— Быстро пойдем! — прошипел я в ответ на удивленные взгляды Уны и Велемира. — А то я сейчас взорвусь. Потом все расскажу, без лишних ушей.
К гостинице привычная злость слегка отступила… Хотя почему привычная? Не припоминаю, чтобы в прошлом мире так злился, тем более от одного упоминания имени. Может, меня прокляли?
Впрочем, все мысли выскочили из головы, едва я увидел заплаканное лицо Светланы. Девушка искренне переживала и, увидев меня, целого и невредимого, бросилась мне на грудь. Чтобы успокоить, ее ушло пятнадцать минут поглаживаний по спине и утешительного шептания всякой чепухи, не обращая внимания ни на кого в гостинице. Лишь когда я понял, что она больше не плачет, а ее ответные поглаживания начали спускаться к моей пятой точке, я мягко отстранился и повел ее в номер, заодно позвав Велемира и Уну. Нет, не для того, чтобы устроить групповушку, я вообще ревнив в этом плане и никогда бы не позвал другого мужчину, просто нужно было держать совет ближнего круга.
Я коротко рассказал о случившемся, как спас девушек от грабителей, не зная, кто они такие.
— Можно подумать, ты бы прошел мимо, если бы узнал Иру, — буркнула Уна.
— Как минимум я бы об этом подумал.
— Дам в беде бросать нельзя! — упрямо возразила моя фея. — Она еще ребенком была и не имеет отношения к прошлому.
— Госпожа Уна, конечно, в чем-то права, — согласился с ней Велемир. — Слабым всегда нужно помогать. Но в данном случае, по правилам, мы должны уничтожить весь род Бутурлиных, так же как они уничтожили наш!
— Но ты же сам сказал, что слабым нужно помогать! — возмущенно посмотрела на него Уна.
— Что-то, когда мы были слабыми, нам никто не помогал, — поддержал я воеводу и махнул рукой, пресекая новые возражения. — Неважно, сделанного не воротишь. Нужно решать, что делаем дальше.
— Безопаснее всего вернуться в Неряхино и не показывать оттуда носа до вашего отъезда. Бутурлины не решатся на прямое нападение, другие рода не одобрят полного нашего истребления. Война официально закончена, — воевода криво усмехнулся. — Собственно, поэтому вас и оставили в живых и нас не трогали, а с мелкими неурядицами мы справимся, не впервой. Главное, доберитесь до академии, там уже будете под защитой.
— Ты меня убедил! Твои слова, на самом деле, звучат разумно, слабый у нас князь еще, чтобы мстить. — Уна мечтательно улыбнулась, развалившись на моих коленях, и как-то быстро поменяла свое мнение. — Вот вернемся, всех их до единого вырежем! Ирину только оставим, будет рабыней в гареме. Отрабатывать телом нанесенный ущерб.
Признаться, фантазия о черноволосой холодной стерве в ошейнике на поводке у моих ног заводила. В штанах сразу зашевелилось, да и Свету следовало утешить после пережитого…
— Решено, завтра утром возвращаемся домой, хватит с нас пока большого мира, — подытожил я, и с моими словами все согласились.
Обрадованный Велемир без лишних возражений оставил меня с девушками, бросив невзначай, что праздничный ужин будет готов через два часа. Означенного времени более чем хватило, чтобы на лице Светы прописалась довольная улыбка, да и Уна значительно смягчилась. Горячая ванная, чистая одежда и легкая истома по всему телу — что еще нужно для счастья? Осталось только заполнить бурчащий живот, благо готовил Олаф просто отлично. Или за него это делал повар?
Фиг его знает, но подавал еду нам лично гном. И стол выделил особенный — в углу, за ширмой со скандинавскими узорами, так что мы были скрыты от посторонних взглядов. Видимо, не хотел портить репутацию заведения присутствием такого парии, как я. Ничего, завтра уже от нас избавится.
Похоже, сегодня был четверг, потому что ужин вышел исключительно рыбным. Главное блюдо — еще одна щука, только ее запекли не в молоке, а в сыре. На вкус было просто потрясающе, нежно мясо таяло на языке, а плавленый сыр дарил языку многочисленные гастрономические оргазмы. Густая ушица с томатами отлично заходила вместе с бутербродами со сливочным маслом, крохотными вялеными рыбками и лимонами. Я аж вспомнил традиционный новогодний стол из детства, но на вкус оказалось гораздо лучше, прям как итальянские помидоры в таких небольших баночках. На десерт подали небольшой кремовый торт, тоже сложенный в форме рыбы. Не хватало традиционного «оливье», без которого, как говорится, и праздник не праздник. Надо будет немного занятся «прогрессорством». Этот великолепный салат продвинуть…
— Все ли вам понравилось, барин? — Олаф встал около стола и как-то мялся. Ну точно, задабривает. Сейчас попросит переночевать где-нибудь в другом месте.
— Да, спасибо. — Я откинулся на спинку стула, лениво подумав, что для полного счастья под скатертью не хватает умелой барышни. Когда стану жить в своем дворце, обязательно такую заведу. Возможно, это даже будет Ирина.
— Потолковать бы нам, не возражаете, если я присяду?
Я махнул рукой, мол, валяй, и положил себе еще торта. Что ни говори, готовили здесь просто замечательно. Правда, от следующих слов гнома у меня чуть кусок в горле не застрял.
— Я хорошо знал вашего отца, когда он еще правил Нижним Новгородом. Он часто любил обедать на этом самом месте, приезжал почти каждую неделю. Простите, вас не сразу признал.
Вот это я понимаю, неожиданный поворот! И что дальше? Мой отец ему денег должен? Я покосился на Велемира, но тот лишь молча наблюдал за гномом, и по его взгляду совершенно нельзя было что-то понять. Уна же и Светлана не обращали на Олафа никакого внимания, погруженные в какую-то женскую беседу.
— Хороший он был человек и правитель достойный, — произнес тем временем гном. — Когда эти спермососы Бутурлины пришли, сначала никто ничего не понял… — Он, по-моему, даже как-то виновато посмотрел на меня. — Потом даже заговор собирали, чтобы вас вернуть… Зачинщиков быстро в тюрьмах сгноили, остальные притихли.
Понятно, раз он сидит перед нами, точно не из тех, кто оставался мне верен.
— Печально это слышать. Тогда я ничего не мог сделать, сами понимаете.
— Конечно, барин, вас никто не обвиняет. Напротив, все рады, что вы наконец повзрослели и вернулись, — гном сжал кулаки и мечтательно улыбнулся. — Вот вернетесь из академии и заберете свое по праву.
Вот это поворот.
— Странно, — подозрительно посмотрел я на него. — Чем тебя не устраивают Бутурлины? Ты вроде не бедствуешь, уж извини.
— Первые годы Бутурлины себя никак не проявляли, принюхивались только, ждали, пока мы к ним пообвыкнем. А потом каждый месяц начали новый налог вводить. Оно поначалу незаметно казалось, а как годовой отчет смотришь, так за волосы на заднице хватаешься. Расходы втрое выросли!
И он не разорился?! Представляю, какие здесь наценки…
— Ну мы тоже не лыком шиты, нашел лазейки… — Олаф запнулся, вспомнив, с кем он говорит. — В общем, я чего сказать-то хотел. Можете рассчитывать на мою поддержку, барин. У меня хватает полезных знакомств, и кое-какие сбережения имеются.
Это он что, предлагает мне профинансировать заговор? Просто потому что я Морозов? Что-то здесь очень нечисто.
Я вновь посмотрел на Велемира.
— Не знал, что у тебя были такие тесные отношения с Иваном Морозовым, — произнес тот.
— Клянусь Тором, — взволнованно заявил трактирщик.
— Серьезная клятва, — кивнул воевода.
— И поэтому я тут кое с кем собрался поговорить о вас, князь. Если вы хотите отомстить и вернуть себе город.
— Мог бы не спрашивать заведомо известные вещи, — возмутился я.
— Тогда, с вашего позволения, я поговорю кое с кем и потом свяжусь с вами. Просто знайте, что я ваш преданный слуга!
— Я ценю это, — не покривив душой заявил ему.
— Только это должно остаться только между нами, — гном покосился на Велемира, но тот просто кивнул. А девушки…девушки все были погружены в свою беседу.
— Не сомневайся, — заверил я его.
— А теперь давайте помянем вашего отца, достойный все же был человек! — заявил гном, и на столе магическим образом появились запотевшая бутылка и пять рогов — четыре маленьких и один побольше, явно для самого гнома. Судя по всему, Олаф уважал русскую культуру и особенно исконно русские спиртные напитки. Девушки прервали свою беседу и присоединились к нам.
«Заговор обсуждали?» — поинтересовалась мысленно Уна.
«Ты слышала?» — удивился я
«Я всегда все слышу!» — гордо заявила фея.
Тем временем Олаф ловко разлил водку. Охлажденная, она пилась как вода. Я и не заметил, как охмелел, просто стало очень хорошо и весело.
— Хорошо-то как! — крикнул захмелевший гном, — Словно домой вернулся!
— А расскажите нам о своем доме! — попросила его Светлана. — Я почти ничего не знаю о Скандинавии!
— О, рассказывать о ней будет кощунством, ее надо видеть! Красоту фьордов не передаст ни один бард, и вы должны сами ощутить ледяной кусающий воздух после хорошей баньки. Вот что мне нравится в России, так это бани. Вы в этом ничуть не хуже нас.
— Мне тоже интересно, — поддержал я девушку. — Я вообще мало что в мире видел.
— Хорошо, барин. Я, конечно, не бард, но попробую. — Гном аж выпрямился, став немного повыше. — Моя родина сурова, но очень красива. Земля скудная, урожаи плохие, скотина костлявая, бабы вздорные и злые. Неудивительно, что мы испокон веков садились на драккары и старались уплыть как можно дальше.
Вспышка смеха на несколько секунд прервала рассказчика, явно довольного произведенным впечатлением.
— Ну, в обиду мы себя, конечно, не давали, но и другим периодически показывали свою силу. Слабенькие все они. Было это, конечно, давно… но память жива, несмотря на все вранье про те времена, которое вывалили на страницы летописей европейские монахи-мужеложцы.
— То есть там все вранье? — заинтересовано спросил Велемир.
Ого, воевода у нас книги читает? Летописи? Надо же. А по виду и не скажешь!
— Ну немного правды есть, конечно, — презрительно фыркнул гном, — На самом деле, в то время мы устроили людишкам, уж извините, — он бросил виноватый взгляд на меня, но я махнул рукой, продолжай, мол, и тот продолжил: — В общем, мы хорошо наваляли и бриташкам, и лягушатникам. Не верьте их рассказам, что они нас когда-то там победили, не было этого. Сами гномы вели слишком много междоусобных войн. Один клан на другой, за каждую гору дрались. Воспользовавшись этим, слабаки с материка нанесли нам несколько поражений, а потом поспешно откатились к себе домой, где тряслись от страха в ожидании нашей мести. А между тем, наши драккары плыли все дальше и дальше, пока не достигли Америки. С живущи