Через полчаса мы уже подлетали к Нижнему Новгороду. Уна заранее предупредила об этом Светлану. Приземлились на центральной площади. Время было семь часов утра, и зевак на центральной площади не наблюдалось. Так то город уже просыпался, но на нас внимание особо не обратили. Встречали нас Светлана, Рейка со своими темными эльфийками, ну и, понятное, дело Олаф с Фроськой. Плюс Эрра и Антра.
Встреча вышла весьма теплой, что неудивительно. Соратники явно соскучились по своему повелителю. Приятно, черт возьми. Фроська вообще прилипла ко мне так, что ее только Олаф, довольно усмехающийся в бороду, оторвать смог. После такого горячего приема нас сразу потащили в обеденный зал, где уже были накрыты столы. За подготовку к моему прилету можно было поставить твердую «пятерку».
Ну что можно сказать, бывшая помощница декана, а сейчас правитель города Светлана расстаралась… Столы ломились от еды, да и я, честно говоря, почувствовал себя проголодавшимся.
А вот на Олафа было жалко смотреть. Пока мы завтракали, бедняга совсем извелся. По его глазам сразу было понятно: единственное его желание — поговорить со мной. И понятно, на какую тему. Возможность посетить Асгард, судя по всему, сильно подействовала на нервную систему гнома. Ничего страшного. Потерпит.
Я же во время завтрака выслушал короткий доклад правителя Нижнего Новгорода. Оказалось, что все идет хорошо, по крайней мере, по сравнению с тем временем, когда им правили Бутурлины. Местный бюджет наконец-то не просто вышел на нулевое сальдо, типа доходы равны расходам, теперь даже появилась прибыль! Это, кстати, сразу отметила Симонова, которая во время беседы изучала предоставленный нам бумажный отчет. Так что Светлана оказалась на удивление, как говорится в моем мире, эффективным менеджером. Я думаю, такого специалиста с руками бы оторвали после подобных докладов.
После завтрака мы отправились в мой кабинет, где наконец до меня добрался Олаф. Остальные девушки отправились размещаться по комнатам, я оставил Уну, Симонову, Зину и обеих куноити. Ну еще и Эрру с Фроськой. Как-никак семья гнома.
— Ну князь, не тяни! Когда летим?
Гном горел жаждой деятельности, глаза его блестели, я буквально чувствовал, как бурлит в нем энергия. Кстати, он уже свыкся со своим протезом и, как мне тихо подсказала Фроська на завтраке, уже даже нашел определенные достоинства своей руки. Ну по крайней мере хвастался, что может сломать челюсть одним ударом без особого напряга.
Сначала я поведал о приключениях в Японии, Китае и Египте. Понятно, девушки из гарема там еще со своей стороны расскажут подробно, как это обычно женщины делают, я же все это сделал коротко и емко. Но слушатели все равно оказались благодарными.
— Так когда летим-то? — вновь нетерпеливо осведомился Олаф, когда я закончил свой рассказ. — Ты не представляешь, князь, как хочется увидеть родные края. Увижу, тогда и умереть можно спокойно.
Я промолчал. Вспомнилась история рассказанная гномом. Невеселая история. Надо бы поговорить на эту тему с ним. Но не сейчас.
— Рано тебе умирать — ехидно заметила Уна. — Ты еще всех нас переживешь
— Эх, твои бы слова, да Локи в задницу!
— Думаю, немного задержимся в Нижнем, — прервал я начинающуюся дискуссию. — Евгения, сколько отсюда до Асгарда?
— За двое суток доберемся, — отрапортовал мой штурман.
— Отлично, — заулыбался гном. — Так, а куда мы летим-то, в столицу?
— Не знаю, — признался, — там видно будет, но курс на столицу. Назначаем тогда дату отправления завтра утром. До этого, думаю, управимся со всеми делами. Вижу, что Светлана прекрасно с ними справляется. Как ты считаешь, Олаф?
— А что можно сказать? Она здесь такой порядок навела! У нее все по струнке ходят. Мужик в юбке! Хорошую ты себе нашел девку, Саша, не сомневайся.
— А в Муроме как? Все хорошо?
— Да тоже все нормально, — фыркнул Олаф, — твоя вторая Светлана вроде попривыкла. Но в любом случае финансами-то управляют из Нижнего. Так что тебе к главной Светлане надо обращаться!
— Она об этом в своем отчете писала, — вставила Симонова, — там действительно все хорошо! Но сейчас она все на развитие тратит. Это правильно!
— Надо годик подождать, — поддержала ее Уна, переглянувшись с Симоновой, — а потом можем уже снимать деньги с нижегородских счетов, сейчас пока рано, пусть жирком обрастут.
— Раз с этим разобрались, так что теперь выкладывай, Олаф. Как в Асгарде вообще к русским-то относится? Эльфов, наверное, не любят?
— Какой же гном любит эльфов? — возмутился тот. — Вот ты сказал, Саша! Остроухие — наши исконные враги. А вот русских мы всегда уважали, вряд ли что-то сейчас изменилась.
— Так ты там столько лет не был…
— Сколько бы ни прошло лет, — горячо заявил тот, — гномы чтут традиции. У нас что сто лет назад, что двести, что триста: враги — это враги, а друзья — это друзья. Мы не меняем своих взглядов… Есть у меня в Асгарде несколько хороших знакомых, думаю, еще помнят старину Олафа. И обязательно заглянем в таверны, — на его лице появилось мечтательное выражение, — настоящие таверны! А какое там пиво! Настоящее асгардское! А если ты там еще и песни исполнишь, по-нашему, по-гномьему, то там тебя вообще на руках носить будут. Мы, конечно, не привыкли концерты большие устраивать, нет у нас всяких Арен и прочей хрени эльфийской. Но полей перед городом хватает. Соорудим сцену, концерт не хуже орочьего будет. Ну да, двести или триста тысяч у нас, разумеется, не наберется, но тридцать тысяч гномов-зрителей — это как полмиллиона орков!
М-да… вот разошелся! В общем, проговорили мы полчаса, после чего Олаф отбыл вместе с Фроськой собираться. На этот раз лететь без нее он категорически отказался. Мало того, попросил взять с собой Эрру.
— Хватит дочке уже за штаны мои держаться, — заявил. — Мир ей надо посмотреть. А один князь, между прочим, обещал ее к себе в гарем взять. Может, забыл?
— Не забыл я, — проворчал в ответ на его укоризненный взгляд. — Эрра то там зачем?
— Как зачем? — мне показалось что у коротышки от возмущения глаза из орбит выскочат… она вообще-то моя жена! Я должен показать ей свою Родину! Я…
— Хорошо, хорошо, — поспешил я успокоить разошедшегося гнома, — возьмем Эрру. Идите уже собирайтесь.
Глава 21 «Асгард»
Задерживаться в Нижнем Новгороде мы не стали и вылетели как и планировалось. Но уже когда стартовали, выяснилась одна вещь! Оказалось, что гном боялся высоты. В отличие от его дочери. Я, честно говоря, был удивлен.
— А чего ты сразу-то не сказал? — поинтересовался у Олафа, который наотрез отказывался покидать свою каюту и успокаивал нервы какой-то крепкой бурдой из своей фляжки. Эрра вместе с Фроськой, видимо, решили не мешать главе семьи напиваться и ушли. Так что в каюте были мы вдвоем.
— А что это изменило бы? — печально произнес гном, сделав еще один глоток, довольно крякнув. — Будешь? — протянул мне флягу.
Я помотал головой.
— Ну как хочешь… а я выпью. Помогает, зараза, хоть и крепкая… Думал, что все хорошо будет. Но как глянул с высоты этой вашей смотровой площадки, так сердце в пятки ушло. Руки затряслись… — он сделал еще глоток и мрачно посмотрел на меня. — Вот представь, на корабле в шторм не боялся. А тут… перед дочкой стыдно, а поделать ничего не могу. Вот поэтому у гномов дирижаблей-то и нет. Ты пойми, князь, мы, гномы, на земле стоим крепко. А вот в небе… пущай там птицы летают. Как ты там, помнится, пел: «Я тварь земная и на небе я лишний»?
Вот блин… что-то я не помню, чтобы эту песню пел… странно. Но в любом случае слова весьма точно характеризовали настроение гнома.
— Точно не хочешь выпить?
— Давай выпьем, — вздохнул я. Не бросать же друга в такой ситуации. Вот сидит убитый горем. А после моих слов глаза загорелись и плечи даже расправились. — Только я твою бормотуху пить не буду.
— А… я и забыл, — по губам гнома скользнула слабая улыбка, — ты этого, эльфийского мифита любитель… я знаю.
— Только вот давай мы нормально выпьем, — предложил, — с закуской, как полагается. А то ты надерешься сейчас…
— Гном может выпить очень много и не надраться… — обиженно засопел мой собеседник. — Вот же слово-то придумал… Ты нас плохо знаешь. Но от закуски, конечно, не откажусь!
Я мысленно связался с Уной и отдал распоряжение. Через десять минут в каюте появились Эрра и Марфа с Фроськой, с подносами в руках, заставленными едой, и фея в переливающихся глазах которой светилось неприкрытое любопытство. Еда переместилась на стол, и по глазам гнома понял, что весьма своевременно.
— А чем это вы тут занимаетесь? — невинно поинтересовался мой фамильяр.
— Мне тоже интересно… — поддержала ее Эрра.
— Пьем с уважаемым гномом… — коротко пояснил я и покосился на Фроську. Марфа, поклонившись, ушла сразу, за ней Эрра, понимающе посмотрев на Олафа, а вот гномка явно никуда не собиралась.
«Забирай ее. Не беспокойте нас пару часов, — приказал я Уне, — надо психологическую работу провести с гномом».
«А… — мысленный голос Уны был полон ехидства. — Тогда все понятно. Сделаем».
Фея как-то ловко вытолкала сопротивлявшуюся девушку, и мы вновь остались одни. Я налил себе мифита и, стукнувшись своим бокалом с флягой гнома, выпил. Потом мы закусили, и Олаф поднял на меня слегка затянутые хмельной поволокой глаза.
— Я знаю, что ты хочешь спросить, — тяжело вздохнул он, — вижу, помнишь ту историю, которую я рассказывал.
— Помню, — не стал отрицать.
— И, наверное, считаешь, что проблемы будут у нас из-за этого? — взгляд гнома стал острым.
— А когда я проблем боялся, Олаф? — равнодушно пожал плечами. — Помочь другу разве зазорно?
— Знаю, князь, — благодарно кивнул тот, — ты настоящий воин. Так вот. Я здесь кое-что выяснил, пока ты там по своим, как ты выразился, «турне» летал. Ты же обещал мне поездку в Асгард, а насколько я знаю, свое слово ты держишь. Я еще тот старый дурак, сидел в неведении о том, что происходит в Асгарде, категорически отказываясь слушать новости. В конце концов все мои друзья-гномы к этому привыкли. А не надо было так делать… Выяснилось, что те сволочи, из-за которых я вынужден был бежать, тоже пострадали. Один все видит и наказал их. Спустя десять лет после моего ухода они вляпались в заговор против тамошнего конунга. Отца нынешнего Ингемара. У них почти получилось, конунга прирезали в постели, но его сын оказался умным парнишкой. Сумел сбежать и собрал войско из верных его отцу и присяге воинской дворян. В результате заговорщики потерпели поражение, а род Мердов оказался вырезан под корень. Справедливость восторжествовала! Один велик!