— Добрый день, Владимир Иванович! — раздался незнакомый мужской голос. — Извините, что тревожу в выходной.
— Кто говорит? — нахмурился Панов.
— Некто Марьямов.
— Марьямов? Что-то не припомню вас.
— Не беда. Это разговору не помеха.
— Откуда вы знаете этот номер?
— Деньги делают чудеса, Владимир Иванович.
— Мне не нравится такой разговор, господин Марьямов, — резко сказал генерал, но не отнял трубку от уха.
— Настоящий разговор еще не начинался.
— А можно без загадок?
— Попробую, — посерьезнел невидимый Марьямов. — Вы помните, был в Москве такой славный ресторанчик «Золотой век»?
Генерал напрягся.
— Не помню, — сказал он. — Не люблю ресторанов.
— Это сейчас, наверное. А раньше захаживали.
— Значит, разлюбил.
— Рискну предположить, с какого момента.
— Вы действительно сильно рискуете, — сказал генерал с угрозой.
Он уже начинал догадываться, о чем пойдет речь.
— Кто не рискует, тот, как вы знаете, не пьет шампанского, — ответил Марьямов. — Я бизнесмен. А бизнес всегда связан с риском. Но в данном случае я спокоен. Не в ваших интересах поднимать шум.
— Я просил без загадок!
— Да уж какие тут загадки, Владимир Иванович! Вы же не раз в «Золотом веке» с девицами веселились. Я тут старые кассетки посмотрел. Ни с какой «Эммануэль» не сравнится. Не случайно вы их так искали. Компра убийственная.
Панов молчал, тяжело дыша в трубку.
— Сильвер? — спросил он после паузы.
— Что? — удивился собеседник.
— Вы Сильвер!
— Ну в таком случае вы — капитан Флинт! — В трубке раздался смех. — Йо-хо-хо и бутылка рома!..
Генерала чуть не хватил удар. С таким наглым шантажом он еще не сталкивался.
— Только попробуй!.. — прошипел Панов в трубку.
— Это угроза или предложение?
Панов не нашел, что ответить.
— Вам меня не достать. Я об этом позаботился, — продолжил шантажист. — А вот я могу вас огорчить при желании. Но у меня-то сейчас желание совсем другое. Я вам свою дружбу предлагаю. Дружбу и деньги, в которых нуждается ваша «Отчизна». А эти пресловутые кассеты мы с вами вместе уничтожим после выборов.
— При чем тут выборы? — с трудом выдавил из себя генерал.
— Так в них вся соль, Владимир Иванович. Мне нужно место в Думе. Как одномандатник я не пройду. А вот в списке — наверняка. Я имею в виду список вашей «Отчизны».
— Вы с ума сошли! — вспыхнул генерал. — В наш список с вашей-то биографией?
— Вы меня опять с каким-то Сильвером путаете, — вздохнул собеседник. — Вот передо мной биография бизнесмена Марьямова. Моя то есть. Вы бы сами от такой не отказались, честное слово.
— А как я все объясню соратникам?
— У вас же светлая голова, Владимир Иванович. Не чета моей. Вы по роду своей деятельности такие сложные вопросы решаете. Я вам даже и советовать не возьмусь.
Панов постепенно приходил в себя. Сейчас самое главное — выиграть время.
— Я должен подумать, — сказал он.
— Разумеется. Но время поджимает. И не надо сюрпризов, ладно?
— Позвоните мне через пару дней, — сказал Панов и отключил телефон.
Итак, на горизонте снова появился Сильвер, отсидевшийся где-то за кордоном. Никаких сомнений у генерала на этот счет не было. Чертовы кассеты, которые в свое время Панов так и не смог найти, несмотря на все старания, могли погубить его карьеру. Под угрозой такого оглушительного компромата нечего было и мечтать о Думе. Значит, следовало все точно просчитать, заключить с Сильвером фальшивый союз, а потом прихлопнуть его, завладев кассетами. Ни хрена, бывали и посложней операции!
Удушающий запах горелого мяса вернул Панова к действительности. Шашлык был безнадежно испорчен.
Отправить человека на тот свет не проблема. Особенно для такого опытного киллера, каким был Олейник. Но на этот раз задачу осложняли особые обстоятельства.
Смерть «объекта» не должна была вызвать подозрений в заказном убийстве. И это Олейника устраивало, так как он опасался засветиться на своем первом после долгого перерыва деле. Устраивал его и гонорар. Проблема была только в способе устранения, над которым Олейник размышлял в последние дни…
Вернувшись в Москву, суперкиллер из осторожности не стал восстанавливать старые связи. Звериное чутье подсказывало Олейнику, что, несмотря на его официальные похороны в Италии, со спецслужбами шутки плохи. Этих ребят так просто вокруг пальца не обведешь. Из-за пустякового просчета они могут запросто расшифровать фальшивого Андрея Котова, как теперь звали Олейника. Он допускал, что Миледи находится «под колпаком», а потому попыток связаться с ней пока не предпринимал.
В том, что на киллеров его класса спрос остался высоким, Олейник не сомневался и хитрыми ходами вышел наконец на нужного человека с многозначительной кличкой Диспетчер. Им хватило получасовой беседы, чтобы понять — они одной крови.
Предложение Диспетчера было ошеломляющим.
— Временам одиночек приходит конец, — сказал Диспетчер, прихлебывая минеральную воду без газа. — Сегодня нужна крепкая команда. Своего рода мини-спецназ. С универсальными специалистами, с современной техникой, с компьютерной базой. Все это можно зарегистрировать как охранное агентство. Вы взялись бы такое возглавить?
— Нет, — покачал головой Олейник.
— Почему?
— Помните, как Чапаев Петьке отвечал? «Языков не знаю». Другими словами, такое мне не по уму. И потом, я привык работать один. Потому что доверяю только одному человеку. Самому себе.
— Ни о каком доверии и речи нет, — возразил Диспетчер. — Совсем другой принцип. Задание выполнено — деньги. И немалые. Спасовал или, не дай бог, изменил — смерть. Жестко, но честно.
— Все это хорошо. Но у меня нет людей.
— Люди есть. Ваша задача — отобрать надежных. Десяток, не больше. Я же сказал — мини-спецназ.
— Но ведь вам, как я понял, охранники нужны, — сказал Олейник. — А у меня профессия — совсем наоборот.
Диспетчер тонко улыбнулся.
— Это как раз и ценно, — сказал он. — Вам знаком механизм акций устранения. А человек, который сам никогда не убивал, — какой он, к дьяволу, охранник? Он же не знает, откуда чего ждать. И потом, агентство только официально будет охранным.
Не исключены и другие задачи. Скажем, устроить аварию или убрать кого-то.
— А что с оплатой труда? — спросил Олейник, помолчав.
— Это вам решать.
— Даже так?
Олейник и раньше имел дело не с мелкой рыбешкой, но тут ему стало ясно, что он вышел на китов. Стоило попробовать, что из этого получится.
Кандидатов в свой мини-спецназ он выбирал придирчиво. Вскоре вокруг него образовалось ядро из шести человек. Эти шестеро пришли к Олейнику разными путями, но все, как один, были универсальными машинами для убийства. Они снайперски стреляли из любого оружия, умели водить и танк, и самолет, могли ночью прыгнуть с парашютом, знали подрывное дело, были сильны в рукопашном бою и, если надо, неделю бы прожили без воды и пищи. Кроме того, каждый был на «ты» со спецтехникой — начиная от приборов ночного видения и кончая компьютером.
Кстати, со спецтехникой новейшего поколения не было проблем. Неведомым путем из-за рубежа поступил хитрый аппарат для прослушивания сотовых телефонов и пейджеров, портативный локатор для обнаружения невидимой цели, прибор, позволяющий сквозь кирпичную стену уловить тепловое излучение и дать на экран очертания человеческой фигуры.
В арсенале мини-спецназа имелись уникальные стеклорезы, вскрывающие бронированные стекла.
Пистолеты, стреляющие пулями со снотворным, абсолютно бесшумные и не поддающиеся идентификации. Светошоки «Заря» с вольфрамовой нитью, навсегда ослепляющие противника. Современные арбалеты и духовые трубки, плюющиеся отравленными стрелами, которые специалисты называют «дартс». На все оружие было нанесено специальное тефлоновое покрытие, на котором не остаются отпечатки пальцев.
Словом, шестерка во главе с Олейником могла при желании без проблем захватить город средней величины. Все это невольно наталкивало на мысль о государственном перевороте. В такие игры Олейник играть не хотел. Он попытался осторожно выяснить у Диспетчера, каковы ближайшие планы использования отряда.
— Вам дадут команду, когда будет надо, — коротко ответил тот. — Продолжайте тренировки.
Тренировочной базой был заброшенный пионерский лагерь в подмосковном лесу, где и обосновался Олейник со своими бойцами. Днем они совершенствовали свое страшное мастерство, а вот вечерами наваливалась такая тоска — хоть вешайся. Телевизор, раздолбанный бильярд, засаленная колода карт — вот и все развлечения. Никаких девок, никакой выпивки. И, разумеется, никаких задушевных разговоров. Здесь собрались невостребованные, выпавшие из системы люди, порой дошедшие до нищеты. Каждый на тренировочной базе жил по придуманной легенде, тщательно скрывая подлинную биографию.
Они даже имен друг друга не знали. Олейника звали Первым. А дальше шли Второй, Третий, Четвертый…
Через некоторое время Олейник начал жалеть о том, что ввязался в эту историю. Однообразный казарменный режим был ему не по нутру. Он всегда чувствовал себя вольным стрелком, он привык решать все самостоятельно и деньги добывал кровавым ремеслом для того, чтобы пожить в свое удовольствие. Ничего похожего в ближайшее время не светило, и Олейник стал подумывать, не послать ли это все подальше.
К тому же ему все чаще и чаще стала вспоминаться Миледи. Похоже, ей каким-то чудом удалось растопить частицу его, казалось бы, навсегда заледеневшего сердца. Олейник тосковал по этой женщине с фарфоровыми глазами, неопределенной улыбкой и ленивой грацией маленькой пантеры. Он сам себе удивлялся и от этого начинал психовать.
Однажды Олейник все-таки не выдержал и, добравшись до ближайшего поселка, позвонил из автомата Миледи.
Телефон долго не отвечал, и Олейник в досаде собирался уже повесить трубку, но в последнюю секунду раздался голос Миледи: