«Что значит немного?»
К черту, подумал я. Если я в любом случае потеряю палец или мне сломают ноги, я могу заработать пару баксов на сделке. «У меня сорок пять», — сказал я.
«Теперь ты собираешься надрать мне яйца? После всего, что я сделал для тебя сегодня вечером, чтобы это произошло? Ты собираешься быть мудаком? У тебя есть больше, чем это, а ты украл это дерьмо всего несколько часов назад».
«Прости», — сказал я, а потом попробовал снова. «У меня есть пятьдесят».
«Так-то лучше. Я прослежу, чтобы он знал эту цифру, чтобы не было никаких сюрпризов с обеих сторон. А ты, черт возьми, убедись, что их не будет. Я за тебя заступился. Не заставляй меня жалеть об этом».
«Не буду», — сказал я. «Даю тебе слово».
Я услышал щелчок кубиков льда, а затем звук его глотания. «Хорошо», — сказал он. «Мы имеем право быть там, поэтому у нас будет представитель, но это не наше шоу. Вы не останетесь наедине с ним и его людьми, так что все не должно выйти из-под контроля. Поверь мне, это потребовало некоторых усилий, но он согласился рассмотреть этот вопрос, когда все будет сказано и сделано, понимаешь? Но это не значит, что все будет плохо. Будет. Без этого никуда. Ты понимаешь, что я тебе говорю?»
«Понимаю».
«Хорошо», — сказал он со вздохом. «Увидимся, когда увидимся, малыш».
«Спасибо тебе за все. Я обязан тебе жизнью».
«Да, я знаю, что обязан».
«Я никогда этого не забуду».
«Хорошо», — сказал он. «Я тоже не забуду. А теперь иди и прими лекарство, как мужчина».
Несмотря на жару, по моему позвоночнику пробежал холодок. Я не знал, что еще сказать, поэтому просто молчал, пока Ремо позволял молчанию затянуться. Наконец, не сказав больше ни слова, через несколько секунд, которые, конечно, показались мне часами, он повесил трубку.
«Ну что?» спросил Крэш.
«Началось. Это происходит у тебя дома».
«У меня? Да ну нафиг, я…»
«Это не обсуждение. Это происходит у тебя дома. Вот и все.»
«Блядь. Теперь мне придется переехать. Я люблю свою кроватку».
Переезд, скорее всего, был наименьшей из его проблем, но у меня не хватало духу сказать ему об этом. Да и не нужно было, Крэш знал, что его ждет, он просто пытался разобраться с этим в своем обдолбанном мозгу, пока все это не обрушилось на него как тонна кирпичей.
«Эй, Сонни?» — спросил он мгновение спустя. «Они ведь не собираются убивать меня в моем собственном доме? Скажи мне, если они собираются убить меня в моем собственном доме, хорошо?»
«Никого не убьют».
«Даже меня?»
«Это то, что мне говорят. Я знаю, в это трудно поверить, ведь речь идет о Жабе, но Ремо не стал бы мне морочить голову подобными вещами». Я посмотрел на него в первый раз с тех пор, как мне позвонили. «Но я не собираюсь тебе врать, чувак, это будет плохо».
«Какой же я урод». Он посмотрел в сторону, в тень. «Прости, брат. Что бы я ни делал, это всегда оборачивается дерьмом».
Выражение его лица разбило мне сердце. «Не волнуйся, все будет хорошо. Мы справимся с этим. Черт, я тоже боюсь, понимаешь? Но мы выберемся из этого, сохранив свои жизни, и это не что иное, как чертово чудо. Мы и раньше видели много плохого, не переживай. В свое время мы прошли через многое. Это не первое наше избиение. Мы пережили их раньше и переживем в этот раз».
«Да, но в определенном возрасте ты надеешься, что эти побои остались позади», — мягко сказал он. «Понимаешь, о чем я?»
Я понимал.
Выезжая с парковки и оставляя клуб в поле нашего зрения, я понял, что Адель все-таки разозлится на меня. Но что я мог поделать? Даже если все срастется до окончания ее смены, будет нелегко забрать ее вовремя, когда через несколько минут я, вероятно, окажусь на полу у Крэша в огромной луже собственной крови.
Было уже ближе к двум часам ночи, и улицы были почти пусты. Я остановился на красный свет, сердце колотилось еще быстрее, чем разум.
Иди и прими лекарство, как мужчина.
На самом деле все могло случиться. Как сказал мне Ремо еще в ресторане, Жаба не обязан играть по их правилам.
Все, что я мог сделать в тот момент, — это молиться, чтобы он так и сделал.
Свет стал зеленым.
Я замешкался на мгновение, дольше, чем требовалось, чтобы посмотреть в обе стороны, а затем заставил себя нажать на газ.
Мы поехали.
До коттеджа оставалось меньше пяти минут.
Глава 23
Крэш стоял в темной кухне и смотрел на кровавую бойню в соседней комнате. «Господи, мужик, у меня весь пол в крови».
Меня это тоже беспокоило, и я чувствовал себя виноватым перед Кевином-Китом, но сейчас мы ни черта не могли с этим поделать. Он двигался с другой стороны. «Думаешь, он волшебным образом исчезнет, пока нас не будет?» Несмотря на резню, я протиснулся мимо Крэша и пробрался на свет в гостиную. «Черт, однако. Многовато крови, да?»
«Бедный ублюдок», — пробормотал Крэш. «Надеюсь, они сделали это быстро».
Я расположился у окна, выходящего на улицу. Нас никто не ждал, мы были одни, а это означало, что парни Тоада либо уже в пути, либо наблюдают за нами и ждут, когда мы сделаем свой ход. Я был весь в поту, вероятно, от жары, но также и потому, что мое кровяное давление, скорее всего, зашкаливало. Сердце так сильно колотилось в груди, что было больно.
"По крайней мере, они не вытащили его визитку прямо здесь, в моем доме. Если бы они это сделали, мне пришлось бы переезжать». Он устало покачал головой. «Я знаю, что тебе не было никакого дела до этого парня, но я…»
«Мне жаль, что все так обернулось для него, ясно? Сожалею. Очень жаль, но что ты хочешь, чтобы я сделал? Броситься на пол и начать плакать? Проблемы Кевина-Кита уже позади. Тебе нужно беспокоиться о нас».
«Что, черт возьми, ты думаешь, я делаю? Стою здесь, как маленький ребенок, жду, когда папа вернется домой и отлупит меня по заднице, конечно же, я думаю о нас». Крэш снял с пояса 9-миллиметровый пистолет и положил его на стол. «Я просто хочу сказать, зачем им понадобилось его убивать, Сонни?»
"Да ладно, мужик, ты говоришь, как меченый. Такое дерьмо иногда случается, не у всех получается. Ты же знаешь. Это риск, на который мы все идем».
«Но если они сделали его, то что говорит о том, что они не сделают нас?»
Я оглянулся на него через плечо. Когда я увидел его девятку на столе, я понял, что все еще держу дробовик. Часть меня хотела схватиться за него и просто начать палить, кто бы ни вошел в эту дверь, но этого не должно было случиться. Этого не могло случиться. Даже если бы мы накрыли того, кто придет, и оставили кучу трупов в коттедже Крэша, возмездие было бы настолько жестоким, что мы бы погибли через несколько дней, если не раньше.
«Привет, — сказал Крэш. «Помнишь Рикки Солнышко?»
Преступник со стажем, с женой и тремя детьми дома, Рики Ластра (что в переводе с итальянского означает «каменная плита») отсидел приличный срок, но был надежным профессионалом, крепким парнем со второго этажа с отличными навыками взлома сейфов. Обычно он устраивал свои собственные каперские операции, но иногда работал с нашей командой, когда нам требовалась его особая сетка навыков. Ему было около сорока лет, он был сложен как бобовое зернышко, с редеющими волосами, огромным клювом и самым ужасным запахом кофе и сигарет, который я когда-либо встречал. Он получил прозвище Солнышко, потому что всегда шутил и улыбался своей широкой дурацкой улыбкой. Хотя он был далеко не пофигистом, но и не жестоким типом; он просто принимал неверные решения, когда выпивал слишком много. Я никогда не знал его так хорошо и лично не имел с ним никаких проблем, но в свое время он допустил серьезную оплошность с Тедди и Альбертом. Я не имел к этому никакого отношения, меня там даже не было, но я слышал о случившемся, и после этого Рикки больше никто не видел.
«Да, конечно», — сказал я, уже понимая, к чему клонит Крэш. «Конечно, я помню его».
«В ту ночь, когда произошло это дерьмо, в баре в Сомервилле, меня там не было, но я знаю, что Рики пил с Тедди и Альбертом, разговаривая о работе. Рикки напился и наговорил Тедди всякого непочтительного дерьма. Альберт чуть не приложил его прямо там, ты же знаешь, каким он был, он мог ударить парня — просто так, и ему было наплевать. Но, как я слышал, Тедди остановил его и сыграл все это очень круто. На следующий день он отправился к нему домой. Он не взял с собой Альберта, потому что знал, что тот сойдет с ума раньше, чем у него появится шанс что-то сделать самому. Поэтому он взял с собой меня. Я был единственным, кто пошел с ним, Сонни. Не думаю, что я когда-нибудь говорил тебе об этом».
«Нет, не говорил», — сказал я, глядя на улицу. «Но ты говоришь о столетней давности. Какое мне дело до этого сейчас?»
«Ты же знаешь, каким был Тедди. Как только ему что-то взбредало в голову, его было не остановить. Он собирался убить Рикки Солнышко, и за что? Потому что он так напился, что сказал какую-то глупость, которую не должен был говорить и, возможно, даже не имел в виду? Тедди сказал мне по дороге туда, что собирается отрезать член Рикки и засунуть его ему в рот. Он хотел оставить тело в таком виде, чтобы его жена и дети нашли его в таком виде. И он был чертовски серьезен».
«Крэш, есть ли смысл в этой истории?»
«По дороге туда я только и делал, что пытался отговорить его от этого. Но он не слушал. Ты же знаешь, каким сумасшедшим может стать Тедди, особенно если кто-то его не уважает, да еще и на глазах у других людей. Но когда мы приехали, Рикки был очень спокоен. Бедный ублюдок знал, что облажался, но он даже не представлял, что его ждет. Он даже был рад нас видеть, а когда открыл дверь, на его лице появилась широкая улыбка».
Я снова посмотрел на него. Его глаза были полны слез.
«Тедди избил его до полусмерти. И мне стыдно признаться, что я стоял и позволял ему это делать. Но что, черт возьми, мне оставалось делать, Сонни? Ты же знаешь, как все было тогда. Тедди руководил командой, мы работали на него. Я не мог говорить ему, что делать, он говорил мне, что делать». Крэш попытался зажечь сигарету, но его руки так сильно дрожали, что он бросил это занятие. «В конце концов я его оттащил. Я не мог больше терпеть. Звуки, которые издавал Рикки, — Господи, он плакал и умолял его остановиться.