КУВЕЙТ: ШЕЙХ ДЖАБЕР
В Кувейте - одном из крупнейших в мире производителей и экспортеров нефти и ведущем члене ОПЕК - семья аль-Сабах правила страной в течение более 200 лет. Мой контакт с Кувейтом поддерживался в основном через шейха Джабера, которого я впервые встретил в начале 1960-х годов, вскоре после того, как Кувейт получил независимость от Великобритании. Как министр финансов Кувейта он был на одном из обедов, которые я устраивал в Покантико для министров финансов и управляющих центральными банками стран мира после ежегодных совещаний Всемирного банка и МВФ в Вашингтоне. Впоследствии Джабер посетил Хадсон-Пайнс вместе со своим сыном, который учился в Соединенных Штатах, и сын шейха ездил верхом на нашем чистокровном арабском жеребце Эль Ассаде.
Побережье, на котором располагались так называемые «договорные княжества», находившиеся в соответствии с заключенными договорами под протекторатом Великобритании. -Прим. ред.
Джабер стал премьер-министром в середине 1960-х годов, а в 1977 году - эмиром, и я часто встречался с ним во время своих поездок на Ближний Восток. Во время одного из визитов я подарил ему небольшое полотно Фритца Гларнера, американского художника-абстракциониста. Это был довольно необычный подарок арабскому правителю, придерживавшемуся традиционных взглядов; однако я знал, что произведения искусства, изображающие естественные формы - животных, растения или людей, были нарушением исламского закона. Джабер был неподдельно обрадован полотном, и во время следующей поездки я с удовлетворением отметил, что он вывесил его на видное место в своем доме38.
Джабер был сдержанным человеком, понимавшим, что внезапный приток денежных средств в его страну приведет к огромным изменениям, и с большим искусством руководил процессами социального и политического перехода. Вероятно, он с неменьшими способностями справлялся со своими более традиционными обязанностями. Шейх имел право проводить ночь с молодыми незамужними кувейтскими женщинами из деревень с традиционным бытом, которые часто рожали ему детей. Говорили, что женщины, которых он выбирал, считали это великой честью.
На протяжении многих лет моя дружба с шейхом Джабером помогала «Чейзу» в навигации через сложные переплетения кувейтской бюрократии, включая утверждение в 1973 году соглашения, позволившего нам осуществлять управление Коммерческим банком Кувейта в обмен на определенный процент от его прибыли. Однако после того, как мы добились успеха и сделали банк прибыльным, кувейтцы аннулировали контракт, не желая, чтобы мы участвовали в растущих прибылях банка. Это был малоприятный результат. Мы рассчитывали, что хорошие результаты менеджеров «Чейза» убедят власти позволить нам расширить нашу деятельность. Этого никогда не произошло, и хотя мы поддерживали серьезные депозитарные отношения с их центральным банком и с рядом богатых лиц, мы не смогли убедить кувейтцев использовать нас в качестве советников по инвестициям или в качестве провайдеров иных финансовых услуг.
Кувейтцы были изворотливыми переговорщиками, и в районе Персидского залива их хорошо знали за вспыльчивость и негибкость. Соответственно, наши дела зависели от того, каким образом тот или иной министр финансов или член семьи аль-Сабах смотрел на нас в тот или иной день. Типичными были наши отношения с Абдул Рахманом аль-Атики, длительное время занимавшим пост министра финансов Кувейта. Пользовавшийся уважением за свою честность и откровенность, он тем не менее с подозрением относился к западным банкирам и мог быть резким или проявлять произвол по незначительным поводам.
Однажды я приехал в Министерство финансов Кувейта на совещание, которое, как я знал, будет еще одним трудным совещанием по поводу какого-то малозначительного вопроса, и застрял в крошечном трясущемся лифте, поднимавшемся к его кабинету. Когда мы, в конечном счете, вышли из лифта, я сказал: «Г осподин министр, вижу, что вы даже захлопываете нас в лифте, чтобы выразить свое неудовольствие». Хотя Атики засмеялся, он знал, что мои слова были шуткой только отчасти.
БАХРЕЙН И БЕЙРУТ
В отличие от кувейтцев бахрейнцы были любезны и готовы к установлению деловых отношений с внешним миром. Бахрейн, представляющий собой архипелаг маленьких пустынных островов рядом с Аравийским полуостровом, был тем местом, где на Аравийском полуострове в 1932 году впервые была открыта нефть и в течение всего последующего периода прибыль от нефти составляла львиную долю дохода правительства.
Семья шейха Исы аль-Халифа правила Бахрейном с середины XVIII века. После получения полной независимости от Великобритании в начале 1970-х годов шейх Иса разумно использовал ограниченные, но устойчивые доходы от нефти для диверсификации экономики своей страны. Он также поощрял развитие «оффшорной» банковской деятельности, страховых и прочих финансовых услуг, что позволило Бахрейну заменить Бейрут в качестве финансового центра Ближнего Востока, когда Ливан оказался жертвой продолжительной гражданской войны и углубляющегося палестинского кризиса в 1970-х годах.
Бейрут был основным центром ближневосточных операций «Чейза» на протяжении многих лет. С начала 1950-х и вплоть до середины 1980-х годов город процветал и процветало также наше отделение, хотя оно никогда не смогло увеличить региональную деятельность до того объема, на который мы рассчитывали. Мы постепенно узнали, что богатые саудовские и кувейтские бизнесмены считали Бейрут курортом, где они могут ускользнуть от строгих предписаний Корана, и лишь во вторую очередь рассматривали его как финансовый центр. Тем не менее, это был необыкновенно привлекательный многонациональный город с устойчивой политической системой и деловым сектором, имевшим международную ориентацию.
Однако в начале 1970-х годов политическое единение между христианами-маронитами и мусульманами-суннитами начало рушиться, а сирийцы, руководимые агрессивным Хафез Эль-Асадом, стали принимать более непосредственную роль во внутренней политической жизни Ливана. Кроме того, ООП, выдворенная из своего прибежища в Иордании, начала военные операции из лагерей для беженцев в Южном Ливане, что привело к возмездию со стороны Израиля. Ливан быстро погружался в анархию.
Мой последний визит в Бейрут состоялся в марте 1977 года, когда непродолжительный перерыв в боях позволил нам вновь открыть наше отделение. Я хотел заверить персонал, что знал о существовавшем риске и был обеспокоен их положением. В Бейрутском аэропорту самолет банка заставили отрулить на стоянку, находившуюся далеко от терминала. Нас встретило подразделение полностью вооруженных солдат в бронированных автомобилях, и под их эскортом мы отправились в город. Бои между различными группировками и артиллерийский обстрел с окружающих холмов превратил город в груду развалин. Отель «Кинг Джордж», где я всегда останавливался раньше, был полностью разграблен. Когда я входил в отделение «Чейза», солдаты сомкнулись вокруг меня фалангой. После того, как я обратился к персоналу с приветствием, управляющий отделением презентовал мне гильзу артиллерийского снаряда с маркировкой на русском языке - снаряд взорвался непосредственно рядом со зданием. «Париж Средиземноморья» имел облик Германии, которую я видел в конце Второй мировой войны. Намеренное разрушение Бейрута упрямыми религиозными и политическими фанатиками, вероятно, является одной из крупнейших осуществленных руками людей трагедий периода после Второй мировой войны.
Бахрейн, где мы открыли отделение в 1971 году, имел хорошие позиции для того, чтобы воспользоваться возможностью, возникшей в результате агонии Бейрута.
Я впервые встретился с шейхом Иса в начале 1960-х годов, вскоре после того, как он стал эмиром. Он был невысок ростом - всего около полутора метров, однако велик своим дружелюбием и щедростью и знаменит тем свободным стилем, в котором он дарил подарки. Однажды он подарил мне замечательный меч из дамасской стали с ножнами, усыпанными жемчугом; сейчас этот меч является одним из экспонатов в коллекции «Чейза». Во время моего последнего визита в Бахрейн в 1997 году шейх прервал заседание кабинета, чтобы представить меня своему премьер-министру и другим министрам, многие из которых были его родственниками, и по этому случаю подарил мне прекрасные часы «Ролекс». Его умное руководство дало его маленькой стране возможность играть серьезную роль среди своих сильных соседей.
ОБЪЕДИНЕННЫЕ АРАБСКИЕ ЭМИРАТЫ
Объединенные Арабские Эмираты - семь маленьких богатых нефтью эмиратов, рассеянных вдоль пустынного побережья Персидского залива между Саудовской Аравией и Оманом, объединились в конфедерацию в 1971 году, когда Британия ушла из Персидского залива. С самого начала в делах ОАЭ доминирующую роль играли два самых больших эмирата - Абу-Даби и Дубай.
В первый раз, когда я увидел город Абу-Даби в 1974 году, он не произвел на меня впечатления. Маленькие глинобитные домики были беспорядочно разбросаны вдоль прибрежных равнин и болот, резкий ветер дул со стороны Залива, наполняя воздух пылью и песком. Среди невымощенных улиц повсюду ходили овцы и козы. Над этим унылым пейзажем возвышался крупный форт, построенный британцами веком ранее. В связи с отсутствием более подходящего здания форт служил местом нахождения состоявшего в основном из кочевников правительства Абу-Даби.
Правитель - шейх ибн Султан аль-Нахайян Заед отсутствовал, и нас принял его брат в комнате, убранной в традиционном бедуинском стиле. Мы сидели на подушках, расположенных вдоль стен, и пили крепкий арабский кофе из маленьких чашечек, в которые его наливали из медных кофейников с длинными искривленными носиками. Наш хозяин, одетый в прекрасную арабскую одежду, носил на поясе большой кинжал, другие были одеты так же. Он вел себя любезно, разговаривая через переводчика, однако создавалось впечатление, что он чувствовал бы себя более комфортно верхом на лошади в пустыне, а не обсуждая финансовые вопросы с банкирами Уолл-стрит.