поспешил на выход.
Кабан не заставил себя долго ждать. Бросив полотенце на плечо не спеша подошёл, сел напротив. Взгляд скользнул по макаровской одежде, рукам, остановился на лице. В глазах мелькнула хитринка, будто рассмотрел больше, чем новенький прикид гостя.
— Попить или поесть?
— Похлебать чего-нибудь горяченького, — простецки ответил Макар. — Три дня на сухомятке. И запишите на счёт…
— Знаю, — отмахнулся Кабан поднимаясь.
Макар глянул в широкую спину хозяина, улыбнулся прямоте и лаконичности тутошнего общения. Наверное, сюда ещё не доползли больные порождения цивилизации — её величество толерантность и её высочество политкорректность.
Бармен вернулся через пять минут, принеся дымящуюся миску с борщом, блюдце сухариков и кружку кваса.
Макар поблагодарил и взялся за еду. Порадовался, что не услышал затасканного «приятного аппетита» — этой лживой пародии на этикет и воспитанность, потому что аппетит не бывает приятным или неприятным. Аппетит либо есть, либо его нет. У Макара аппетит был, и скоро борщ с сухариками были сметены подчистую. Покончив в два приёма с квасом, он потянулся и с удовольствием прислонился спиной к стене. Скоро из подсобки вынырнул мальчонка. Собрав со стола посуду, глянул, не закажут ли ещё чего-нибудь, но Макар качнул головой.
— Благодарень!
— На здоровье, — весело ответил мальчонка и бодро вышмыгнул из зала. Через несколько минут в проёме двери показался Кабан, но не увидав новых посетителей снова скрылся в подсобке. Устав смотреть видеоклипы с выключенным звуком, охранник, позёвывая, поплёлся на свежий воздух.
Ждан задерживался, и Макар успел задремать. Услышав сквозь дрёму тяжелые шаги, приоткрыл глаза. В бар протопали трое, в давно не стиранном натовском камуфляже «буря в пустыне». Оглядев пустой зал, заметили Макара, прошли за соседний столик.
Один вразвалочку направился к стойке, двое других уставились на Макара. Тот что постарше что-то буркнул соседу, и тот хмыкнул. Дождавшись мальчонку с водкой и тарелкой нарезанной колбасы, гонец вернулся к их столу. Незнакомцы выпили по полстакана и начали рассматривать Макара втроём. Наконец предводитель троицы ковырнул ногтём в зубе и открыл рот.
— Слышь, молодой, давно в Зоне?
Макар сделал вид, что ещё не додремал и снова прикрыл глаза.
— Ты что, глухой, твою плоть? — повысил голос предводитель. — К тебе люди обращаются.
— А ты кто, собственно, такой? — отчётливо выговорил Макар, не открывая глаз.
— О, прикиньте, не глухой! — хихикнул гонец.
— И не немой! — добавил второй покосившись на босса.
— Меня тут называют Хасан Ас-Сабах! — представился тот надменно. — Запомни это имя, салага!
— Вот и утихомирь своих сабах, — посоветовал Макар, не повышая голоса. — А лучше намордники им надень, пока ветер без сучков.
Троица оторопела. Обычно новички вели себя в Зоне по-другому. Первым нашёлся Хасан.
— Ты чё, салага, рамсы попутал?
Услыхав дешёвую феню, Макар едва не прыснул от смеха. Он снова открыл глаза, оглядел «лихих» сталкеров, но промолчал, заметив появившегося в дверях Ждана. Тот от входа махнул рукой, и Макар подгоняемый злыми взглядами двинулся из бара. Уже на лестнице ткнул пальцем себе за спину.
— Эт что за Хасан-сабак?
Ждан вопросительно глянул на Макара.
— Что, уже познакомились?
— Почти.
— Бывший толкиенист, задержавшийся в развитии на стадии ролевых игр. Двое других, Репа и Корнет — шестёрки-оруженосцы подмахивающие своему сюзерену в любых начинаниях. Много рассказывает о своих похождениях в Зоне, но дальше свалки не вылазил. Промышляет собачьими хвостами, дешёвыми артефактами и, говаривают, шмоном найденных трупов. Забияка, но трус. Выпендривается перед новичками-одиночками, пока те в соплях путаются, или пока не примкнут к кому-нибудь из нормальных людей.
Они вышли из бара, и Ждан двинулся сквозь промзону по лабиринту полузаросших тропинок.
— Ну значит проехали, — махнул рукой Макар. — Можно считать, что я к тебе примкнул.
Ждан двинул бровью.
— Не факт. Меня они тоже не знают. Я тут не часто свечусь. Видел их мельком, когда к бармену заглядывал или с людьми общался. Кстати, так же как ты спрашивал, кто такие. А что уже наезжали?
— Да нет, примерялись только. Куда мы сейчас?
— Сначала сходим на пристрелку оружия и первичный инструктаж по выживаемости. Обновим и скорректируем твои рефлексы и навыки.
Макар с готовностью потянул с плеча рюкзак, но Ждан остановил.
— Автомат пока оставь в рюкзаке, тут не принято ходить с огнестрелом наперевес. Да и вообще предпочтительней выглядеть лохом-новичком, не видевшим в жизни ничего круглее ведра и толще хрена. Только лицо попроще сделай.
— Так я и есть новичок, — усмехнулся Макар.
Ждан скептически посмотрел на него.
— Не скромничай. Тут не каждый ветеран похвастается твоим опытом и чуйкой. А со спецификой Зоны я тебя за пару выходов познакомлю. Всего делов — аномалии да мутанты. Аномалии не опасны, если в них не лезть, а мутанты по сути те же зверюхи, только чуток жизнью исковерканные.
— А где тут можно ходить с оружием?
— За территорией промзоны, сразу за постами «Долга». В данном случае за восточными воротами. У них там постоянно набеги псов.
— Что так?
Ждан пожал плечами.
— Во-первых, стягиваются на запах вывозимого из промзоны мусора и пищевых отходов. Жратва в Зоне вещь дефицитная, вот и прибегают догрызть то, что человеки не дожевали. Во-вторых, от помойки рукой подать до ворот. Какая-нибудь стая постоянно пасётся у дороги, чтобы поохотиться на возвращающихся с хабаром одиночек. Добыча лёгкая, уставшие да с грузом и бегают похуже, и с патронами обычно уже напряг. А если ещё и раненый, то вообще халявная жрачка. Вот этими стервятниками, уже отведавшими человечины, и займёмся. Заодно и плюсик к своей репутации получим.
Навстречу им из-за угла вывернули двое в одинаковой форме с полной боевой выкладкой. Держа оружие на сгибе локтя, вразвалочку протопали мимо. Макар вопросительно глянул им вслед.
— А ты говорил, что с оружием не принято.
— Это ребята из «Долга». Их клан контролирует промзону и обеспечивает безопасность всего периметра.
— А чё они в баре не в форме?
— В баре не долговцы. Там свободный патруль из обычных сталкеров. Один снаружи, второй на лестнице, третий в каморке или в самом зале. Обеспечивают безопасность и порядок у бара и в самом заведении.
— А зачем они внутри в масках?
— Чтобы ни у кого не было иллюзий или надежд, что будет снисхождение от своих. Тут порядок для всех одинаков, эт тебе не материк. А снаружи бара специфика другая. Снаружи дежурные всё больше на стрёме на случай внешних вторжений. Иногда они присоединяются к «долговцам» для отстрела мутантов, прорвавшихся за периметр. Короче, местная народная дружина.
— Это должность такая?
— Да нет, — улыбнулся Ждан. — Скорее налог или трудовая повинность. Каждый, кто обосновался в промзоне или регулярно зависает в общаге, раз в две-три недели заступает с оружием в суточный наряд.
— Обязаловка?
— Ни в коем случае. Можно забашлять хабаром или деньгами, чтобы кто-то отдежурил за тебя. Торгаши, например, так и поступают. И им удобно, и мужикам хорошо. Тем, например, кто выздоравливает после ранений. Получается и социальная, и материальная помощь.
Ждан кивнул на пристройку кирпичного здания с надписью «Арена».
— Кстати, вот тут, в бывшем складе, местный амфитеатр. Пару раз в месяц проходят организованные мордобития с болельщиками и ставками.
— Бои без правил?
— Вроде того, только ещё и без рефери. Остался на ногах, значит победил.
— И кто участвует?
— А кто хочет. Когда просто сталкеры между собой отношения выясняют, когда командные постукалочки с военными.
— Ну и кто круче?
— Да по-разному, с переменным успехом.
Они свернули в длинный ангар. Пройдя помещение насквозь, оказались на дорожке тянущейся между двух бетонных заборов к баррикаде из мешков с песком. Баррикаду охраняли трое долговцев со скучающими взглядами. Через десяток метров асфальт обрывался на краю рва, утыканного заострёнными кольями. В промежутке между кольями были уложены железные мостки, упирающиеся в продолжение дороги, которая убегала по обширной пустоши к поросшему бурой травой холму. Миновав блокпост, Ждан остановился у бетонного бункера на краю дороги.
— Расчехляй ствол. Дальше без оружия не ходят.
Будто в доказательство его слов над пустошью пронёсся странный звериный вой. Макар повернулся на звук, окинул взглядом бегущие волны пожелтевшей травы. С сомнением поднял бровь.
— Ты хочешь сказать, что это собака?
— Псевдособака, — уточнил Ждан. — Но и слепые псы звучат не лучше.
Руки Макара зашевелились быстрей. За секунды автомат покинул рюкзак, магазин занял своё место, а затвор звонко вогнал в ствол первый патрон.
Ждан одобрительно улыбнулся, тоже щёлкнул затвором и двинулся вдоль забора промзоны.
— Основная специфика здешних зверюг — это их подвижность и некоторая сенсорность, которую тут принято считать телепатией. На самом деле, они просто чувствуют исходящие от человека импульсы опасности или страха и мгновенно реагируют. Поэтому стрелять необходимо практически навскидку и при этом экономно.
Второй нюанс заключается в том, что чаще всего приходится работать без укрытий, в движении по пересечённой местности, постоянно смещаясь с линии их атаки. Особенно со слепыми псами, которые уловив положение человека, атакуют достаточно быстро, но плохо отслеживают смену его позиции.
Макар молча слушал, вперившись взглядом в полосу канавы, которая шла параллельно забору и постепенно приближалась к их курсу. Когда до канавы осталось не больше двадцати пяти шагов, он коротко глянул на Ждана и приподнял автомат к плечу. Ждан тоже не сводил взгляда с заросшей буйной травой траншеи. Заметив охотничью стойку напарника, замер, вопросительно двинул головой.