— Спутников? — отозвался бармен, рассматривая стакан на свет. — Звать не стану, но если толковые, то возьму.
— Тогда мы с тобой! — буднично бросил потёртый жизнью сталкер и снова принялся ковырять вилкой в тарелке.
Бармен медленно поставил стакан, оценивающе оглядел говорившего и его напарника.
— А пойдём! — ответил он тоном таможенника Верещагина и, ухмыльнувшись, взялся за второй стакан.
— И меня захвати! — донеслось от двери.
Подпиравший косяк Старый поднял указательный палец и направился к столику первых добровольцев.
По бару прошёл шорох, сталкеры зашевелились, перебрасываясь негромкими фразами. Через минуту гомон начал конденсироваться в отдельные возгласы:
— Мы в деле! — донеслось от столиков ветеранов. — Пора и не за хабар поработать!
Одиночки в своём углу тоже подали голос.
— Подписываюсь!
— Буду участвовать!
— Плюс один!
— Присоединяемся! — подал голос один из свободовцев. — Хрен ли нам, почти красивым!
Бармен снова обвёл взглядом зал. На лице появилась удивлённая улыбка, будто впервые разглядел среди этого обожжённого Зоной мяса людей… Сермяжных, честных и чистых Людей.
Кабан моргнул зачесавшимися глазами и, поиграв желваками, грохнул деревянной ладонью по столешнице.
— Добро, братва, сходим! Даже если это в последний раз! А коли так, то к утру с меня оружие и боеприпасы для одиночек… сухпайки, перевязочные пакеты и аптечки тоже за счёт заведения.
Он повернулся к музыкальному центру. Склонившись над батареей дисков, почесал в макушке. Углядев нужный диск, тщательно вытер руки о полотенце и вытянул пластиковый конверт. Бережно открыл, придирчиво вгляделся в зеркальную поверхность и, вставив диск в плеер, запустил нужный трэк. Из колонок зазвучал архаично родной голос Шевчука:
Нас сомненья грызут. Я сомнениям этим не рад.
Эта мерзкая тяжесть в груди разбивает любовь.
А пока мы сидим и страдаем, скулим у захлопнутых врат,
Нас колотит уже чем попало, да в глаз или в бровь…
Разговоры закончились. За столами вспыхивали экраны ПДА. Сталкеры подтягивали всех своих на завтрашний рейд.
Я получил эту роль. Мне выпал счастливый билет…
36. Зона
Комариные плеши возле дороги к Урочищу Гризли
Последние лучи солнца окрасили край Ржавого леса оранжевым и быстро иссякли, уступив место вязким сумеркам. По обе стороны дороги потянулись поля аномалий. Кочерга остановился, поглядел на мерцающие «комариные плеши» и шагнул к обочине. Глаза наткнулись лишь на пару грязных обрывков и разодранный по швам ботинок.
— Вот тут мы с Батоном и нашли убитого хлопца. А стреляли вон оттуда, из хибарки на холме. Филин с Кордона рассказывал, что видел, как ещё засветло стрелка увезли в сторону Берлоги. Только туда по сплошным аномалиям хрен проберёшься…
Макар глянул на обочину и, оглянувшись, прикинул расстояние до верхушки холма.
— Именно из хибарки… — не глядя подтвердил Ждан, вытаскивая из рюкзака плоскую банку.
Кочерга оглянулся.
— А ты откуда знаешь, что из хибарки?
Ждан задумчиво посмотрел на него, оглянулся на холм и пожал плечами.
— А я и не знаю… я с тобой согласился, больше, вроде, неоткуда.
Он снова занялся плоской склянкой. Осторожно отвинтив крышку, поставил посудинку на землю и, выпрямившись, закурил.
— Щас «компас» подышит, и двинем.
Докурив, вернул крышку на место и, нащупав приклеенный под дном брелочный фонарик, щёлкнул включателем. Банка засветилась слабым синеватым светом, и в ней стала видна стайка головастиков.
Кочерга раздал спутникам приборы ночного видения и, покосившись на склянку, недоверчиво спросил.
— А они по дороге не заснут?
— Жить захочешь, не заснёшь, — неопределённо ответил Ждан и уверенно двинулся вверх по склону. — Старайтесь идти по моим следам.
— Только ты, Сусанин, не разгоняйся, — проворчал Кочерга.
Ждан не ответил, неотрывно следя за движениями хвостатой мелочи. Несколько раз приходилось останавливаться и закладывать большие крюки в обход мощных спаренных аномалий. Шагающие следом спутники видели зигзаги «электр», яркие гейзеры горячего воздуха над «жарками» и слышали потрескивание гравиконцентратов. В ночной темноте «Компас» работал безошибочно. Иной раз только встающие дыбом волосы подтверждали наличие аномалий, не выдающих себя ни в оптическом, ни в тепловом, ни в акустическом диапазоне. Лица всех троих давно покрылись испариной. Казалось, что они бредут уже несколько часов, и грядущий рассвет застанет их на середине склона, но светящиеся стрелки макаровского «Люминокса» продвинулись всего на сорок минут.
За полчаса до полуночи головастики перестали тыкаться в стенки «компаса» и, будто задремав, беспорядочно повисли в воде. Напичканный ловушками подъём закончился, и все трое замерли в полусотне шагов от огневой точки снайпера. В ПНВ была отчётливо видна стена, в которой у самой земли зиял чёрный горизонтальный пролом, служивший отличной бойницей с широким сектором обстрела. Ждан махнул рукой и направился вокруг строения. Кочерга с Макаром, держа оружие наготове, медленно двинулись за ним. Обойдя дом, Ждан подал знак оставаться на месте и прошёлся к овражку, тянущемуся в десятке метров позади хибары.
Аномалии по неведомому капризу Зоны миновали и само строение, и проходящий рядом с ним овраг. Ждан опустил «компас» и вернулся к спутникам, осматривающим заднюю стену дома. От выломанной с косяком двери остался только раскуроченный дверной проём с торчащими из-под штукатурки кирпичами. Поверх порога топорщилась разросшаяся у фундамента трава, за которой было видно пустое помещение с земляным полом и потолочное перекрытие с дырой, ведущей на чердак.
Ждан снова открыл «компас» и, опустив его на землю, сдёрнул с головы ПНВ. Вытерев лицо краем арафатки, снова нацепил прибор и сдвинул окуляр на лоб.
— Ну чё? Можно начинать готовить церемонию встречи.
— Давай в самом доме, — предложил Кочерга. — Лезем на чердак, а утром, как появится, падаем снежком ему на голову.
Ждан посмотрел на дверной пролом и перевёл взгляд на дырявую шиферную крышу. Мысль была заманчивая, но в душе заворочалось смутное предчувствие опасности.
— В доме никак нельзя. Их снайпер не лох и на случай непрошенных гостей мог навтыкать каких-нибудь сторожков. Пока залезать будем, наверняка наследим. Дощечку тайную сломаем, пыль смахнём или мусор какой рассыплем. Сейчас, в темноте, хрен чё разглядишь, а спалимся на какой-нибудь мелочи, так нас на этом чердаке гранатами закидать, как два файла переслать.
Макар оглянулся вокруг.
— Тогда остаётся только в поле прикопаться. Только вот следы трёх лёжек не спрячешь, натопчем, как стадо кабанов. Или в овражке…
— Абсолютно в ёлочку! — согласился Кочерга, глянув на сухую траву под ногами. — Хотя, в овражке песок…
Все трое оглянулись на тёмную полосу оврага. Одна его сторона шла вверх, мельчала и совсем пропадала у дороги. Другая — тянулась вниз и рассекала поблёскивающую у опушки Рыжего леса Комариную Плешь. В полутора сотнях метров, на противоположной стороне, громоздилась поваленная опора ЛЭП. Отломанная верхушка давно рухнула на песчаное дно овражка, а основание осталось на самом краю склона. Металлоконструкция сплошь заросла «жгучим пухом» и в приборе ночного видения выглядела, как угловатый стог сена. Макар сдвинул с глаз ПНВ.
— В принципе, место подходящее. Есть где затихариться.
Кочерга ругнулся, почесал взмокшую под ремешками ПНВ лысину.
— Мне к этой копне даже приближаться неохота.
— Совсем неохота, — согласился Ждан. — Но это-то и гоже, ни один псих не подумает туда лезть, а тем более кого-то там искать. Пойдем-ка, поближе поглядим.
Ждан, не теряя времени, закупорил «компас» и потопал к краю овражка. Задержавшись на секунду, спустился вниз и махнул рукой. Макар с Кочергой спрыгнули следом и двинулись по разъезжающемуся под ногами песку. Не доходя до отломанной верхушки, вскарабкались на склон и остановились в нескольких шагах от серой копны. Ждан прошёлся вдоль неё, но головастики сонно болтались в воде и лишь изредка пошевеливали хвостами. Убрав «компас» в карман Ждан подошёл ближе, чтобы определить зрелость аномалии. Серые пряди наслаивались одна на другую и свисали с проржавевшего каркаса сплошным пологом до самой земли. Цвет было не определить, но волокна выглядели причёсанными, чего не наблюдалось у «пуха» раздутого поспевшими спорами. Ждан медленно двинулся в обход копны и остановился с того края, который не просматривался со стороны дома. Сзади донёсся голос Кочерги.
— Знаешь, я как-то видел одного пассажира, влетевшего в такую растительность. Живая шкура только на пятках осталась… намучился, пока помер.
— Это если с разбегу влететь, то да, кердык прямо пропорционален площади поражения. А потихоньку можно и малой кровью обойтись. Ты главное резких движений не делай…
Ждан замолчал, осторожно присел, пытаясь что-нибудь разглядеть за едва колышущимся жгучим покрывалом. Спустя минуту вытянул руку и очень медленно дотронулся пальцем до серой паутины.
— Если аккуратно, то пух этот не страшнее стекловаты. Поколет и почешется немного, максимум обожжёт, как огоньком сигареты. Кстати, а внутри-то там чисто.
Он медленно убрал руку, плюнул на палец и отёр его о штанину. Вынув из кармана автоматный магазин, осторожно отодвинул прядь пуха в сторону и оглянулся на спутников. Кочерга с Макаром вытянули шеи. Пространство внутри металлоконструкции действительно было свободным, будто кто-то сделал себе аккуратный шалаш.
— Вон там, — Ждан кивнул на вывернутое из бетона четырёхметровое основание. — Можно даже лежать. А вон там, — он показал в сторону, где край вышки нависал над склоном. — Можно незаметно спуститься в овраг. Тем более, что снайперу изнутри дома этот сектор практически не видно. Ну что, полезли?