макси Эйзена, который избрал карьеру самостоятельного вымогателя-одиночки. Были заключены договоренности о разделе территории по-новому, и установился шаткий мир, впрочем всего на несколько месяцев. После смерти Скализи и Ансельми Моран и Капоне наконец уладили свои противоречия, и их мирную договоренность утвердили около тридцати гангстерских вожаков на встрече в Атлантик-Сити, Нью-Джерси.
«Мы согласны забыть прошлое и начать все заново, – заявил Капоне. – Мы заключаем по этому поводу письменное соглашение, в котором расписался каждый».
Конечно, после этого гангстеры убили в Чикаго еще множество людей, но все это были убийства дисциплинарного или защитного характера. Такие старые волки, как Капоне, Багс Моран или О'Доннелы, больше между собой не воевали никогда. Они поняли наконец слова Макси Эйзена: «Мы ведем себя, как дураки, убивая друг друга копам на потеху».
12
Над жестокой резней гангстерских войн реяло кровавое знамя Аль Капоне. К концу зимы 1927 года, несмотря на враждебность Багса Морана и частые всплески недовольства в рядах сицилийцев, прежний бруклинский громила стал непревзойденным авторитетом преступного мира Чикаго. Более того, его известность приобрела такие масштабы, что знаменитая семитонная бронированная машина, в которой сидел коротышка гангстер на шелковых подушках с большой сигарой во рту и кольцом с бриллиантом на пятьдесят тысяч долларов на левой руке, стали одной из главных достопримечательностей города; туристическая поездка в Чикаго считалась неудавшейся, если за ее время ни разу гостю города не встретился автомобиль Капоне. Достаточно было шепотка «Капоне едет!», чтобы движение остановилось и тысячи любопытных горожан вытянули шеи. В Сисеро гиды в экскурсионных автобусах показывали туристам кабак «Готорн», именуя его «замком Капоне».