— Не грусти, ты пытался! — извлекаю из ножен меч и подхожу к обреченному медведю. Как там говорили? Два удара по глазам, а затем в слабую точку у шеи…
— Экзамен сдан, — передо мной возник Полтыгин и схватил за руку с мечом, — можете пройти в раздевалку.
С трибун послышался недовольный гул, а меня обуревало искреннее возмущение. Меня лишили законной экспы! Полтыгин наклонился и прошептал:
— Мы лишились троих загонщиков, чтобы поймать мишту. С ним будут тренироваться сотни студентов. Вы ведь сами должны понимать, что разбрасываться материалом такого качества преступно.
— А натравливать такого зверя на первокурсника — не преступно? Доиграетесь когда-нибудь, уважаемый! — я не сдерживал злость в рвущихся наружу словах. Не нравился мне этот монах!
Полтыгин ничего мне не ответил, лишь потупился. Стиснув зубы, я медленно вырвал руку и направился в раздевалку, где собрался весь гарем. Девушки встречали меня, как героя, яростно расхваливая и подбрасывая в воздух. Злость как рукой сняло. Приятно, черт побери!
Оставшиеся зачеты не представляли из себя ничего сложного, и на следующий день я подписывал бумаги о досрочном завершении первого курса. Теперь у меня было время до следующей осени. Правда Ире, Белке, Симоновой и Ариэль придется вернуться для сдачи экзаменов вместе со всеми. Я не волновался: девушки у меня что надо, справятся.
Прошлой ночью Симонова уговорила меня взять ее с собой. Теперь она отвечала за наше снабжение и обеспечение на пару с Марфой, а там, возможно, и другая работа найдется. В конце концов, девушка очень умна. В Имперские стипендиаты глупые не попадают! Евгения сразу же проявила таланты, без сучка и задоринки организовав наши сборы. Официально мы отбывали следующим утром с большим караваном. Для начала во Владимир…
Я не устраивал больших прощальных вечеринок, ведь мы собирались вернуться. Лишь тихий ужин в семейном кругу. Пришли и Вяземские. У Алины глаза покраснели и опухли, а брат был мрачнее тучи. Скуратова категорически отказалась отпускать его, так как он не состоял в гареме, а сдавать экзамены экстерном он не рискнул. Я согласился с другом и поспешил его утешить, попросив приглядывать за виллой. Она оставалась за мной до следующего распределения. Не хватало еще, чтобы поселились какие-нибудь сквоттеры! Да и не его это была война. Если в войну двух родов вмешается третий, никому мало не покажется. И не хотел я быть обязанным Вяземским после их холодного приема, пусть они и извинились. Сами справимся, не впервой…
Ночью мы прошли КПП и сели на приведенных Светланой лошадей. Ехали налегке и тайком. Никаких роскошных карет за три миллиона, больших караванов и прочих привлекающих внимание вещей. Отныне секретность — наша лучшая подруга. Хотя Уна больше всего переживала насчет нашей кареты, не успев вдоволь ей насладиться… Увы, пришлось идти на жертвы.
И оделись мы соответствующе — в обычную одежду искателей приключений. Девушки закутались в скрывающие фигуры плащи, спрятали лица шарфами и набросили на остроконечные уши капюшоны, чтобы на первый взгляд мы казались обычным отрядом наемников. На крайний случай, Ира поможет иллюзией, да и у меня язык подвешен. Отбрехаемся.
— Никто не передумал? Последний шанс! — я обвел взглядом весь гарем, включая присоединившуюся к нам Светлану, пытаясь найти малейшую нотку нервозности. Ничего. Спокойная собранность и вера в хозяина. С такой поддержкой я просто не мог проиграть. — Отлично, тогда вперед!
Мы развернули лошадей на восток и отправились к месту сбора каравана, который должен был завтра выдвинуться в Нижний Новгород. Мы оплатили проезд до пункта назначения, но, думаю, кое-кто будет сильно удивлен нашим с Симоновой планом. Именно она подсказала мне вариант, который пусть и был немного рисковым, но защищал от неожиданностей в том же самом Владимире. Бутурлин вполне мог устроить там засаду. Я не сомневался, что он уже знал о нашем отъезде. Караваны ходят два раза в неделю, так что ничто не мешает ему сложить два плюс два и устроить нам сюрприз. Лучший вариант — вообще не посещать Владимир. Береженого, как говорится, Перун бережет!