Очевидно, Джойсу и в голову не приходило, что почтительное обращение с весомыми фигурами литературного мира могло бы помочь ему сделать прекрасную карьеру и добиться финансовой свободы и популярности. А скорее всего у него и не было в этом никакой необходимости, ведь несколько лет назад Джойс осознал, что на первом месте для него должно стоять только искусство. Так или иначе, удача продолжала сопутствовать самолюбивому юноше, и, несмотря на все свои дерзкие выпады, он не утратил расположения преуспевающих коллег. Джойс по-прежнему пользовался их поддержкой (в частности, в вопросах публикации), не стесняясь брал в долг и не всегда отдавал деньги, которых ему вечно не хватало. Во многом таким отношением он был обязан своему исключительному, уникальному таланту, который просто не мог остаться незамеченным. Однако зарабатывать на жизнь литературным трудом Джойсу пока не удавалось.
Постепенно в его сознании все отчетливее формировалась мысль о необходимости покинуть пределы родной страны. Эта необходимость диктовалась по большей части тем, что гордому и амбициозному художнику, обладавшему ярким, оригинальным дарованием, попросту стало тесно в рамках ирландской культурной ситуации, казавшейся ему весьма ограниченной. Свободная личность требовала выхода в более широкое пространство; для полной самореализации ей требовался мировой культурный контекст.
Кроме того, Джойс ясно осознавал, что искусство Ирландии замкнулось на проблеме национального самосознания. Его же собственный талант не укладывался в узкие границы этого направления, а открыто заявлять о собственных принципах творчества и бороться за их воплощение было не в характере Джойса и противоречило складу его натуры. Так к концу 1902 года он уже окончательно и бесповоротно решился на добровольное изгнание.
Однако сразу осуществить свои планы Джойсу было не суждено. Первым делом он отправился в Париж, пребывая в наивной уверенности, что станет там изучать медицину. Действительность явила собой полную противоположность его светлым безоблачным мечтам. Прежде всего юноша с удивлением выяснил, что обучение стоит денег, которых у него никогда не было. Кроме того, далеко не блестящее знание французского языка преграждало ему путь к постижению сложной науки.
О том, чтобы печататься и получать за это деньги, не могло быть и речи: в Париже у Джойса не было ни связей, ни имени и его произведения были абсолютно не востребованы. Разочарованному юноше не оставалось ничего другого, кроме как бросить лекции и отправить любящей матери письмо с настоятельной просьбой срочно выслать денег на дорогу домой. При этом Джеймс не забыл упомянуть о том, что некое непонятное недомогание, заставлявшее его целыми днями спать, полностью его обессилело, и теперь он просто не в состоянии вынести дешевый и утомительный путь, а потому требует чуть больше денег, чтобы добраться домой без ущерба для здоровья.
Первое бессмысленное путешествие, которое обошлось Джеймсу и его родителям в кругленькую сумму, закончилось, не успев начаться. В течение следующего месяца он жил в Дублине, а затем вновь уехал в Париж. Продолжать медицинское образование не имело смысла, и в конце концов нужно было уже как-то реализовывать свое великое предназначение Художника, но произведения Джойса по-прежнему не пользовались спросом.
Однако юноша был упорен и не оставлял попыток покорить мир. В свободное от этого занятия время он зарабатывал на жизнь, получая скудные гонорары от газетных статей и уроков. Но очень скоро юный писатель вынужден был снова возвратиться на родину, получив известие о том, что его мать умирает.
Несколько тяжелых месяцев Джойс провел у ее постели. Все это время его не оставляли мрачные чувства тоски и отчаяния; он перестал работать и заполнял пустоту в своей жизни беспробудным пьянством в обществе ближайшего приятеля.
После смерти матери, наступившей в августе 1903 года, Джойс постепенно вернулся к литературной деятельности: он оставался верен избранному призванию, и, наконец, нужно было на что-то жить. Правда, в течение всей осени он испытывал творческий кризис, поскольку чувствовал потребность в новом стиле, новом методе, но не мог его найти. Находясь в этом мучительном поиске, Джойс время от времени писал небольшие рецензии, дававшие ему возможность не умереть с голоду.
Наконец желанный жанр был найден, и с этого момента начался новый, зрелый этап в творчестве писателя. Почти одновременно с этим к Джойсу пришла первая и единственная на всю жизнь настоящая любовь. Ее звали Нора Барнакл, она была молода, красива, непосредственна и с самого первого дня стала главной героиней джойсовских мыслей, чувств и всех его книг.
Тем временем жизнь в Дублине становилась для Джойса невыносимой. Сильная и независимая личность художника требовала все большей и большей свободы, что заставило его в конце концов уйти из дома и жить практически без крыши над головой, зато совершенно самостоятельно.
Первое время он снимал комнату в доме своих знакомых Маккернанов. Плата за жилье была чисто символической, однако и эти ничтожные суммы Джойс, вечно сидевший без гроша, никогда не отдавал вовремя. Когда хозяева уехали из Дублина, свободный художник оказался на улице. В течение недели он скитался по городу в поисках дешевой квартиры, пока наконец не нашел пристанище в башне Мартелло. Построенная в начале XIX столетия, в мирное время она утратила свое основное предназначение и сдавалась внаем за 8 фунтов в год.
Ренту выплачивал друг Джойса, Оливер Сент-Джон Гогарти, человек не менее, если не более, высокомерный и дерзкий, чем сам писатель. Существуя полностью за счет приятеля, Джойс вынужден был терпеть его насмешки и презрительные замечания, но, разумеется, долго это продолжаться не могло. В конце концов художник понял, что более не в состоянии с этим мириться, и, порвав все отношения с другом, покинул враждебные стены.
Жить стало негде, и выход оставался только один: уезжать из страны как можно быстрее. Тем более что литературная жизнь Ирландии все более раздражала Джойса и выполнять свою миссию в такой обстановке он не мог. Написав Норе письмо о невозможности существовать в стране, где «нет жизни, нет ни естественности, ни честности», он начал принимать все меры к предстоящему отъезду, на сей раз окончательному.
Первое, что сделал Джойс для того, чтобы ускорить осуществление своего намерения, — занял денег у всех, кто не мог ему отказать в этой просьбе. Говорят, он брал в долг даже предметы домашнего обихода, вплоть до таких мелочей, как зубной порошок (ничего своего у него не было).
9 октября 1904 года Джеймс и Нора навсегда уехали из Ирландии. Еще до отъезда писатель успел позаботиться о том, чтобы обеспечить себе за границей стабильный заработок, и вакантная должность не заставила себя ждать. В начале XX века по всей Европе была раскинута сеть так называемых Школ Берлица, где преподавали иностранные языки для взрослых. В одной из таких школ, расположенной в Цюрихе, и предложили место Джойсу. Однако должность оказалась занята, и писателя отправили в захолустный городок Пула, а оттуда — в Триест.
С первого взгляда на этот город художник пришел в восторг, и неудивительно, что он прожил в Триесте следующие 10 лет. Спустя несколько месяцев после прибытия он уговорил приехать туда своего брата Станни, который всегда исполнял роль верного помощника во всех его делах. Конечно, моральная поддержка брата Джойсу не помешала, но еще важнее была регулярная финансовая помощь, в которой Станни никогда не отказывал Джеймсу, патологически не умевшему зарабатывать и экономить деньги. Несмотря на то что с отъездом из Ирландии весь материальный мир (кроме Норы) отодвинулся от писателя еще дальше и утратил значение даже литературного материала, деньги были необходимы Джойсу хотя бы для того, чтобы голодная смерть не помешала ему исполнить свою великую миссию.
Летом 1906 года в Школе наступил финансовый кризис, и для того, чтобы добыть какие бы то ни было средства к существованию, Джойс отправился в Рим, где недолгое время занимал скромную должность банковского служащего. Скучная, утомительная, бессмысленная работа пришлась не по душе деятельному и энергичному Джеймсу, а довольно скудное ежемесячное жалованье он в силу широты своей натуры моментально тратил (по большей части на выпивку). Да и сам Рим Джойсу не понравился, напомнив писателю, по его собственному выражению, «человека, промышляющего тем, что показывает желающим труп своей бабушки». Так, бросив работу в банке, Джойс вернулся в Триест, где его по-прежнему ожидала нищета.
Нора во второй раз была беременна (у Джойса уже имелся сын), и в июле 1907 года в палате для бедняков она родила дочь, получив благотворительное пособие. Материальные возможности Джеймса, который к тому же всегда мог рассчитывать на кошелек верного брата, вполне позволяли ему вести безбедное существование, но он никогда не стремился жить по средствам, считая расточительность достоинством.
Однако вскоре финансовое положение Джойса несколько наладилось, и он поспешил использовать этот короткий промежуток стабильности для воплощения в жизнь своего давнего намерения, а именно — визита на родину. Некоторые произошедшие там события убедили его никогда более не пытаться восстановить утраченную связь с покинутой страной.
В 1907 году писатель закончил сборник рассказов «Дублинцы» и теперь предпринимал попытки опубликовать его у себя на родине. Однако издатели один за другим отвергали «неприличную» книгу, в которой, кстати, на взгляд современного человека, нет ни малейшего намека на непристойность. В конце концов автор обратился к некоему Дж. Роберте, с которым некогда был хорошо знаком.
Сначала издатель согласился, правда потребовав от Джойса внесения бесчисленных изменений и купюр, и в 1912 году писатель приехал в Ирландию только для того, чтобы наконец увидеть выход в свет своего детища. Но издатель поразил и просто уничтожил его, объявив уже отпечатанный сборник непатриотичным, и в один прекрасный день книга была в буквальном смысле казнена. И это поистине трагическое для Джойса событие стало причиной полного разрыва с родиной. Писатель принял решение больше никогда не возвращаться в Ирландию.