Внизу перед воротами жители Мурмириса заранее соорудили баррикаду. Олаф решил, что тут собрался практически все жители города, причем оружие было абсолютно у каждого. Ворвавшегося в ворота врага первым делом встретили стрелы и болты. Это сразу затормозило наступательный порыв наемников, но сзади напирали, и вооруженная толпа просто врезалась в баррикаду, разметав ее.
Тем не менее они замедлились и жители Мурмириса, приняв боевую форму, набросились на врага. Те, кто этого не мог сделать или был слишком слаб, отошли назад, спрятавшись еще за несколькими баррикадами, которыми были перегорожены идущие в центр города улицы.
Олаф старался держаться вместе с сородичами, так они представляли собой практически единую, весьма эффективную боевую единицу. Бой превратился в свалку, но, как ни пытались наемники прорваться дальше, у них это не получалось… Отчаянно защищавшиеся жители Мурмириса творили чудеса храбрости. Они гибли на мечах и пиках наемников, но за каждого погибшего зверолюда враги расплачивались десятком своих солдат.
Сам гном чувствовал, как спадает напор вражеских солдат. Все больше и больше наемники оглядывались назад, явно подумывая отступить… Даже появление на поле боя вражеских магов ничего не смогло изменить. Олаф прекрасно понимал, что в такой сутолоке использовать массовые заклинания сумасшествие. Сожжешь и своих, и чужих., а одиночные молнии и огненные шары были ничуть не лучше льющихся со стен зачарованных болтов
Наконец наемники дрогнули и стали отступать. Олаф торжествующе воздел вверх свой молот и обрушил на пятившегося воина, который закрылся щитом, разлетевшимся под ударом тяжелого оружия. Затрещали сломанные кости противника, и Олаф услышал предупреждающий вопль одного из гномов, бившегося бок о бок с ним. В следующую секунду тело пронзила страшная боль, которую почти сразу унесло темное безмолвие.
Глава 19 «Путь к Нижнему Новгороду»
Сознание возвращалось постепенно, какими-то рывками. Сначала появился слух, и Олаф услышал чьи-то стоны. Затем нестерпимый зуд на саднящей коже. И наконец, зрение. С трудом открыв глаза, он увидел взволнованное лицо Эрры, на котором проявилось выражение невероятного облегчения и радости.
Кошкодевочка сразу прижалась к гному и ласково замурчала.
— Где я? — поинтересовался Олаф, стараясь не выказывать вспыхнувшей в груди боли.
— В лазарете…
Приподнявшись, гном с тоской посмотрел на стоявшие в ряд кровати. Почти на всех лежали мятущиеся в горячке зверолюды в окровавленных бинтах. Победа нелегко далась Мурмирису.
— Я так волновалась, — произнесла тем временем Эрра, и Олаф всерьез напрягся. Не понравилось ему сочувственное выражение, на миг сменившее остальные эмоции на живом лице кошкодевочки. — Не переживай, все будет хорошо.
— Из-за чего? Нас, гномов, так легко не взять! — вырвалось у него, и он попытался обнять девушку. Осознание пришло одновременно с запнувшимся сердцем — он не мог двигать правой рукой. Олаф сорвал с себя одеяло и похолодел. Он увидел беспомощную культю в пропитанных кровью руками. Рука отсутствовала по локоть.
— Мы тебя еле спасли, — вновь прижалась к нему Эрра. — Главное, не переживай.
— Не буду, — ласково пообещал ее гном, постепенно приходя в себя, — ну нет одной руки. Молот я могу и левой крутить… просто потренироваться надо.
— Правда? — кошка с надеждой посмотрела на него. — Не совершишь глупость, как многие воины?
— Правда, — погладил тот ее по голове, — не переживай так за меня. Прорвемся. Как бой закончился?
— Нашей полной победой! — радостно заявила воительница. — Враг наголову разбит. Князю Морозову уже предоставили полный доклад.
— И про руку рассказали? — осведомился гном.
— И про нее, — виновато опустила глаза Эрра, — не надо было?
— Да ладно уж, жаль магия жизни на нас особо не действует, новую руку не вырастить, — горько хмыкнул гном. — Зато протез можно сделать. Были у нас в свое время в хирде такие ребята. Редкая штука и стоит дорого, но щит, по крайней мере, держать смогу.
— Отлично, — заулыбалась Эрра, окончательно успокоившись. Возлюбленный пришел в себя, все хорошо, а остальное приложится.
— Не трать тут время со мной, или, я скоро оклемаюсь, — пообещал ей гном. — Других-то повреждений у меня нет? Ниже пояса например…
— Нет, все в порядке… Тебя осматривали наши лучшие целители!
— Вот и хорошо! Иди давай, не переживай! У тебя дел наверняка телега.
После того, как кошкодевочка поцеловала его и ушла, Олаф откинулся на пропитанную потом подушку и погрузился в невеселые думы. Эрру он, конечно, обманул, но ведь от правды не сбежишь. Теперь гном ничего не стоил в бою. А протезы… Да, их можно сделать, только все гномы с ними плохо кончили в Хирде. Так что отвоевался Олаф Рыжебородый, пора вешать молот на стену любимой таверны. Только и ее больше нет…
Постепенно гном все глубже погружался в черную тоску и глухое отчаяние.
Я пребывал в двойственных чувствах после разговора с Эррой. Ее звонок застал нас, когда мы уже выдвинулись из Неряхино.
С одной стороны, мы отстояли Мурмирис, и скоро нашу армию усилит отряд Эрры с добровольцами из города зверолюдей плюс выжившие гномы. С другой стороны, меня сильно расстроило известие о том, что Олаф потерял руку. Особенно после реакции Бренна на известие. Так получилось, что он был рядом и все услышал.
— Эх, — печально махнул рукой командир наемников, — не повезло Олафу. Совсем зачахнет теперь. Как бы руки на себя не наложил… то есть руку.
Мой естественный вопрос, почему это должно произойти и, в конце концов, разве нет протезов или каких-нибудь целителей, он ушел в глубокое раздумье. Летевшая рядом Уна как раз успела меня мысленно просветить, что конечности то отращивать давно научились, только почти не действовала магия жизни на гномов. Не повезло коротышкам.
— Протезы — это, конечно, возможно, — наконец оторвался от своих мыслей Бренн, — нужна особая магия, скандинавская, рунная. Сам протез любой мало-мальски рукастый гном сделает, а вот наложить на них руны, чтобы мыслью управлялись, сможет только опытный шаман. Таких во всей Российской Империи нет, точно знаю. Да и если найдем, существуют отложенные последствия.
— Это какие? — уточнил я. Для рыжебородого денег мне не жалко. В конце концов, я ему не только таверну должен… Гном был моим союзником, да и чего уж там, стал практически другом.
— Постепенно тот, кто пользуется рунными протезами, превращается в настоящего берсерка. Если гномы держатся довольно долго, то вы, люди, уже через год-другой сходите с ума. Но рано или поздно теряют разум все… будь ты эльф, гном или человек. Увы, плата за рунную магию велика.
Да уж. Невеселые перспективы. Надо будет пообщаться с гномом. Тем более, мы с ним как раз встретимся перед осадой Нижнего Новгорода. Олаф точно не будет отлеживаться в постели. Там и поговорим. Мысли вновь перескочили на предстоящую битву. Послезавтра утром мое войско доберется до Нижнего.
Я не обманывался насчет фактора неожиданности, понятно, что Бутурлину прекрасно известно о нашем приближении и он будет готов. Ворота нам точно не откроют и салютом послужат залпы осадных орудий. Хотя в этом вопросе я надеялся на Эста. Быстрый штурм сделает все гораздо проще. К тому же, если прикинуть, нормальной дружины и наемников у Бутурлина осталось не так уж и много. Хотя, если он еще и ополчение вооружит, совсем будет невесело. Придется положить много народа, причем моих будущих подданных.
А если Эст предаст? Зависимость от других непроверенных людей раздражала. В любом случае, сейчас у меня остается единственный вариант. Либо я возьму Нижний Новгород, либо… придется куда-нибудь бежать, например в Сибирь матушку. Туда Бутурлин точно не дотянется. В долгом противостоянии князь однозначно выиграет. Его ресурсы не сравнимы с моими.
От невеселых мыслей меня отвлекла верная фея.
«Саша, мы выиграем. Я это знаю! Ты же особенный. И главное — у тебя есть я! Самый разумный фамильяр в этом мире. И самый красивый!»
— Несомненно! — улыбнулся я, глядя на нее. — Как я мог забыть!
«Вот видишь, — подмигнула мне фея, — когда улыбаешься, ты мне нравишься больше! Тем более у Бутурлина нет Лиры! Он не умеет петь! Да и гарем у него так себе, наверняка отдельно от хозяина живет. Так что наше дело правое, победа будет за нами!»
Вот же блин! У меня улыбка до ушей растянулась. Опять мой фамильяр вытащила из моей же головы знакомую фразу.
Заметив, что их хозяин улыбается, остальные девушки гарема тоже подтянулись поближе. И знаете… пообщался с ними, и все грустные мысли о моем весьма неясном будущем растаяли. Все-таки позитивный у меня гарем. Лишь одна Диана держалась немного в стороне. После нашего страстного секса она перестала смотреть на всех волком и, если верить Уне, начала меняться в лучшую сторону, но все равно пока не доверяла остальным. Рыцарь ехала чуть позади меня и внимательно смотрела по сторонам. Кстати, я так и не понял, как она умудрялась комфортно чувствовать себя в своем доспехе. Хорошо еще шлем она все-таки сняла, прицепив к седлу, и сейчас роскошные волосы спадали на сверкающие наплечники.
Несмотря на все попытки Уны периодически расшевелить ее, Диана на шутки не реагировала от слова совсем. Ну вот ни дать ни взять суровая рыцарша. С остальным гаремом девушка держалась вежливо, хоть и отстраненно. Лишь когда мы с ней оставались наедине, она позволяла себе легкую улыбку. И самым удивительным было то, что в сексе она кардинально менялась. Прямо-таки вулкан страстей. А то, что любила определенное разнообразие и без компании — у каждого свои фетиши.
До единственного привала на нашем пути мы дошли без приключений. Мы остановились прямо в степи под палящим солнцем. Увы, поблизости не было никаких островков леса.
Идиотами твари пустоши не были и, видя идущее войско, старались убраться с его дороги. Особенно их пугали горланящие песни лякуши — дернул же меня черт исполнить им несколько матерных частушек для прикола.