«Я не знаю, что за шоу, но он палил по бархату».
«Нет, — сказал я, пытаясь сохранить терпение, — я не имею в виду клиентов, я имею в виду всех остальных, кто приходил…»
«Он не был постоянным клиентом».
Я снова взглянул на Крэша, который теперь умудрялся слегка подглядывать за Кевином-Китом. «Тогда кем же он был?» спросил я.
«Я видел этого человека всего два раза». Кевин-Кит достал из кармана сигареты и зажег одну. «Оба раза он брал пачку бархата. Я погрузил его в машину. Отличная тачка, братан, здоровенный «Эскалейд», черный, с крутыми дисками, чертов дикарь».
Мне нужно было убедиться, что этот идиот не говорит о дистрибьюторе или о чем-то подобном, поэтому я зашел глубже. «Когда он появился, он тоже привез бархат или просто взял несколько?»
«Взял их и — о черт, у тебя есть одна!» Впервые Кевин-Кит заметил бархатного Элвиса, прислоненного к прилавку. «У тебя есть Элвис! Тайт!»
«Этот Джио, — сказал я, — он заплатил за картины?»
Кевин-Кит быстро затянулся сигаретой. «Фа-шоу, фа-шоу, чувак был крут. Оба раза появлялся с гребаной спортивной сумкой».
Крэш поднес руки к лицу, протер глаза и покачал головой.
«Спортивная сумка, полная денег?» спросил я.
Кевин-Кит пожал плечами. «Не знаю, насколько она была набита, я никогда не видел, что там внутри, и я не пытался нагреть Герма, так что я не лез в чужие дела, понимаешь? Но я решил, что это зелень, чтобы прикрыть бархат. Что еще, верно?»
Да, подумал я. Что еще.
«А ты не подумал, может, рассказать нам об этом раньше?»
«Зачем? Это ничего не значит». Он посмотрел на Крэша. «Расскажешь?»
«Может, да, а может, и нет», — сказал Крэш. «Я не знаю, чувак».
Я подошел к прилавку, не в силах избежать встречи с Элвисом краем глаза. Кем бы ни был этот Джио, зачем ему покупать у Герм кучу картин? Я подумал, а не покупает ли он их со скидкой и не продает ли где-нибудь, и спросил Кевина-Кита, не мог ли Джио быть местным торговцем.
«Купец… это вроде моряка или что-то вроде того, верно?»
«Господи Иисусе», — сказал я. «Дай мне силы. Он покупал картины со скидкой, а потом перепродавал их? Думаешь, это было что-то в этом роде?»
«Может быть», — сказал Кевин-Кит, попыхивая сигаретой. «Но он не был похож на этого типа, чувствуешь?»
«На кого он был похож?»
«Как серьезный чувак. Одевался хорошо, держался уверенно, чувствуешь?»
«Сколько лет было этому парню?»
Кевин-Кит пожал плечами. «Как тебе и Крэшу, наверное».
«Ты когда-нибудь узнавал фамилию Джио?»
«Неа, а что тут такого, йо?»
«Кто-нибудь еще появлялся?»
«Не видел».
«Герм когда-нибудь упоминал другие имена? Парни, с которыми он работал или которых знал, и тому подобное?»
Кевин-Кит покачал головой, сделал еще одну затяжку и раздавил сигарету в пепельнице. «Не возражаешь, если я забью его?» — спросил он, указывая на таракана, которого оставил в ней Крэш.
«Сходи с ума», — сказал Крэш со вздохом.
«Ничего, если я сначала поссу?»
Я кивнул головой в сторону ванной, и он ушел. Когда мы с Крэшем остались одни, я спросил: «Что ты думаешь?»
«Он не врет».
«Он слишком чертовски глуп, чтобы врать».
«Думаешь, все эти деньги достались нам от этого Джио?»
«А ты нет?»
Крэш кивнул. «Но это не значит…»
«О, это что-то значит, брат, и ты знаешь, что это так».
«Не обязательно что-то плохое, Сонни».
«Джио может быть кем угодно».
«А он может быть никем».
«Хочешь рискнуть?»
Крэш сидел некоторое время, как ребенок, которого вызвали в кабинет директора и ждут снаружи. «Я не думаю, что здесь есть достаточно, чтобы так уж беспокоиться об этом», — наконец сказал он, хотя и не слишком убедительно.
«Деньги в сейфе, — спросил я, — были все вместе?»
«Там было две полки». Он кивнул на деньги на столе. «На верхней, свободной, было чуть меньше. Остальные были перевязаны лентой и сложены внизу».
«Черт.» Я снова начал вышагивать.
«Мне кажется, ты слишком остро реагируешь, чувак».
Я уставился на него.
«А может, и нет, я не знаю».
«Ладно, вот что я предлагаю сделать», — сказал я, опускаясь в кресло рядом с ним, так что, когда я понизил голос, он все еще мог меня слышать. «Мы разделим эти деньги», — сказал я, указывая на стопки на столе. «И мы вытащим этих двух придурков из Доджа. Потом мы с тобой выясним, что за дела у этого засранца Джио. Если ничего, то делим остальное. Если что-то есть, будем разбираться дальше, но у нас все равно будет большая часть для рычагов давления».
«И как мы узнаем об этом?» — спросил он.
«Тебе не понравится ответ».
Крэш закатил глаза. «Сейчас, даже если он кто-то есть, нас ничто не связывает с этим дерьмом. Спросив, ты все испортишь, и все перейдет к нам».
«Все, что я хочу сказать, это то, что я должен попытаться выяснить, кто такой этот Джио. Больше ничего, ясно? Если он ничего не подскажет, то и хрен с ним, мы свободны».
Некоторое время он молчал. «Ладно, как скажешь», — сказал он. «Но если ты не будешь осторожен, то превратишь ничто в нечто и все испортишь».
«Ты же знаешь, я умею разбираться с дерьмом, не причиняя нам вреда».
«Верно, но я думаю, что ты параноик, брат, и делаешь из этого больше, чем есть на самом деле».
«Если это так, то хорошо. Но если нет, это может спасти наши задницы». Он был в игре столько же, сколько и я, и я мог сказать, что в глубине души Крэш знал, что я прав. «Лучше быть осторожным и уверенным», — сказал я, ожидая, пока он закончит старую поговорку, которой мы руководствовались еще в те времена, когда были в команде водопроводчика Тедди.
Он посмотрел на гигантское чучело медведя. «Ты веришь в это дерьмо?»
«Лучше быть осторожным и уверенным», — повторил я.
Крэш тяжело вздохнул. «Чем быть безрассудным и охреневшим».
Аминь.
Глава 15
«Мы не можем уехать сегодня вечером», — сказала Молли. Сидя на диване, она попеременно потягивала пиво, заедала его огромным «Слим Джимом» и заглатывала горстями картофельные чипсы из маленького пакетика на кофейном столике. «Уже слишком поздно. Первый автобус завтра в семь утра, он отвезет нас в Бостон, а потом нам надо будет ехать, кажется, в Нью-Йорк, а потом в Лос-Анджелес».
«А вот и мы, сучки!» Кевин-Кит поднял двумя руками крышу.
«Ладно», — сказал я Молли. «Утром пойдешь за билетами». Мне было абсолютно наплевать, лишь бы завтра эти двое были в пути и я никогда больше не видел и не слышал ни одного из них. «Но нам нужно, чтобы вы двое сегодня не высовывались. Оставайтесь здесь и больше ничего не делайте. Никто не уйдет, никто больше сюда не придет, понятно?»
«Фа-шоу», — сказал Кевин-Кит, затягиваясь кальяном. «Куда вы, ребята, собрались, и почему мы должны оставаться здесь?»
Поскольку «потому что я, блядь, так сказал» в тот момент было моим выходом, но, вероятно, не обязательным, я предоставил Крэшу самому отвечать на этот вопрос.
«Нам с Сонни нужно проверить кое-какое дерьмо», — объяснил Крэш.
«Это насчет чувака Джио, верно?»
«Да», — сказал он, небрежно закрывая дверь своей спальни. Мы разделили пятнадцать штук, но остальное он спрятал под половицей под своей кроватью. Поскольку Кевин-Кит и Молли не знали, что там есть еще деньги, у них не было причин искать их, но это все равно была лучшая игра. Это была большая сумма. Люди умирали — а много лет назад я видел и заставлял людей истекать кровью — за гораздо меньшие деньги. «Нужно убедиться, что с работой все в порядке. Нужно расставить все точки над i и крестики над i, понял? Мы вернемся ближе к вечеру. Не жди. Не пользуйся моей гребаной кроватью и не трогай моего бархатного Элвиса. Кроме того, знаешь, mi casa es tu casa, малыши».
«Извини, playa», — сказал Кевин-Кит. «Я не говорю по-французски, йо».
«Я подожду снаружи», — сказал я и направился к двери, чтобы не придушить его.
На улице было так же жарко, но, по крайней мере, дул легкий океанский бриз. Я с минуту бродила в темноте, ожидая Крэша и размышляя, а вдруг он прав. Что, если хоть раз в жизни мне повезло? Я сорвал настоящий джекпот и просто не знал, как с ним справиться? И все же что-то во всей этой истории с Джио — кем бы он ни был, — должно было быть. Никто не появлялся со спортивными сумками, набитыми деньгами, чтобы купить кучу бархатных картин, и уж точно не дважды за последний месяц или около того. Должен быть какой-то подвох, и это сулило нам неприятности , если кто-то сможет связать это с Крэшем и мной. Хотя я был уверен, что Адель не станет меня трахать, если только не окажется в настоящей передряге, из которой нет выхода, Крэш был прав на ее счет. Тем не менее она была единственной, кого я знал, кто мог достать нужную нам информацию. Я не мог доверять ей полностью, но она была лучшим вариантом из всех, что у нас были, и лучше, чем любой из слизняков, которых Крэш мог подключить.
Вместо того чтобы ехать на дерьмовой машине Кевина-Кита и рисковать быть остановленными, мы вышли на главную улицу и смешались с теми, кто еще оставался на улице. По пути Крэш настоял на том, чтобы мы остановились у «Тако Белл». Он съел пару буррито, а я взял колу. Через пять минут мы снова были на улице, а пройдя еще около мили, оказались на окраине переполненной парковки.
HEADLIGHTS, самоназванный клуб для джентльменов, на самом деле был просто свалкой сисястого бара, который существовал здесь уже много лет. Неоновая вывеска на крыше изображала кривоногую женщину, прижимающую две большие фары к тем местам, где должна была быть ее грудь, и хотя я никогда не был большим любителем стрип-клубов, тот факт, что эти фары светили на парковку сдвоенными красно-синими лучами, был довольно впечатляющим.
К сожалению, на этом все, что можно было назвать хотя бы приближающимся к впечатлению, заканчивалось, когда речь заходила о HEADLIGHTS. Вокруг были другие места, и буквально все они были лучше. Сюда приходили те, кто не мог позволить себе элитные клубы. Последние несколько лет здесь также работала Адель, и, как она и сказала мне в пятницу вечером, здесь было многолюдно.