О пожаре, возникшем после взрыва бытового газа в одном из подмосковных домов, газеты упомянули мимоходом. Там погибли всего двое: по иронии судьбы — пожарный и его сожительница. Вокруг случались вещи и пострашнее.
Глава втораяДвадцать два несчастья
Жанну совершенно не тянуло на место преступления. Может быть, потому, что она не чувствовала себя преступницей. Ее месть Черейскому была адекватна поступку профессора, хотя он не в переносном, а в буквальном смысле оказался весь в дерьме.
Между тем наступила пятница, и нужно было отправляться на очередной гипнотический сеанс. За час до назначенного времени Жанна набрала номер профессора. Он взял трубку только на десятом звонке.
— Да? — послышался какой-то надтреснутый голос.
— Добрый день, профессор, — защебетала Жанна как ни в чем не бывало. — Это Арбатова. Я к вам опоздаю минут на пятнадцать, это ничего?
— Хорошо, что вы позвонили, — все таким же надтреснутым голосом ответил Черейский. — Наши встречи придется отложить на некоторое время. Возникли кое-какие обстоятельства.
— У вас что-то случилось? — не удержалась Жанна.
— Хулиганы в дом забрались, — неохотно сказал Черейский.
— Обокрали?
— Нет. Просто напакостили.
— Вы, надеюсь, заявили в милицию?
— Зачем? Они все равно никого не найдут. Я вам позвоню, когда буду готов.
Повесив трубку, Жанна испытала некоторое облегчение. Ей стало ясно, что Черейский постарается сохранить в тайне то, что с ним случилось, чтобы не оказаться мишенью для злых насмешек.
Итак, Жанна была отомщена, но проблема с возвращением памяти осталась. Правда, теперь, когда Тимур был в курсе дела, Жанне стало жить чуточку проще. Ей хотя бы перед мужем не нужно было притворяться. А Тимур со своей стороны пытался помочь Жанне, постоянно напоминая эпизоды их совместной жизни.
Постепенно Жанне стало казаться, что спасти ее может только музыка. Эта мысль, возникшая где-то глубоко в подсознании, не давала ей покоя, и поэтому Жанна взялась репетировать с музыкантами ежедневно. Вскоре весь арбатовский репертуар был восстановлен, но прозрения не наступало. Более того, Жанна чувствовала по реакции окружающих, что она только напоминает им прежнюю Арбатову, и все чаще приходила к мысли, что с эстрадой надо завязывать окончательно.
Наконец после очередной безрадостной репетиции она решила во всем признаться Боре Адскому. Он в тот день появился позже обычного и сел в зале с каменным лицом.
Жанне показалось, что и Адский созрел для решительного разговора.
— Боречка, — сказала Жанна, прервав репетицию, — надо пошептаться.
— Подожди… — Директор поднял на нее совершенно больные глаза. — Я с плохой новостью, Жанночка. Зернов умер.
— Зернов?…
Жанна не смогла признаться, что не помнит, кто это. По тону Бори она поняла, что смерть этого человека должна была ее потрясти.
— Как умер? — спросила Жанна только для того, чтобы что-нибудь сказать.
— Погиб. Ужасная, дикая история!..
Гибель Ивана Сергеевича Зернова только на первый взгляд выглядела нелепой. Для тех, кто хорошо знал неукротимый характер Зернова, в его смерти была своя страшная логика.
Когда-то Зернов был популярнейшим конферансье, близко дружившим с Утесовым, Райкиным, Шульженко и другими звездами первой величины. Вытесненный с эстрады бойкой молодежью, он не ушел на покой, а возглавил Театр эстрады, где заботливо пестовал новых звезд. Он оставался всеобщим любимцем, что редко случается в шоу-бизнесе. При этом Зернов славился весьма крутым нравом и резал правду в глаза всем — от уборщицы до министра.
Старенькая «Волга» первого выпуска, прозванная «танком во фраке», составляла предмет его особой гордости. Зернов демонстративно припарковывал ее среди дорогих иномарок своих коллег. Она-то и сыграла в его смерти роковую роль.
Все случилось на заправке возле Новодевичьего монастыря. Зернов стал потихоньку подавать задом к колонке, когда его нагло оттеснила шикарная «Тойота Лексус». Из нее, как и следовало ожидать, вальяжно вышел одетый в кожу качок и заграбастал шланг.
— Молодой человек, — сказал ему из окошка Зернов, — не будете ли вы так добры соблюдать очередь?
Качок смерил его презрительным взглядом хозяина жизни.
— Не порти воздух, дед! — сказал он. — Куда торопишься? В крематорий?
— Ты как со мной разговариваешь, щенок? — спросил Зернов, наливаясь справедливым гневом.
— За щенка я тебе могу прямо сейчас крематорий устроить!
Качок плюнул в сторону Зернова, и плевок попал на лобовое стекло «Волги». Для Зернова это было равносильно тому, что ему плюнули в лицо. Бывший боцман Черноморского флота, чью грудь в День Победы украшали боевые награды, такого оскорбления стерпеть не мог.
Вспышка ярости на мгновение ослепила Зернова. Правая нога сама выжала полный газ, и «Волга», совершив немыслимый вираж, словно настоящий танк пошла на таран.
От страшного удара иномарку перевернуло вверх колесами. Качок с переломанной ногой отлетел в сторону. «Волга» устояла, но весь ее передок сжался гармошкой.
Зернов умер мгновенно. Рулевое колесо проломило ему грудную клетку…
Жанна была потрясена рассказом Бори Адского. Ей даже не пришлось изображать сочувствие. Только вот идти на похороны Ивана Сергеевича она не хотела категорически. Фамилия «Зернов» по-прежнему ничего не говорила Жанне, и ей казалось, что в ее присутствии на похоронах будет непростительная фальшь.
— Раздевайтесь! — раздалась команда.
Через минуту Алеша, Гордей и Артур стояли на песке в одних плавках под дулами автоматов. Неподалеку в ночном море догорала взорванная яхта.
Главарь банды по кличке Товарисч с безмятежной улыбкой следил за происходящим.
— Убивать будете? — спросил его Гордей.
— Пока не будем, — ответил Товарисч.
— А раздели зачем?
— Продадим ваши вещи в городе, на рынке. За них хорошо заплатят.
— А с нами что будет?
— Вас тоже продадим. Потом.
— В рабство? — спросил Артур, клацая зубами. Товарисч гортанно рассмеялся.
— Не такие уж мы дикари, — сказал он. — Мы потребуем за вас выкуп из Москвы. — Он помолчал и неожиданно добавил: — Нормальный ход!
От этих его слов пленникам чуточку полегчало. Значит, еще не все потеряно, значит, есть надежда…
После этого довольные бандиты разошлись по хижинам, оставив пленников на берегу. Товарисч задержался, чтобы объяснить ситуацию.
— Теперь будете жить здесь, пока вас не выкупят, — сказал он.
— Как? На голом песке? — спросил Алеша.
— Зато живые, — возразил Товарисч. — Мои ребята хотели сразу вас убить, но я их уговорил. Сказал, что за вас много денег дадут. Завтра поеду на рынок. Передам заодно наши условия кому надо.
— А не боишься, что мы сбежим? — спросил Гордей.
— Бегите, пожалуйста. Охраны не будет. Только наши мусульмане не любят чужих. Они вам головы отрежут Им это… — бандит наморщил лоб, вспоминая подходящее выражение, — …как два пальца обоссать!
Посмеиваясь, он скрылся в одной из пальмовых хижин.
— Что будем делать, кэп? — спросил Алеша, с надеждой глядя на Гордея.
— Выживать!..
Утром пораженные бандиты увидели, что за ночь трое пленников успели сложить из больших камней некое подобие очага и взялись сооружать из мокрого песка стену, которая хоть как-то могла защитить их от ветра. Бандиты окружили работающих и, сев на корточки, стали с живым интересом следить за их действиями.
— У них что — других развлечений нет? — через плечо спросил у главаря Гордей. — Или нормальных людей не видели?
— Таких не видели, — сказал Товарисч, удивленный не меньше остальных. — До вас тут четверо французов были. Так они просто легли на песок и стали умирать.
— Ну и что? — спросил Алеша. — Умерли?
— Догадайся! — ответил Товарисч и засмеялся.
Веселый он был человек, этот Товарисч. Правда, и он слегка помрачнел, когда его спрятанный в зарослях древний джип не пожелал заводиться. Поездка в город оказалась под угрозой.
— Артур, помоги братьям из недоразвитых стран, — негромко бросил Гордей. — Этот джип — наш единственный шанс.
Часа через полтора Артур, весь перемазавшись, сумел все-таки реанимировать державшийся на честном слове джип. И Товарисч, прихватив с собой еще одного бандита, уехал в город.
Два дня прошли в нервном ожидании.
— А не слинял ли он отсюда с концами? — не выдержав, спросил Алеша.
— Или джип у него рассыпался по дороге, — добавил Артур. — Там же все на соплях.
Гордей угрюмо отмолчался.
Товарисч появился на исходе вторых суток. Видимо, одежду пленников удалось продать за хорошие деньги. Джип был набит консервами, спиртным и сигаретами. А поверх всего этого богатства восседали три юные чернокожие красотки, прихваченные из города.
— Бляди! — простодушно объяснил Товарисч. — Сегодня будет большой праздник. Как Первое мая!..
К ночи весь лагерь перепился до невозможности. Кто-то из бандитов блевал на песок, кто- то терзал привезенных проституток прямо у всех на глазах, кто-то просто валялся в беспамятстве.
Хохот, вопли, выстрелы в воздух сотрясали маленькую бухту.
Пленники сидели в стороне, наблюдая за этим разгулом. Им тоже досталось кое-что, а именно — банка мясных консервов.
— Еще немного — и мы их голыми руками возьмем, — сказал Алеша. — Потом на джип — и ходу. А, кэп?
— Тихо, тихо! — предупредил Артур. — Товарисч идет!
Главарь подошел к ним с початой бутылкой джина.
— Выпьем, ребята! — крикнул он, подсаживаясь. — Это, конечно, не «Столичная», но пить можно.
— У нас сухой закон, — строго ответил Гордей.
— Да брось! — усмехнулся Товарисч. — Чтобы русские да не пили?
— Скажи лучше, ты передал требование о нашем выкупе?
— Тс-с!.. — Бандит сделал хитрое лицо. — Я вас отсюда без всякого выкупа увезу. При одном условии. Вы возьмете меня с собой. В Москву.