– А если хотите, для безопасности переселяйтесь ко мне, – предложил он подругам. – Места у меня много, живу один в пяти комнатах.
Оказавшись наконец дома, подруги облегченно перевели дух. Слава богу, квартира цела. Как их и предупреждал Бритый, здесь проводился неумелый обыск. Вся мебель чуть сдвинута, в ящиках все перевернуто вверх дном. А Юлина входная дверь, увы, даже лишилась всех своих замков.
– Черт знает что! – возмутилась девушка. – Можно и в милицию пожаловаться. Похоже, у этой Тамары Алексеевны от жадности крыша совершенно съехала. Но откуда они могли узнать, что мы у них прихватили часть клада?
– Дедушка вспомнил про монеты, а еще с Соней поговорили. Должно быть, она и припомнила о других драгоценностях, – догадалась Инна. – Ну да ладно, этим идиотам все равно ничего не найти. Слушай, – Инна оживилась, – я вот все думаю про любовника Марго и про Любочкиного парня… Тебе не кажется, что они как-то связаны?
– Не знаю, – пожала плечами Юля. – Но в этой истории есть что-то непонятное.
– Где у тебя эти фотографии? – решительно двинулась к подруге Инна.
Найти фотографии любовников Марго и Любочки оказалось не так-то просто. Юля вообще-то не отличалась педантичностью, совала бумаги куда придется, а уж после обыска, учиненного Тамарой Алексеевной, разобраться с бумажками казалось делом невозможным. Но подруги не сдавались. Наконец все фотографии нашлись там, где им и полагалось лежать и куда подруги заглянули в последнюю очередь, – в ящике стола в фирменном конверте «Kodak».
– Так, – разложив снимки веером на столе, сказала Инна. – Давай сравнивать.
Через полчаса, когда у подруг в глазах уже потемнело от мелькания кадров с двумя блондинами, они поняли: общим у них является жуткая нефотогеничность.
– Вот если бы с ними лично встретиться, – со вздохом сказала Юля.
– Легко сказать. Я вот даже своего любимого сколько дней не видела. Ведь ни минуты свободной. А ты говоришь про Любочкиного! Как же – найдешь его…
– Ну-ка, давай еще разок поглядим на Маргошиного, – предложила Юля. – Вредная она все же баба, никогда никому добра не сделала. Эгоистка до мозга костей. А вот Засура – тот другой. Всегда заботился о своих работниках. Если бы не его сдвиги насчет того, что его все пытаются обмануть и ограбить, вообще был бы прекрасным человеком. Не мог он убить Лешу и Любу. Максимум, натравить на них милицию или ФСБ. А вот Марго смогла бы! У нее на первом месте всегда она – сама Марго, а уж потом весь остальной мир, который для нее вообще лишь придаток к ее персоне.
– Но у нее алиби.
– А у ее любовника алиби есть? – спросила Юля. – То-то и оно, что мы не знаем. А Марго мужиками всю жизнь вертела, как хотела. Они за нее в огонь и в воду готовы шагать.
– Одно дело в огонь или там в воду, а другое – человека убить, – возразила Инна. – Даже двух людей, да еще хладнокровно. На это не всякий способен. Я лично думаю, что тут действовал наемный убийца, а не любовник. Если только Марго не взяла себе в утеху киллера. Но этот парнишка на фотографии не похож на убийцу.
– И все равно она явно замешана в этом деле, и будет несправедливо, если ее мужа осудят, а она останется ни при чем, – сказала Юля.
– Но почему ты ее подозреваешь? – спросила Инна. – Что у тебя есть, кроме личной неприязни и чувства справедливости?
– А знаешь, в каком банке держал все свои деньги Засура? Сядь поудобнее, а то сейчас упадешь. Он их хранил у отца Марго! Конечно, папаша сообщил доченьке, что ее муж закрыл или собирается закрыть счет. Это же его дочь, он должен был ее предупредить. В банк Засура ездил хоть и с охраной, но охранники не в счет. Они не были в курсе, что он там делал. Так что, кроме Засуры и его жены, о том, что в ту ночь в сейфе офиса лежали большие деньги и шифр сейфа, могли точно знать куча людей. В первую очередь Любочка и ее любовник.
– А кто еще?
– Отец Марго и ее любовник, – продолжала перечислять Инна.
– Тогда уж и любовница отца Марго или его жена, – простонала Юля. – Неужели мы их всех будем подозревать?
– Слушай, ты работать где-то собираешься? – рассердилась Инна. – А лучше, чем у благодарного Засуры, которого ты вытащишь из-за решетки, тебе нигде не будет.
– Я работать не собираюсь, у меня куча денег, ты что, забыла? – удивилась Юля. – Или ты собираешься подарить их этой мерзавке Тамаре Алексеевне и ее сыночкам?
– Твоя наивность меня умиляет, – сказала Инна. – Ты хоть представляешь, как быстро все эти денежки испарятся? Годик-другой, и от них не останется и следа. Продажа колье позволит тебе безбедно прожить еще несколько лет. А потом?
– Я не думала, что колье такое дешевое, – растерянно сказала Юля.
– Колье стоит самое меньшее тысяч пятнадцать-двадцать, – успокоила ее Инна. – Но поверь мне, когда денег много, они утекают еще быстрей, чем когда их мало. Так что пошли к Марго.
Тем временем счастливо завершивший операцию следователь Михайловский заботливо усадил в лучшее свое кресло для допросов собственноручно доставленного в милицию Засуру и приступил к вполне официальному допросу. Единственное, что отравляло счастье следователя, было то, что обвиняемый наотрез отказывался признавать свою вину. Не грабил он сейф – и все тут. И никому не поручал грабить. И Любочка никогда не была его любовницей. Он вообще всю жизнь был верен своей дорогой Марго.
– Разве вы, гражданин следователь, поменяли бы соловья на воробышка? – спрашивал он.
Правда, после того как была проведена очная ставка с соседями его холостяцкой квартиры, он перестал упоминать про соловья, но Любочку в любовницы все равно брать не желал.
– Поймите, – убеждал его следователь, – ваши внерабочие с ней отношения уже доказаны. Любочка бывала у вас на холостяцкой квартире.
– Бывала, – подтвердила одна из соседок. – Много раз. Ее парнишка провожал.
– Какой еще парнишка? – насторожился следователь.
– Беленький такой, – охотно пояснила бабка. – Молоденький. Правда, вот лица толком не разобрала, челка у него была длинная. Одет был хорошо. Перстень на руке золотой, в ухе серьга с брильянтиком. Каблучки у него цокали, металлом подкованные.
– Этот? – спросил у нее следователь, показав ей фотографии, найденные на квартире у Любочки.
– Похож, – сказала бабка. – Серьга точно его. Я еще внимание на нее обратила. Не одобряю, когда парни словно девки рядятся. Но тут мне интересно стало, серьга больно занятная. Симпатичный барашек с блестящим камешком. Должно быть, золотой. Хотя сейчас не разберешь. Но парень одет был хорошо, ботинки такие дорогие, куртка кожаная, тоже, видать, дорогая.
– Когда же вы их видели? – спросил следователь.
– А месяц назад или даже меньше, – сказала бабка.
– И вы продолжаете утверждать, что вам незнаком этот парень? – спросил следователь у задержанного, отпустив словоохотливую свидетельницу.
– Никогда не видел, – твердо заявил Засура. – И потом, кто сказал, что Любочка бывала у меня на квартире в то же время, когда и я там был?
– Но как же вы в таком случае можете объяснить ее появление у вас?
– Вы милиция, вы и объясняйте, – отрезал Засура.
– Мы объяснить можем, – сказал следователь. – Но боюсь, что вам это не понравится.
Затем следователь показал Засуре фотографию парня, которого сфотографировал Крученый, – видимо, любовника Марго.
– Это какая-то манная каша, а не лицо, – отозвался Засура. – Что мне тут узнавать? Ухо? Только оно одно и получилось хорошо.
И тут он осекся.
– В чем дело? – спросил следователь.
– Смотрите, – дрожащими руками Засура сдвинул обе фотографии, там где любовники девушек были запечатлены в профиль. – Ничего общего не видите? Серьга! У обоих парней в правом ухе серьга!
Следователь поспешно схватил лупу и внимательно изучил фотографии. Засура прав – у обоих парней в правом ухе имелась серьга. И мало того, это были одинаковые серьги – золотой барашек с блестящим камешком.
– Интересно, очень интересно, – протянул следователь после того, как Засура изучил украшение с помощью лупы. – У кого-то из ваших знакомых была такая серьга?
– Ни у кого, – подумав, ответил Засура. – Спросите у жены, у женщин хорошая память на такие штучки.
Следователь некоторое время обдумывал слова Засуры – они казались ему все более и более достойными обдумывания.
Подруги вновь стояли неподалеку от бывшего Юлиного офиса, готовясь следить за Марго и не подозревая, что и сами являются объектами пристального наблюдения. Девушки ждали появления из офиса Марго. О том, что она еще здесь, свидетельствовала ее машина. Но раньше, чем Марго успела покинуть офис, на сцене появился Михайловский, кого подруги вовсе не жаждали видеть. Он пробыл в офисе всего ничего, но сразу же после его ухода из дверей выскочила взволнованная Марго, которая немедленно бросилась к своей машине.
– Внимание! – скомандовала Инна подруге, вцепившейся в руль. – Она тронулась! Не потеряй ее.
Их ставшая светло-серой машина – подруги скрепя сердце решили перекрасить свою красавицу в менее броский цвет – тронулась с места. Довольно долго Марго кружила по городу. То ли путала следы, то ли решала, куда ехать.
– Спорим, что все равно она приедет к тому дому на Ленинском проспекте, – сказала Инна – и оказалась права.
Видимо, на Марго за последние дни навалилось столько разнообразных дел, что ей недосуг было приобрести себе более шикарное гнездышко для встреч со своим любимым. Или она полагала, что вскоре отпадет всякая надобность в таком гнездышке. Она выскочила из машины и помчалась вверх по лестнице в свою двенадцатую квартиру.
Подруги остались ждать внизу прихода Маргошиного возлюбленного. Время шло, а он все не появлялся.
– А что, если он пришел первым и сейчас они вовсю обсуждают свои преступные планы? – предположила Юля, но не успела она это сказать, как из подъезда опрометью вылетела Марго и бросилась к своей машине.
Подругам снова пришлось прокатиться по Ленинскому, потом по Московскому проспектам, Миновать Витебский вокзал и выехать на Невский. Оказавшись в центре города, Марго погнала машину со скоростью за сто километров. Юле чудом удавалось огибать более спокойных автомобилистов.