дь и подготовка, и секретность и четкая организация нужна, не будь параноиком! А если операция готовилась им заранее? И карты именно Ультрим-Банк выпустил, хотя… он же их по всей стране рассылает. Да и мы сами не особо отстаем… Неизвестных тут очень и очень до хрена… В любом случае председатель по ходу беседы принял быстрое решение. Надо срочно форсировать вопрос о продвижении зависшего плана реорганизации в Ультриме и при этом не телиться. Разумеется, о многих деталях задуманного не знал даже начальник службы безопасности — они были тайной председателя правления Элдета и составляли важнейшую часть стратегического замысла.
— В общем, так, Евгений Иванович. Необходимо сделать две вещи с Ультримом, чтобы они там не сильно радовались
— Какие именно?
— Они там сейчас затеяли какую-то реорганизацию. Нужно узнать, какую именно.
— Понятно.
— И еще — надо бы, чтобы они узнали о том, что мы этим интересуемся. Естественно, после того, как добудем информацию.
Начальник кивнул и призадумался. Казалось бы, собеседник в разведке дилетант, но сюрпризы преподносит, преподносит… Оповещение противника о собственной разведывательной операции — деятельность, проводимая для воплощения в жизнь достаточно нетривиальных замыслов. Она может проводиться по множеству причин — убеждать противника в том, что действия его правильны, раз ими так интересуются, маскировка собственных источников информации, наконец, быть частью разведывательной игры по дезинформации… Почему, собственно, «наконец»? вариантов еще много. Но, что бы там не задумывалось, это часть большого стратегического плана. Не договаривает он мне всего, не договаривает… От размышлений на эту тему его отвлекла реплика председателя, заметившего заинтересованность начальника СБ
— Вопросов на эту тему не задавай. Начальству виднее.
— Только по деталям. Источник информации при оповещении о нашей заинтересованности сдавать?
— Хм… Давай ты сначала источник найдешь, а там посмотрим, сдавать его, или нет. Если будет хорошим — не сдадим
— Бюджет какой? Чем выше человек сидит, тем дороже стоит.
— Полмиллиона-миллион долларов могу дать. И ты там за вице-президентов не берись, их все равно за эти деньги не купишь. Ищи людей помельче, но имеющих нужный доступ к информации — тут не мне тебя учить
— Ясно. Сроки какие?
— За неделю-дней десять надо бы управиться. Если все получим — хорошо, если узнают, что мы этим интересуемся — тоже неплохо
— Сроки страшно жесткие! Извините меня, но они нереальные совершенно — работать придется совсем топорно…
— Я же сказал — если даже узнают, что мы этим интересуемся — тоже ничего. Получится — хорошо, не получится — только один факт в нашей заинтересованности планом поможет делу.
Начальник СБ несколько поколебался перед тем, как задать следующий вопрос
— Я понимаю, что по Вашему замыслу мне не нужно знать всех деталей. Не будет ли лучше для дела, если я буду владеть хотя бы частью скрытой информации?
— Нет — решительно и без колебаний прозвучал ответ председателя
— Тогда вопросов больше нет. Разрешите идти? — спросил начальник СБ и поймал себя на том, что произнес реплику из далекого прошлого. Неспроста он так спросил, неспроста… — тон председателя и содержание беседы сильно напомнили о предыдущих годах, когда приказы ему отдавали люди в погонах. Не говоря уже о собственных погонах подполковника, которые на гражданке до сегодняшнего дня и не ощущались, а тут прямо на уставные реплики потянуло…
— Иди, работай
С трудом подавив ответ «Есть», начальник попрощался с председателем и вышел из кабинета. Да… придется вспомнить молодость, ох, придется — подумал он, идя к своему кабинету. Дойдя и усевшись за стол, он продолжал обдумывать задание председателя, которое нравилось ему все меньше и меньше. С одной стороны бюджет у операции — что надо, даже многие американские агенты за весь из многолетний «срок службы» получали в итоге намного меньше, чем сумма, которую он мог потратить на единоразовую выплату. А вот сроки операции напрягали очень сильно. Конечно, и в КГБ требовали срочного получения информации, но эти требования обычно проецировались на уже налаженные агентурные сети, а вот так, как сейчас — внедриться и добыть информацию за неделю… Да операции внедрения часто шли годами, а в неделю кавалерийским наскоком — это изрядный шанс нарваться на контрразведку, которая не упустит случая надавать таких «сведений», что мало потом не покажется. Но выбора у начальника не было и он, успокоившись, стал мысленно подбирать исполнителей и планировать.
Если в Москве люди становились спокойнее, то в Японии через несколько часов руководство фирмы Amanda очень дорого бы дало за то, чтобы хотя бы малость успокоиться. Однако, там присутствовало и некое сходство с Москвой — все точно так же думали, что случившееся — это дело рук тех, кто обслуживает приемные банкоматы, хотя бы и отчасти. Если они сами и не изготавливали «деньги», то кто же еще сможет провести тестирование? Что ни говори вслед произошедшему, а факт остается фактом — их устройство пропустило чертову уйму фальшивок, внешне даже и приблизительно не смахивающих на настоящие деньги! Все были очень расстроены, руководитель проекта многокупюрного BNA ходил вообще с видом мрачнее тучи, в Благовещенск собиралась срочная командировка и по всей фирме искались люди с хотя бы мало-мальским знанием русского языка. Не исключено, что придется кого-то со стороны нанять временно, хотя свои, очевидно, будут намного лучше. Командируемым были даны самые настоятельные указания о том, чтобы они сделали все возможное и невозможное, но нужно заполучить несколько вещественных доказательств для тестирования на фирме. Их ведь там несколько тысяч, не убудет! Поднимались из архивов протоколы старых совещаний, в которых часто мелькали фамилии людей, которые ушли на пенсию или даже вообще из жизни. Чаще многих там мелькала фамилия Онода, однако, сейчас с хлопотами по организации командировки было совсем не до прошлых событий. Однако, неумолимо воскресающие тени прошлого становились все плотнее и гуще, уже вовсю готовясь к вторжению в в настоящее…
Если в Японии в гудевшей, как улей, фирме еще продолжался рабочий день, изрядно затянувшийся даже по суровым японским меркам, то в Москве он только начинался. Николай Старостенко с удивлением прочел электронное письмо от Алтынова, занимавшего его прежнюю должность и невольно присвистнул — каково! По их картам были проведены массовые внесения в приемный банкомат Элдета. Дело это не такое уж необычное, но иные обстоятельства дела намного выходили за рамки обыденности! При внесении вместо купюр использовалось то, что на вид было белой писчей бумагой! Он быстро ознакомился с подробностями и вовремя. Судя по ожившему через несколько минут телефону, звонил его непосредственный начальник, который и вызвал Николая к себе.
— Что скажешь об истории в Благовещенске?
— Ну, прежде всего, такого никогда не было.
— Все, Николай, когда-то да и случается в первый раз. Подумай-ка еще над обстоятельствами…
— Да, честно говоря, в голову пока что ничего путного не лезет, сведений бы побольше нужно.
— Ладно, задам тебе наводящие вопросы… Как думаешь, легко ли сделать такую бумагу, толком не зная ни самих денег, ни конкретного устройства приемника банкнот?
— Ну… Чисто теоретически, конечно, сделать можно, но без очень длительных тестов вряд ли чего получится..
— А что нужно для этих самых длительных тестов?
— Ну, как минимум, неограниченный доступ к тестовому банкомату…
— Правильно мыслишь. Теперь прикинь, насколько просто сохранить в нашем банке это дело в тайне, когда тестовый банкомат завсегда подключен к тестовой системе процессинга и он стоит на проходе у тестировщиков? Сам ведь тестированием занимался, знаешь, что там, да как.
— В нашем-то банке точно не выйдет, но и ведь и другие банки есть! Где-то устройство может стоять и в закутке, а на тестовой системе народ шибко не смотрит в список операций. Да и если банкомат купюру отбраковал — вообще никакой операции не будет.
— Речь пока о нашем банке идет, в Элдете почти наверняка подозревают, что это мы сотворили. Особо учитывая то, что там только наши карты были.
— Да они там что, охренели совсем?!
— Видимо да, учитывая то, что они внесли свой вопрос о надежности в по достоинству оцененное нашим председателем интервью около двух часов дня, аккурат после сбоя.
Николаю, мысли которого были отвлечены вновь поступившим вопросом, сразу не понял, о чем идет речь. Однако, он быстро припомнил еще свежие в памяти события и разложившийся в голове пасьянс немалой сложности начал мысленно сходиться
— Ага… Вопрос есть! А тот, кому наш председатель морду бил, знает о способностях нашего босса ложь видеть?
— Правильный вопрос задаешь, знает. Да еще и как знает.
— Тогда картина вырисовывается… То есть, он, видимо, понимает, что его ложь могли засечь и считает это мщением с нашей стороны? Чушь собачья… Организовать такое за считанные дни — не реально, кроме того, тестировать белую бумагу вместо денег — это ж увидели бы все! Секретность такого дела, чтоб никто не разболтал, за несколько дней обеспечить не реально, нужно, во-первых, разобраться, как именно печатать бумагу так, чтобы она прошла через приемник, второе — оттестировать, да еще и так, чтоб лишние люди не увидели, третье — в Благовещенск все переправить, а туда лететь только часов шесть чистого времени, не считая заморочек в аэропортах…
— Начини-ка со своего первого вопроса. Как ты думаешь, легко ли напечатать такую бумагу, не зная толком того, как именно приемник проверяет правильность банкноты?
— Гм… Если человек не сотрудник Гознака или самой фирмы, производящей приемники банкнот, то вряд ли такое влегкую получится. Надо же знать, что именно и где печатать.
— Сотрудников Гознака можешь выкинуть, абсолютно все признаки подлинности даже там мало кто знает. На разные фирмы-производители выдается только ограниченное число разных признаков подлинности, я уже поинтересовался.