Потому хорошенько подумайте: стоит ли прилагать усилия и даже насилие над собой совершать, если человек или общество вам совершенно чужды. Стоит ли уговаривать себя, что работа в целом хорошая? Что мужчина приличный и зарабатывает прилично? Что психолог умный, дипломированный? Это ничего, что он вас совершенно не понимает. Зато сколько умных слов он говорит. Невкусных и неудобоваримых. Но так надо, наверное? А невкусная еда – она же полезная. Ну, наверное, полезная, раз такая невкусная. Надо заставить себя это есть!
Чужое не станет своим. Его можно уважать, ценить, понимать, даже любоваться им. Любоваться можно, а любить нельзя. Понимать можно, а принимать нельзя. И нельзя тратить свою жизнь на то, чтобы притерпеться к чужому, если вы не раб на цепи и не беспомощный слабый человек, силы которого отняла болезнь или старость. Потому что, когда разносятся туфли, жизнь пройдёт.
И ещё есть время найти своё – то, что подходит именно нам. Отправиться на поиски, не тратить время и силы на то, чтобы притерпеться. Никого при этом не обвиняя и не порицая. Ни себя, ни других…
Чужое счастье
В школе я проходила практику как машинистка. Пригодилось, кстати, быстро печатаю. И ещё жизненный опыт хороший получила. Практика была в одной очень скучной организации, где в машбюро сидели десять унылых женщин средних лет. Таких блеклых, все поголовно в очках и с «химией». В жутких свитерках и юбочках: тогда хорошей одежды мало было. И они давали мне документы, которые следовало перепечатать быстро и без ошибок. Я печатала и на женщин этих глядела. В целом, отношения в коллективе были хорошие, так сказать. Что-то они про вязание толковали, выкройки приносили, пили чай из мутноватых стаканов, вместе ходили в столовую. Одним словом, дружили скучно и уныло. Но дружили. А потом одна из них стала выходить замуж. Что-то такое хорошее произошло в её жизни. Даже очки засверкали! Она стала такая симпатичная, говорила таким напевным голосом и пораньше отпускала меня домой. И жуткую «химию» заменила короткой стрижкой – прелестно!
Что тут началось! В столовую с ней никто не стал ходить. Сухо отнекивались, поджав губы. К телефону звать перестали. Грубо и резко заявляли, что звонить на работу нельзя. Чай она теперь одна пила, в уголке. И стала чаще ходить с кипами готовых документов по кабинетам, потому что сидеть под взглядами, полными ненависти, ей было тяжело. А меня дамы не стеснялись – чего стесняться девочку-подростка? И такой грязью поливали счастливую коллегу, что мне страшно делалось. И я изо всех сил стучала по клавишам, чтобы заглушить ядовитые речи. А потом они стали шарить у неё в сумке и в столе. Нет, они ничего не крали. Они обсуждали. Например, в столе нашли засохший пирожок в бумажке. Она, видимо, забыла съесть когда-то. «И вот этакие грязнули и распустехи выходят замуж!» – кричала Сцилла. «Бывают же такие дрянные халатные бабы! И ещё замуж их кто-то берёт!» – выла Харибда. «О, у неё в сумке всего два рубля в кошельке осталось! – хрипела третья демоница, вытряхивая содержимое кошелёчка.– А до зарплаты ещё пять дней! На что она семью собирается содержать?!» Ещё в сумке находили «счастливый билет» – вот поганка! Куда ей столько счастья, совершенно незаслуженного! Чулок – понятно, развратница и распущенная гадина. Луковицу один раз нашли – чуть припадок с ними не сделался, хотя обвинения пришлось долго придумывать. В итоге обозвали Чиполлино. За глаза, понятное дело.
И в этой атмосфере травли и ненависти я провела дней десять. Мне хватило. Но я поняла важную вещь: завистник везде шарит, что-то ищет, какие-то доказательства виновности, улики. И всё, что найдёт, интерпретирует злобно и ядовито. Но остановиться не может; мучается, страдает, но снова лезет в чужие столы или сумки.
Я ушла, кончились мои практические занятия. А они остались. Что стало с жертвой зависти и ненависти – не знаю. Полагаю, она вышла замуж и уволилась. А мегеры остались, страшные и уже нисколько не унылые. Их жизнь наконец-то обрела смысл – ненависть. Ненависть к чужому счастью, к любви. Им гораздо веселее стало. Такие люди копаются в наших вещах и на наших страницах – это и есть их жизнь. Подпитка. Ну пусть живут. А мы ещё быстрее будем печатать свои хорошие тексты. Пусть живут! Хотя на жизнь это не слишком похоже.
Как не испортить жизнь себе и людям
Причина болезней – конфликт
Доктор Бернард Лаун осматривал одного пациента-сердечника. Вопросы задавал, на которые пациент отвечал неохотно. А жена пациента постоянно бегала курить, тогда многие курили. Доктор сделал жене замечание: разве можно столько курить, да ещё имея мужа с кардиозаболеванием? Что за вредная привычка! И жена расплакалась и закричала: «При чем тут мое курение! Не в этом дело! Джон вам всё врёт и не говорит главное: он заболел, потому что его мать постоянно его проклинает, расстраивает, укоряет… Звонит и издевается над ним. А Джон ничего не может сделать, потому что это ведь его мать!» Этот разговор произвел большое впечатление на врача. И он стал наблюдать за пациентами. И был потрясен: у одного старичка зять выманил имущество, бизнес на себя переписал, а старичок уже боялся по комнате ходить – зять ругался, что тот топает ногами. И этот бедный пожилой человек превратился в инвалида. Другой пациент шёл на поправку после серьёзной операции, но ему позвонила мамаша и прокляла из-за денег. Пациент умер. Масса таких случаев. И Лаун сказал: «Все мои пациенты – жертвы эмоциональных конфликтов с близким человеком». Конфликтов, из которых невозможно найти выход: приходится общаться, отвечать на звонки, вступать в разговор, вместе жить, посещать, подавлять свои естественные эмоции, ведь надо быть хорошим. Хорошим тестем, хорошим сыном, хорошей женой… Так надо!
И знаменитый кардиохирург написал, что операции и лечение – это правильно. Они дают результат. Но причина болезни или травмы – именно в конфликте, в устойчивом недоброжелательном отношении к человеку. И чем благороднее и спокойнее сам человек, тем тяжелее последствия такого конфликта. Ведь из внешнего он становится внутренним. И негативный человек поселяется в подсознании, а «выселить» его оттуда очень сложно: все силы организма уходят на эту внутреннюю борьбу, в которой нет победителя, ведь борются части одной личности! Поэтому люди с тяжелым внутренним конфликтом болеют и погибают. А вместо признания конфликта заставляют себя «прощать», «понимать», «не обращать внимания» – так советуют окружающие.
Пока конфликт не будет признан, пока враждебность и злоба другого человека не будут осознаны, болезнь будет усугубляться. И Лаун попросту запретил пациентам разговаривать по телефону. Посещать больных разрешал только тем родственникам, с которыми у пациента были хорошие отношения. И люди выздоравливали, благодарили доктора.
Немало наград получил за свою жизнь доктор Лаун. И даже Нобелевскую премию мира. А надо было ещё одну дать – за это открытие, которое подтверждается самой жизнью.
Не мстить, а забыть
Есть известный афоризм о трупе врага, который будет плыть по течению реки. Мол, спокойно жди, сидя на берегу, и увидишь эту картину. Меня лично эта картина не утешит и не обрадует. Хотя слова звучат утешительно. Но я точно знаю, что настанет день и тот, кто причинил нам столько зла, окажется в нашей власти. Лишившись тех преимуществ, которые позволяли ему нас мучить и оскорблять, преследовать и наносить раны. И самое странное, что мы не только не будем мстить, но ещё и пожалеем. И за лекарством побежим, если придётся. И, ругаясь, сдадим кровь, если группа подойдёт. Но врагам обычно именно наша кровь и подходит, которой они столько выпили…
Жизнь – странная штука. Многие думают о мести и воздаянии, воображая картины унижения. А потом вот протягивают хлеб. На, поешь! И злая свекровь принимает помощь невестки – теперь это слабая и больная бабулечка. И грозный начальник идёт, опираясь на палочку, хромая. И жестокий учитель тонким старушечьим голосом здоровается, протягивает дрожащую руку, всю в старческой «гречке»… И плюнешь на прошлое. Скажешь: давайте я вам помогу дойти до дома. И сумку донесу. Хотя она лёгкая, нет в ней ничего почти. И от прошлых обид ничего не осталось. Некому мстить. Все равны.
Жизнь не вечна и полна разных испытаний. И злые не раскаиваются, но становятся больными и слабыми. Так уж всё устроено под солнцем. Так что не стоит себя мучить. Действительно, надо сидеть на берегу, но не высматривать проплывающий труп – ужас какой. А просто любоваться закатом, рассветом, высоким и вечным небом, думать о хорошем – это мы можем себе это позволить. И смотреть, как течёт река жизни, унося всё плохое. И враждовать нет никакого смысла, лучше забыть. Вот это правильно. Дать отпор и забыть. И пожелать им здоровья, чтобы не пришлось потом за ними ухаживать.
Уходите вовремя, чтобы не жалеть…
Когда вы наберётесь решимости и уйдёте от человека, который причинял вам страдания, или с работы, где вы трудились, как папа Карло, без перспектив и надежды на лучшее, терпели начальника-самодура и находились в террариуме, а не в нормальном коллективе, вы пожалеете. И скажете себе фразу, которую говорят все без исключения. Уж поверьте, я тридцать лет работаю с людьми и эту фразу слышу постоянно. Очень простая и горькая фраза. «Надо было уйти ещё лет пять назад!» – вот что говорит человек, который наконец решился уйти. Нет сожалений о том, что он порвал порочный круг и вырвался из паутины. А вот сожаление, что терпел слишком долго, есть всегда. «Надо было бежать отсюда давно!», «Надо было пять лет назад уйти из этой богадельни!», «Зачем я так долго терпела и позволяла над собой издеваться?» – это типичные слова того, кто ушёл. И долго не уходил именно потому, что боялся – а вдруг придётся пожалеть?
Человек цеплялся за свои оковы, боялся потерять свою камеру в тюрьме, не понимал, как будет жить без надзирателя или агрессора. Без каменоломни, в которой привык добывать камни. Даже усилия неимоверные прилагал, чтобы всё оставалось как прежде! А потом его выгнали, и такое бывает. Или он набрался сил и смог уйти сам, спустя годы. И действительно сожалеет теперь, ещё как горько сожалеет: «Надо было уйти раньше!» О потерянных в рабстве годах и о своей нерешительности жалеют спасшиеся. И все они произносят эти слова. Вот только об этом и переживают, освободившись. О годах, принесённых в жертву, о добровольном рабстве.