Не помню, как дошла до кровати, как помылась и переоделась, но проснулась я в мужской футболке на шелковых простынях. И всё бы ничего, только голова гудела, во рту пересохло, да и комната была мне совершенно не знакома.
Проморгавшись, недовольно поелозив и, наконец, усевшись в постели, начала вспоминать, где я и кто. Вспоминала-вспоминала, а потом резко захотела забыть и побыстрее…
И только во мне проснулось раскаяние, как дверь в спальню приоткрылась.
— Проснулась? — спросил Αлекс, стаскивая с себя футболку и, оставаясь в спортивных штанах, направился через всю комнату, видимо, в ванную. — Аспирин на тумбочке. Приходи в себя, я скоро буду.
Я послушно взяла таблėтку, запила ее стаканом воды, найденным там же, и улеглась в кровать, ждать волшебного эффекта. И дождалась, но не волшебства.
Рядом со мной на матрас приземлилось что-то легкое. Приоткрыв один глаз, я с интересом посмотрела на черную кожаную мухобойку. Сто лет таких не видела, разве что в детстве, у бабушки дома. Только та была зеленой и пластмассовой.
— Как голова? — спросил Алекс, привлекая моё внимание к себе.
Он стоял абсолютно обнаженный, мелкие капли воды стекали по его спортивному телу, руки были сжаты в кулаки, член напряженно подрагивал и наливался силой.
— Лучше, — прохрипела я, тут же позабыв про все свои сомнения, тревоги и вопросы. — Спасибо.
— А вот благодарить меня не стоит, — как-то совсем недоброжелательно улыбнулся шеф. Потянувшись за мухобойкой, он взял ее за рукоять и мягко шлепнул хлыстиком по открытой ладони. — Знаешь, что это?
Я кивнула.
Он удивленно вскинул брови:
— То есть ты не так наивна и чиста, как думает твоя подружка.
Не сразу уловив смысл сказанного, я заворожено смотрела на кожаный предмет в его руках и улыбалась, вспомнив вдруг бабушкины пироги, запах выпечки, всегда витавший в ее доме и чувство уюта… Οчнувшись же, нахмурилась и спросила, уже подозревая в душе самое нехорошее:
— Что за подруга? О чем ты говоришь?
Он не отвечал, разглядывая меня из-под полу-прикрытых век и думая о чем-то своем.
— Зачем тебе мухобойка? — задала я новый вопрос.
Его брови снова скользнули вверх, руки замерли, а губы скривила недоверчивая усмешка:
— Как ты назвала стек?
Настала моя очередь молчать. Что такое стек я не знала, но женская логика услужливо подсказывала, что нужен он не для битья мух.
— Аня, — позвал меня Алекс. — Я ведь озвучивал тебе правила?
Мне вдруг стало нехорошо, и виной тому был отнюдь не выпитый накануне алкоголь.
— Ты ослушалась, и при этом решила просить моей помощи.
— Я не просила!
— Ты позвонила и фактически сообщила, что тебя везут в закрытый клуб, где часто обретаются любители секса погорячее.
— Хорошо, допустим, я надеялась, что ты приедешь.
— И я приехал. Забрал тебя, привёз в свой дом, пустил в свою постель.
— Мне что теперь руки тебе целовать?
Он ухмыльнулся:
— Я не думал прощать тебя, хотел оставить на улице, как твой бывший. И пришлось бы Арсу вновь обеспечивать не только свою любовницу, но и ее дорогую подругу.
У меня на затылке зашевелились волосы. Если я всё верно поняла, то Арс — это Арсений Николаевич Питаев, папик Дашки!
Вскочив с постели, я на миг поморщилась от тупой боли в голове, но тут же взяла себя в руки и уточнила:
— Где мои вещи?
— Не-а… — Алекс покачал головой, снова ударив хлыстом по ладони, и сообщил: — Сегодня мы едем знакомиться с семьей. И ты сыграешь там роль моей девушки. Я пересилил гордыню и наплевал на свои принципы, а ты окажешь услугу мне. И никак иначе. Но сначала последует наказание.
— Нет. — Я покосилась на кожаную вещицу. — Мне очень не нравится ход твоих мыслей. И я уже давно не ребенок, чтобы терпеть наказания.
— Аня… — Он шагнул ко мне, заставляя отступить, упереться ногами в кровать и осесть на матрас. — Сказанное мною — ни вопрос, ни просьба, ни пожелание. Ночью, забрав тебя из ресторана, я решил, что нам пора расставаться. Но потом передумал. Меня тянет к тебе. И я уверен, что это взаимно. Мы неслучайно встретились, ты попала в мою фирму по протекции; собственңо, как и в мою постель. И я обещаю всё рассказать… позже. У родителей в доме. После ужина.
— И про хренотень, о которой говорил твой дружок? — уточнила я, больше полагаясь на удачу. — Вы что же, спорили на меня?
Алекс покачал головой:
— Нет. Но заинтересовался Серега тобой не случайно.
— Расскажи сейчас! — потребовала я.
— Сними одежду, — парировал он. — И ляг на кровать.
— Иначе что? Сделаешь всё сам? Против моей воли?!
— Нет, конечно. Отдам тебе одежду и отпущу на все четыре стороны. Ведь получится, что ты совершенно не умеешь слушать, отвечать за свои поступки и делать правильные выводы из услышанного.
Я резко поднялась. Хотелось крикнуть: «Я ухожу!», хотелось зарядить ему пощечину, хотелось наброситься с кулаками и громкими обвинениями во всех смертных грехах… но также сильно хотелось прижаться к нему, почувствовать его горячую кожу на своей, ощутить наполненность внутри, там, где уже было влажно и жарко…
Εще не осознав до конца, что делаю, подняла руки и стянула с себя его футболку, оставшись в одних трусиках.
— Их тоже. — Голос Алекса стал ниже.
Быстро, словно боясь передумать, сняла последнюю оставшуюся между нами преграду и снова бросила взгляд на стек. Тот ожил в руках шефа: хлыстик сорвался с ладони вниз, что бы мгновением позже коснуться моего бедра и пройтись вверх, до уровня лопаток. Как ни пугала ситуация, она же, к моему удивлению, жутко возбуждала. Особенно когда холодная кожа скользнула по груди к соску, пройдясь вокруг, а затем слегка шлепнув по нему.
Шлепок был совершенно безболезненным, но от неожиданности я ахнула, а Алекс, ухмыльнувшись, подался вперед, припадая губами к моей шее, опаляя ее долгожданными поцелуями, прокладывая влажную дорожку ниже…
Стек тоже спускался. Я чувствовала как он проходится по животу, рождая мурашки и ожидание чего-то недозволенного, запретного. Губы Алекса достигли того самого соска, что получил шлепок и нежно его поцеловали, чтоб в следующий миг сҗать зубами, роҗдая одновременно сладкую боль, и эйфорию.
Стек тем временем пробрался в заветное местечко — между моих ног, после чего Алекс, придерживая меня за спину, опустился вместе со мной на кровать.
— Руки! — рыкнул он в ответ на мою попытку обнять его в ответ. — Держи их над собой.
Я послушно исполнила сказанное, прикрывая глаза и облизывая пересохшие губы, чувствуя его внизу живота… предвкушая наслаждение и позабыв обо всем на свете.
Язык Алекса не заставил ждать долго. Лизнув несколько раз набухшую горошину, он подул на нее и слегка отстранился. Я выгнулась навстречу, приглашая его член внутрь, остро чувствуя сексуальный голод и нуждаясь в разрядке. Однако мои надежды были обмануты: перехватив податливое тело, Алекс перевернул меня на живот и снова прохрипел, в самое ухо:
— Руки вверх, дорогая. Больно не будет… почти.
Я не успела даже пискнуть, когда ощутила первый шлепок по попе. Лёгкий, почти невесомый, словно примеряющийся. Затем сразу второй и третий…
— Знакомься, солнце, — донесся до меня голос Алекса, — стек классический.
Новый шлепок, более сильный, чем прежде, и снова, и еще… И тут же холодная кожа скользнула между ног, чтобы коснуться средоточия моего вожделения и вернуться назад.
— Рукоять металлическая, но оплетена кожей, — продолжал делиться информацией Алекс, голос которого становился всё грубее. — Хлыст также покрыт натуральной кожей. Мягкой, качественной, не оставляющей следов. Отличный девайс…
Новый шлепок. И я дернулась, пытаясь подняться. Хватит с меня!
— Плохая девочка, — ласковый шепот в самое ухо. Его тело оказывается сверху, член упирается в мою попку, а руки пробираются вниз, сжимая слишком чувствительную от возбуждения грудь. — Всего несколько ударов. Разве такое наказание ты заслужила?
— Αлекс… — Я снова заелозила под ним, пытаясь одновременно выбраться и возразить.
— Тс-с-с. — Его пальцы с силой сжимают напрягшиеся соски, он трется членом о мою кожу, целует мне плечо и шепчет, словно доверяя сокровенную тайну: — К черту всё, хочу тебя!
Я затихаю, а Алекс приподнимается, обхватывает руками мои бедра и заставляет привстать на коленки, после чего резко шлепает стеком там! Вскрикнув от испуга, я вдруг ощущаю волну невероятного наслаждения и его пальцы на пульсирующей от желания горошине.
— Вот так… Ждёшь меня, малышка, — шепчет он и наконец входит. Грубо, с силой, на всю глубину. А я выгибаюсь от удовольствия, чувствуя себя невероятно испорченной и счастливой одновременно.
Толчки повторяются один за другим, заставляя меня стонать от удовольствия, приподниматься навстречу, сжимать зубами шелковые простыни и мечтать, чтобы это не кончалось. Оргазм захватил нас обоих одновременно, оставив спустя десяток секунд расслабленно упасть на кровать и редко вздрагивать от пережитого.
Отдышавшись, Алекс улегся сбоку и заглянул мне в глаза:
— Хреновый из меня доминант, — поделился он сокровенным.
— Ну-у-у, — задумчиво протянула я, — мне сравнить не с чем. Так что если ты надеялся на яростную похвалу — ее не будет.
— Жаль, — улыбнулся шеф. — Значит, все-таки зря купил эту игрушку.
— Возможно, следующая твоя любовница будет более… — Я задумалась, подбирая нужное слово.
— Снисходительная? Опытная? Ρазвращенная? — помог Алекс, улыбаясь еще шире.
— Именно.
— Не будем загадывать, — подмигнул шеф, поднимаясь. — Сейчас позавтракаем, и отвезу тебя на квартиру. Соберешься, и поедем к родне.
— Нет.
Я села, натянула на обнаженное тело простыню, приятно холодившую все ещё разгоряченную кожу и взглянула на Αлекса. Он стоял абсолютно не стесняясь своей наготы и ждал продолжения забастовки с выражением лица: «Я так и знал!».
— Не поеду, пока не узнаю всё «от и до…»
— Что ж, оставайся. Через пару-тройку часов будь готова к отъезду.