— Понял! Разрешите деактивировать сетевые порты на коммуникационном оборудовании? Может, там вирус, как бы не вышло чего плохого.
— Гаси!
Дежурный выполнил полученную команду, быстро сделал все отметки в журнале, а затем подошел к окну и открыл жалюзи на оговоренный угол. Стоявший внизу человек встрепенулся, схватился за мобильник и через полминуты на диаграмме Ганта появилась первая отметка, причем на четверть часа раньше лимита времени. Компания приедет чинить сервер не менее, чем через три с половиной часа, об этом уже позаботились. Да будут благословенны эффективные менеджеры с гарвардскими дипломами и прочие там MBA, которые экономят на всем «ненужном»! А за эти три с половиной часа…
По телефонам полетели СМС и две сотни человек, пользуясь тем, что система мониторинга на сайте сотовой компании была отключена, начали с помощью заранее заготовленных скриптов гнать на сайт сотовой компании операции по картам. Они использовали анонимайзеры и зарубежные proxy-сервера, Интернет-адреса которых в нормальных условиях были бы отсечены отключенной системой, но сейчас все пролетало беспрепятственно. Тревога в России поднялась совсем не сразу и тогда, когда уже было поздно — даже в тех банках, которые уже использовали СМС-уведомления об операциях. Отнюдь не все слышат пиликанье телефонов глубокой ночью. А что до большого числа операций… Чартеры с туристами туда летают часто и густо и одно из первых дел для приехавших — покупка местной СИМ-карты. К тому же, все коды СVV были правильными, да и операций по картам в декабре всегда больше обычного. Сотовые компании считаются организациями достаточно надежными, и суммы операций были не такими большими — от 50 до 70 долларов. Поэтому, практически все карты пролетели через системы контроля подозрительных операций беспрепятственно. К тому же, карты были выпущены многими банками и в каждом из них по отдельности количество операций было не так и велико на общем фоне. Дела у дона Педро продвигались по плану очень неплохо и быстрее планируемого времени, однако снятие денег с карт было только первой частью дела, требовалось быстро их вывести. Средства, зачисленные на номера телефонов, начали переводить на анонимные карты, выданные в магазинах на выдуманные фамилии и имена. Так как количество подобных переводов обычно достаточно велико и вообще, сотовая компания — клиент не маленький, обслуживающий ее банк и тут не поднял тревоги, тем более, что карты, на которые делался перевод, были выпущены им же. Все это тоже делалось скриптами, не заняло много времени и в итоге дон Педро шел впереди составленного графика на целых семьдесят минут. А затем люди побежали к банкоматам и, сделав по несколько операций, рапортовали об итоговой сумме десятникам, а те доложили наверх, сотникам. Желание что-то закрысить себе у исполнителей, безусловно, было, но… Они знали или догадывались, что дон Педро может проверить любого из них, имея людей и в банке, и не решались на такое. Организация у дона Педро была, пожалуй, даже и побольше, чем у Профессора в 90е, но основной его деятельностью была поставка кокаина в США, а картами он «баловался» временами и для души, просто потому, что любил компьютеры… Однако, дело, несмотря на то, что оно было начато «из любви к искусству», шло вовсю, сотники, в свою очередь, доносили итоговые суммы до руководящего состава и лист на столе у дона Педро стал заполняться цифрами. Они несказанно его удивляли… Взяв на всякий случай калькулятор, несмотря на то, что он отлично считал в уме, дон Педро стал нажимать кнопки. Само собой, он не ошибся в итоговой сумме, но все равно аккуратно вписал ее на лист именно с калькулятора. Собравшиеся члены штаба благоговейно смотрели на итог.
– $817352. Madre de Dios![6]
— Да… результат достаточно неплох — с нарочитым спокойствием сказал дон Педро, оглядывая собравшихся. Насколько он знал от верных людей, некоторые ворчали по поводу «баловства» дона с картами, но даже у них на лицах было написано восхищение. Безусловно, сотню тысяч, да еще и полторы сверху надо будет внести обратно в бизнес, часть взять себе, а остальное раздать по исполнителям, но дон Педро продумал заранее и эти моменты. Оставалась последняя деталь… Телефон в кармане у Хулио завибрировал. Посмотрев на экран, он снял с сетевых кабелей надетые на них манжетки, и, взяв газету, вышел покурить. Газета вместе с электронными устройствами оказалась в урне, откуда она была вскоре извлечена человеком, выглядевшим, как бродяга, но отнюдь не бывшим таковым… Удалившись от урны на полкилометра, тот отправил последнее из множества СМС, которые относились к сегодняшней операции. В штабе дона Педро раздался доклад и последняя активность на диаграмме Ганта была помечена, как выполненная.
— Ну, что же… Сегодня получилось неплохо, но в следующий раз они явно будут настороже. Хорошо, если получим две трети, а то и половину от сегодняшней суммы…
— Даже половина будет блестящим результатом!
— Надо придумать что-то новое…
— Не исключено, что ничего особо нового придумывать и не придется — раздался голос русского «Хуана». У меня есть кое-какой план… Сразу скажу, он может понравиться не всем, потому что работать придется в Новый год.
— Хорошего, конечно, мало, но… Если удастся получить столько же — вполне можно и в праздник поработать…
— Это же не Рождество!
— Отлично, Хуан — довольно сказал дон Педро. Расскажешь мне наедине про свой план в деталях. А пока… открывайте красное, да самое хорошее… лучше 78 года, надо отметить успех.
Через несколько часов в России наступило утро субботы и начались первые тревожные сообщения. На сей раз дачный сезон закончился и многие сумели быстро добраться до работы. Николай Старостенко, хоть и оставался дома, был на связи и с утра находившимся на работе Алтыновым, и с шефом, и даже с председателем разок поговорил. Вообще, по России масштабы бедствия были очень велики, количество скомпрометированных карт аж вдвое больше, чем при недавней история с банкоматами. Однако, уведенная сумма, к счастью, в разы меньше, да и наших карт там не так и много — сотни три и на большей части из них не было денег. Карту Ультрим-Банк обычно выпускает после оформления кредита, и на ней, как правило, долги вместо денег. До выплаты старого кредита новый просто не откроется, хотя так было очень даже не у всех. Из-за этого порядка человек десять пострадало только, ну, с этим Алтынов точно разберется… А вот в множестве остальных банков… Уж точно отделам, разбирающим претензии, скучать с этой историей не придется…
Вообще, разбор и дальнейшая обработка претензий клиентов по операциям, которые они не совершали, только внешне были простой работой. Клиенты, как это часто бывает, видят только верхушку айсберга, но тут, пожалуй, и это сравнение слабовато. Торчащая из воды часть айсберга в процентном отношении намного больше, чем видимая клиентам часть претензионной работы. Как обычно, все начиналось с заявления клиента. Зачастую оно появлялось еще тогда, когда еще не пришел клиринговый файл, то есть по факту блокировки, а не окончательного списания денежных средств. Уже тогда перед претензионным отделом стоит неслабый вопрос — разблокировать ли сумму на счете или дождаться клиринга? А дожидаться его приходилось, так как оспаривание операции в платежных системах обычно может быть начато только после получения финансового подтверждения операции в клиринговом файле. Важно еще то, что клиент мог и банально жульничать — именно с такими пришлось в свое время разбираться Николаю. Разблокированные на карте средства могли банально быть быстренько потраченными во второй раз, а потом — ищи-свищи. До появления бюро кредитных историй оставалось еще несколько лет и такие ловкачи ухитрялись пропылесосить не один банк, пока не попадали на карандаш и СБ и претензионщикам всех банков. Обмен информацией тут шел менее активно, чем по проблемам с картами, но наиболее отличившиеся товарищи рано или поздно приобретали крайне нежелательную для них известность. А срок представления операции на клиринг доходил до одного месяца и насколько бесило это обстоятельство честных, но не слишком денежных клиентов — не пересказать… Деньги-то вроде бы со счета и не списаны, однако, воспользоваться ими нельзя, «видит око, да зуб неймет». Однако, если бы это было только одним неприятным моментом… Клиентов очень выводили из себя, например, задаваемые им вопросы о том, не могли ли они все-таки забыть о том, что совершали оспариваемую операцию. В такой слабой памяти, конечно, признавались немногие, но вопрос задавался отнюдь неспроста. Банк мог не начать оспаривать операцию немедля, а через платежную систему запросить документы об операции со стороны принявших карту к оплате — чеки, счета и прочее. Не раз и не два клиенты, увидав чеки со своей подписью, смущенно тупили глаза. Само собой, плата за запрос документов тогда списывалась с их счета. Особо часто такое происходило в ресторанах и прочих подобных питейно-увеселительных заведениях. На конференциях претензионщиков, регулярно проводимых платежными системами, Николай поинтересовался этим вопросом у зарубежных коллег и быстро понял, что до беспамятства пьют отнюдь не только в России. Однако, если после рассмотрения документов выяснялось, что операция на самом деле была мошеннической, подлинная головная боль претензионных отделов только начиналась…
При формировании сообщения об оспаривании операции в платежную систему порой анализируется столько различного рода переменных, что незнакомые с процессом люди совершенно не верят даже в порядок цифры, а это — не один, не два и даже не три десятка возможных параметров. Нормативный документ по оспариванию операций только в одной из платежных систем содержит более полутысячи страниц. И это был отнюдь не инженерный справочник, в котором нужно выбрать правильные и подходящие к нагрузкам и прочим параметрам детали… Каждый случай оспаривания практически всегда на первый взгляд подпадал под несколько возможных кодов оспаривания операции, а каждый код оспаривания применялся только при строго оп