аха, на правом запястье сидел охотничий, сокол, с колпачком на голове и с колокольчиками на когтистых лапах. Карен казалось, что она видит ожившую картину из портретной галереи усадьбы. Все это могло происходить в любую эпоху и в любой стране. К седлу вороного были приторочены тушки подстреленных зайцев, их серый мех был запачкан кровью.
Тейт взял коня под уздцы, и маркиз спешился. Завидев Карен, он кивнул ей и холодно произнес:
— Доброе утро, мисс Хейуорд!
— Доброе утро, сэр!
— Привет, Мэллори! — выйдя из, конюшни, сказала Армина, картинно подбоченившись и поводя бедрами, обтянутыми эластичными бриджами. — Как успехи? Угостишь зайчатиной?
Маркиз натянуто улыбнулся и нежно погладил сокола.
— Лейла сегодня в ударе! Она у меня умница. Ласковые нотки в его голосе приятно удивили Карен, она не предполагала, что Мэллори способен на такие нежности. Ей захотелось приласкать птицу, и она протянула к ней руку.
— Какая прелесть, — сказала она, глядя не на сокола, на удавчика, затаившегося в штанах охотника.
Маркиз отпрянул от нее вместе с птицей и предостерегающе воскликнул:
— Осторожнее! Лейла не игрушка! Даже не пытайтесь приласкать охотничьего сокола, он не любит посторонних! Если бы не путы на лапах и не колпачок на голове, он бы выклевал вам глаза. Сокол признает только хозяина.
— Мне бы тоже хотелось с ним поохотиться, — ответила Карен, поборов оторопь. — Обожаю хищных птиц! Может, со временем мы с ней и подружились бы.
— Сомневаюсь! Такая птица с трудом поддается тренировке. Я потратил немало времени, добиваясь ее доверия, — возразил маркиз. — Советую вам завести канарейку.
Глаза маркиза сверкали гневом, он был раздосадован опрометчивостью Карен, едва не обернувшейся бедой: ведь сокол мог серьезно поранить ее своими сильными когтями.
— Я знаю, что говорю: я провел десять суток в клетке этой птицы, изучая ее повадки. — У Карен закружилась голова: ей представилось, как шуршат в полумраке клетки перья хищницы, как позвякивают колокольчики на ее когтистых лапах, предупреждая хозяина об опасности, как томительно медленно тянется там время. По спине ее пробежала дрожь, а внизу живота возникло ощущение пустоты. Лишь усилием воли Карен сумела сохранить хладнокровие и не выдать свои чувства.
— Я тоже смогла бы просидеть десять суток в клетке с диким соколом, — спокойно промолвила она. — Главное — правильно настроиться. А в этом мне помогло бы знание карате: этот вид восточного единоборства учит человека управлять своими эмоциями и закалять волю.
— Вы занимаетесь карате? — удивился маркиз.
— Карен сегодня обошла меня в скачке, — сказала Армина. — Я порекомендовала ей выступить на здешних состязаниях.
Маркиз прищурился и спросил:
— И что решили, мисс Хейуорд? Вам удастся выкроить для спорта время? Или у вас чересчур много работы в библиотеке?
Карен вспыхнула, уловив в словах лорда Бернета намек на их с Тони совокупления в комнате с зеркалом.
— Не беспокойтесь, сэр, — ответила она. — На моей работе спортивные занятия не отразятся. Работа всегда была для меня на первом месте, а спорт и развлечения — на втором. До сих пор мне удавалось успешно заниматься и тем и другим.
Маркиз усмехнулся:
— Вы суперженщина! Мы еще вернемся к этому разговору. Сегодня вечером я устраиваю для друзей вечеринку. Считайте, что вы приглашены.
С этими словами маркиз удалился в клетку для соколов, высокий, стройный и надменный, знающий цену каждому своему жесту.
— Ты произвела на него хорошее впечатление, — ободрила Армина ошарашенную Карен. — Но я вынуждена тебя покинуть. Он привык к моим оральным ласкам после охоты. Еще увидимся!
Чертыхнувшись, Карен сжала от злости кулаки. Она готова была отвергнуть заманчивое предложение, чтобы доказать Мэллори, что она не такая дешевка, как Армина, и что ее не так-то просто склонить к подобным развлечениям, если она этого не хочет. Но любопытство пересилило гордость, и она решила взглянуть на великосветских друзей лорда Бернета. Ярость тем не менее требовала выхода. Карен оглянулась и увидела Тейта: он стоял возле стойла и с интересом наблюдал за ней. Сердце у Карен екнуло, напряжение в промежности стало невыносимым. Похоть, разбуженная верховой прогулкой и пикировкой с Мэллори, удалившимся для сексуальных утех в соколиную клетку, подталкивала ее в объятия конюха.
Тейт подошел к ней и уставился на ее грудь. Карен заметила, как взбугрилась его ширинка, и сглотнула подступивший ком. Ей захотелось освободить из брюк истомленного узника и ласкать его до тех пор, пока он не извергнет густую молочную жидкость.
— Я живу здесь неподалеку, — сказал конюх, протягивая свою мозолистую руку к ее грудям, обтянутым шелковой блузой.
— В самом деле? — выдохнула Карен, млея от прикосновения его ладони к соску.
— Может быть, зайдем ко мне на чашку чаю? — предложил Тейт, сжимая пальцами сосок и наклоняясь, чтобы поцеловать его.
Она зажмурилась, чувствуя, как всасывает его рот ее нежный розовый бугорок вместе с мокрой тканью, и ответила:
— С удовольствием!
Карен затрепетала, ощущая прикосновение его губ. Сжав ей руку, Тейт увлек ее в полутемную конюшню. На каждом шагу там валялись седла, цепи и сбруя. В полумраке легко было споткнуться и расшибить себе лоб. За стойлами располагался склад всякой рухляди. Винтовая лестница вела в спальню Тейта, кухню и ванную комнату. Очутившись на втором этаже, Карен сообразила, что здесь когда-то была сторожевая башня. Апартаменты конюха оказались довольно просторными, он обосновался в них с комфортом. В камине потрескивали малиновые уголья, напротив стояла широкая старинная кровать.
Карен живо представила, как Армина сосет аппетитный фаллос Мэллори в соколиной клетке и как он кончает ей в рот. Это видение сменилось сценой лесбиянской любви с участием Целин и других красоток из гарема маркиза. Промежность Карен вскипела от вожделения. На бриджах у нее образовалось пятно вокруг ее любовной пещеры.
Тейт расстегнул пуговицы на своей клетчатой рубахе и предстал перед Карен во всей своей нагой красоте: загорелый, широкоплечий, жаждущий секса. Он подошел к ней и, порывисто обняв, жарко поцеловал в губы.
— В жилах Карен вспыхнул огонь страсти, она просунула Тейту в рот язык. Он стиснул ее в объятиях, упершись напрягшимся пенисом в лобок, и она повисла у него на шее. Тейт впился ей в губы, его язык заплясал по ее небу. Все завертелось у Карен перед глазами. Тейт раздел ее, швыряя одежду на пол, и повалил на кровать. Голые груди ее вздымались, розовые соски отвердели и жаждали ласк. Карен машинально раздвинула ноги.
Тейт навалился на нее, горячий и пахнущий лошадьми и свежим потом. Она сжала в кулаке его член, твердый, как стальной брусок, и, судорожно вздохнув, страстно воскликнула:
— Я хочу его поцеловать!
Галантный конюх не посмел перечить даме и послушно встал. Карен села на край кровати, спустив ноги на пол, и сжала в кулаке его мошонку. Головка пениса задергалась и побагровела, выразительно-уставившись на нее своим единственным глазом. Карен разжала пальцы и взвесила яички на ладони. Тейт застонал и, схватив ее за уши, вогнал ей в рот фаллос до задней стенки гортани. Глаза полезли у Карен на лоб, она поперхнулась. Не отпуская ее, Тейт излил ей на гланды горячее семя. Оно заполнило рот и потекло по подбородку.
Тейт отшатнулся и, вытянув член у нее изо рта, сказал:
— Не волнуйся, крошка! Там еще много осталось! — Он лег на спину и потянул Карен на себя. Отплевываясь и хватая ртом воздух, она присела на корточках над его головой. Он стал жадно сосать клитор. Карен застонала и, закрыв глаза, стала тереться промежностью о его нос и подбородок. Тейт рычал и вгрызался в ее ароматную плоть, словно изголодавшийся зверь. Волны удовольствия побежали по ее телу. Она замотала головой. Тейт подхватил ее под ягодицы и насадил на фаллос. Стенки влагалища стиснули его, словно тиски, и Карен понеслась на конюхе вскачь, как на жеребце. Ноги ее вскоре задрожали, тело заходило ходуном. Его пенис пронзал ее насквозь и выворачивал наизнанку. Соки лились из нее ручьями, смешиваясь с фонтаном спермы. Карен едва не потеряла сознание. Наконец конвульсия прекратилась, влагалище расслабилось, а член обмяк и выскользнул из него, маленький и сморщенный. Карей упала Тейту на грудь и прижалась щекой к его щеке.
Он погладил ее по голове и, нежно Поцеловав, прохрипел:
— Ты прелесть! Армина говорила, что с тобой здорово трахаться, но ты превзошла все мои ожидания.
— Ты спишь с Арминой? — спросила Карен.
— Она готова отдаться первому встречному, — усмехнулся он. — Ты в этом убедишься сегодня на вечеринке.
Тугие струи из душа лились на лицо Карен, как теплый тропический дождь. Она подняла руки, закинув голову, блаженно зажмурившись. Вода проникала во все ее углубления, освежая и лаская утомленное тело. Особенно приятны были теплые ручейки в ложбинке между грудями. Струйки щекотали соски, отчего те розовели и набухали.
Нащупав рукой флакон с гелем, Карен налила немного густой ароматной субстанции на ладонь и нанесла ее на плечи и груди, с удовольствием вдыхая запах ванили. В памяти ожили сцены совокупления с Тейтом. Карен намылила груди, обвела пальцем вокруг сосков, пощипала их, подергала, блаженно улыбаясь, и почувствовала жар во влагалище. Она запустила туда палец.
Ее охватило блаженство. Груди и живот задрожали. Стенки влагалища сжались, клитор высунулся из срамных губ. Перед ее мысленным взором возникло лицо маркиза, рука непроизвольно стала тереть промежность сильнее. Не пройдет и двух часов, думала она, как они с Мэллори встретятся на вечеринке. Ее пальцы нервно затеребили волосики. Она раздвинула срамные губы и прикоснулась к своей драгоценной розовой жемчужине.
Лица ее любовников замелькали у нее перед глазами: Кан и Джереми, Тони, Спайк и Тейт — все мужчины, овладевшие ею за несколько минувших дней, представились ей словно наяву. Но почему среди них нет Мэллори? Она принялась отчаянно дергать клитор, тихонько повизгивая. Экстаз нарастал. В душевой клубился пар, струи горячей воды обрушивались на нее из душа. Средний палец все глубже проникал в ее мокрое лоно. Дыхание Карен участилось. Ее миловидное лицо исказилось порочной гримасой.