— Ты не имеешь права ее обвинять, Ирина! — укоризненно заметила Светлана, — она сражалась наравне со всеми. Тебе бы стало легче, если бы она погибла?
— Лучше бы я действительно умерла, защищая господина… — тихо произнесла куноити потерянным мертвым голосом.
— Вы верите, что он жив? — вдруг подала голос Белка, с надеждой посмотрев на Ирину.
— Уверена! — коротко отрезала та, — и я не успокоюсь, пока не найду или его, или… она на мгновение запнулась и закончила дрогнувшим голосом, — его тело!
— Ты готова нарушить приказ ректора? У нас такое не прощают, — хмуро посмотрела на нее Светлана, — и думаешь, этим поможешь Саше? Что скажет твой отец?
— Готова! — с вызовом посмотрела на нее Бутурлина, — и я совершеннолетняя! Могу решать за себя сама!
— Ты права, мы не можем тебя держать, — кивнула Светлана, — И что ты будешь делать? Отправишься искать его в Пустошах? Одна? Сколько ты там продержишься?
— Я… — начала было Ирина, но вдруг махнула рукой и закрыла лицо руками. Плечи грозной княгини затряслись в безудержных рыданиях.
— У тебя есть предложения получше? — вид у хмурой Белки был весьма грозным.
— Сейчас мы не сможем помочь ему, — произнесла напуганная Светлана, — Скуратова говорила про поисковые команды. Она права, лучше доверить все профессионалам. Если они не найдут Сашу, то никто не сможет. Ваше самопожертвование ему никак не поможет! Вы только мешать будете.
— Светлана права, нельзя жертвовать учебой и вы не подготовлены для выживания в Пустошах, — вдруг произнесла Мин и поднялась с колен, — я не учусь в Академии и именно я подвела своего господина. Я найду его живым или… мертвым. В любом случае мы воссоединимся в этом или ином мире!
— Мин… — растерянно протянула Светлана. — подожди, не горячись. Давай все-таки дождемся утра…
— Я ухожу, — безапелляционно сообщила куноити, — мой господин жив и нуждается в помощи! Сейчас соберу рюкзак и отправлюсь в Пустошь.
— Может, не стоит? — робко осведомилась Симонова дрожащим голосом, — там же ночь!
— Темнота меня не пугает, — решительно отрезала девушка. — Повторюсь, меня, в отличие от вас, не связывают отношения с Академией. Я — телохранитель Александра Морозова. Или найду его, или умру. И, девочки, не идите за мной. Светлана права, вы этим Александру не поможете. Как бы то ни было, я самая подготовленная среди вас для путешествий в Пустоши. Лучше пожелайте мне удачи!
С этими словами, она выскользнула из палатки. Оставшиеся в ней девушки переглянулись.
— Мне тоже пора, — поднялась Светлана, — надо поговорить с Анастасией Евгеньевной. Между прочим она тоже очень расстроена потерей князя.
— Так расстроена, что отказалась отправиться на его поиски…
— Ирина, — перебила Бутурлину помощник декана, — Скуратова еще и декан факультета, отвечающая за всех своих студентов. Не суди ее… просто попробуй поставить себя на ее место. Советую вам выспаться. Завтра трудный день!
— Не суди… — проворчала Бутурлина покосившись на Белку, которая растерянно смотрела на нее, — а если я хочу судить? Нет уж. Так просто Мин от меня не отделается, как и хо… Саша. А ты, ушастая, тоже собираешься отправиться в академию и забыть о том, кто тебе помог? Или пойдешь со мной?
Белка почти не мешкала. На одной чаше весов был обычный человек, который проявил к ней доброту, а на другой годы тяжелой работы ради единственного шанса выбраться из гетто в лучшую жизнь. Обученные маги темных жили относительно хорошо, светлые опасались сильно задирать обладателей силы… это позволяли себе только дворяне вроде Владиасэля. Его отец славился своим гаремом из пятнадцати темных эльфиек рангом не ниже магистра и ходили слухи, что он хочет довести их число до полусотни, чтобы носили паланкин и изображали мебель…
— Иду, — твердо произнесла Белкариэль, сжав кулаки. Она больше не хотела себе будущего, за которое боролась всю жизнь.
— Тогда идем! Мин, стой! — крикнула княгиня ушедшей девушке и выскочила из палатки. За ней молча последовала Белка.
Наблюдавший за всем ошеломленный Вяземский, которого никто не позвал, прижал к себе рыдающую Симонову, утешающе гладя ее по спине. Юный князь хотел бы последовать за смелыми девушками, но долг перед родом и сестрой был сильнее симпатий. Алина сильно пострадала в сражении и сейчас лежала в лазарете в специальном магическом сне. Он не мог бросить ее одну, даже ради друга…
Глава 9 «Мурмирис»
Мин медленно бродила по полю битвы, на котором уже не осталось тел погибших людей, по нему были разбросаны только мертвые тела монстров. Собиратели трофеев должны были появиться только завтра, чтобы растащить их части на алхимические ингредиенты, а шкуры на материалы для доспехов. Куноити искала следы своего господина. Специальное заклинание сработало на сто процентов, и вот перед ней появилась видимая только ей одной светящаяся линия.
— Я иду Саша, держись, — тихо проговорила она. Раньше она бы никогда не осмелилась назвать его имя вслух, но сейчас был особенный случай…
— Мин! — окликнул ее знакомый голос.
Обернувшись, китаянка с изумлением уставилась на Ирину Бутурлину. Девушка была в походной форме с рюкзаком за плечами, мечом и арбалетом на поясе. Рядом с ней стояла Белка, вооруженная своим мечом и луком. И обе с вызовом смотрели на Мин.
— Что вы здесь делаете? — поинтересовалась телохранительница.
— Мы с тобой, — безапелляционно заявила княгиня. — И не спорь. У меня от споров голова болит.
— Почему? — вопросительно посмотрела на них Мин, — а как же Академия? Ваша учеба?
— Я договорилась со Светланой, — пожала плечами Бутурлина, — Взяла нам академический отпуск. Она все поняла, хотя считает затею глупой. А учеба… — девушка немного замялась и произнесла куда тише: — Я не хочу жить без Саши. Поэтому лучше пойду с тобой. Чтобы точно знать, что сделала все, что могла.
— Я полностью согласна с Ириной, — спокойно добавила Белка.
— Это ваш выбор. — Куноити коротко поклонилась внезапно обретенным подругам. — Я определила, в какую сторону потащили нашего господина.
— Потащили? — изумленно уставилась на нее Ирина.
— Потащили, — кивнула та. — Вы точно готовы идти со мной?
— Готовы, — последовал дружный ответ.
— Тогда не отставайте.
И три девушки быстрым шагом направились в степь…
Проснулся я от резкого укола. Руку словно чем-то обожгло и, открыв глаза, я сразу выставил перед собой дробовик. На самой границе круга в воздухе покачивался призрак. И призрак странно напоминал ту самую статую, что украшала собой поляну, на которой я остановился.
Мирика.
Призрак-хранитель.
Уровень 60.
Костер уже догорал и в нем едва теплились угли, а, судя по начинающему светлеть небу и поблекшим звездам, приближался рассвет. Я присмотрелся к покачивающейся в воздухе незнакомке. Да, точно, статую ваяли с нее. Если не считать легкую бледность призрачного тела, передо мной был очень симпатичный призрак. И самое главное, что я не чувствовал от него особой опасности.
Большие черные глаза, на удивление живые и, выделявшиеся на фоне мертвенного облика гостьи, с любопытством разглядывали меня. Никакой угрозы, скорее легкое безразличие. Тем более я сомневался, что смогу навредить созданию такого уровня, так что не видел смысла атаковать. Только хуже сделаю.
— Кто ты, человек? — прошелестел голос, и я даже сначала не понял, что призрак с таким странным именем задал мне вопрос.
— Князь Александр Морозов, — убрав явно бесполезный дробовик в инвентарь, я поднялся и представился, — а кто вы, прекрасное создание?
— Князь… — в голосе привидения послышались удивленные нотки, — Кто я? Я призрак — хранитель этого места. Расскажи мне свою историю, и потом я расскажу тебе свою.
Почему нет? Я коротко поведал свою историю попадания, начиная с похода из Академии, заканчивая эпической битвой с носорогами. Понятное дело, опустил подробности гибели Уны и просто пояснил, что чудом выжил под тушей мертвого носорога, из-под которой меня вытащил шакал, которого я отправил к его предкам, прежде чем мной пообедали. Ну и рассказал, что планировал переночевать здесь, а утром отправиться обратно в Академию.
Мирика внимательно слушала мой немного сбивчивый рассказ, понимающе кивая и вздыхая в нужных моментах.
— Что ж, — прошелестела она, когда я закончил, — все понятно с тобой, князь. А вот моя история стара как мир… Когда-то я была такой же как и все, живой… веселой и беззаботной кошкой, и тогда еще наш прекрасный Мурмирис был светлым и большим городом…
— Мурмирис? — с удивлением переспросил я, — Никогда о нем не слышал.
— Это город кошачьего народа, наш дом… таких городов было много на землях зверолюдей, и мы жили в мире со своими братьями и сестрами по крови, — мечтательно ответила Мирика, — в один не слишком прекрасный день к нашим стенам пришла вражеская армия. Люди… — мне сразу не понравился ее взгляд, на мгновение ставший очень нехорошим, но лишь на мгновение, — они хотели сделать нас рабами и разрушить Мурмирис. Мы были готовы. Другие города зверолюдов уже были разрушены и все выжившие пришли к нам, чтобы принять последний бой. Наши коты отважно защищали свой дом, и кошки помогали им. Но войско людей было огромным, вскоре стало ясно, что мы обречены на поражение, рабство и забвение. Тогда самые могучие маги и магини объединенного народа зверолюдов создали заклинание, которое перенесло Мурмирис в место, недоступное для людей… Наши воины гибли на городских улицах, жертвуя собой во имя общего блага. К сожалению, почти никто не уцелел.
— А что стало с остальными? — осторожно поинтересовался я.
Привидение оказалось хорошим эмоциональным рассказчиком, и меня по-настоящему зацепила история Мирики.
— Заклинание сработало как надо, захватчикам досталась лишь часть развалин, да тела наших отважных защитников, которых мы не успели взять с собой. Остатки моего народа перенеслись в безопасное место вместе с центральной частью нашего города. Только вот сам Мурмирис перенос не выдержал. Точнее, выдержала только часть его. Сейчас он сам похож на груду развалин, но тем не менее он остался домом для всех зверолюдов… Те племена, которые нам помогали… Увы, из них мало кто выжил, но их потомки живут с потомками кошачьего народа как дружная семья. Что касается меня, я сама пошла на то, чтобы стать бесплотным духом, охраняющим вход в Мурмирис. Это великая честь, но и тяжелая ноша… — Мирика по-человечески тяжело вздохнула, — и сейчас мне придется тебя убить, человек Александр Морозов. Никто не должен знать, где находится вход в последний оплот кошачьего народа.