– Мне об этом уже говорили, – ответила девочка, и опять на Александра глянули печальные понимающие глаза.
– И вероятно, тоже генералы?
– Самые главные в нашем городе.
– Ты слышала, что сказал обо мне твой старший брат. И я здесь, в вашем городе. Я хочу познакомиться с твоими братьями. Они ведь тоже люди военные… Кстати, можно и сейчас зайти. Если, конечно, ты разрешишь.
– Их нет.
– Как это? – не понял Турецкий.
– Они в командировке.
– Оба?
– Да.
– И когда уехали?
– Позавчера.
– И конечно, что-то срочное?
– Я не знаю. Они часто уезжают.
– Такова их работа, Дашенька. Мне тоже редко приходится видеть свою дочку…
– Пришли, – сказала Даша. – До свидания.
– До свидания. Ты не против, если я зайду к вам в гости?
– Как мама скажет…
– Я позвоню. Думаю, что к этому времени возвратятся твои братья.
Девочка улыбнулась и вдруг на мгновенье прижалась к Турецкому, и у того сами собой повлажнели глаза.
По пути в гостиницу, куда он возвращался тоже пешком, Турецкий, припоминая тоскливые глаза Даши, покачал головой. «Не бывало с тобой такого, Александр Борисович, – думал он про себя. – Шалят нервишки, дорогой, шалят… Расслабился».
– Пить надо меньше! – вслух произнес он.
– Что вы сказали? – приостановился пожилой прохожий.
– Да вот, говорю, пить народу надо меньше.
– Верно, товарищ дорогой, вернее господин, – серьезно согласился прохожий. – Пьют, не приведи Господи! Будто верблюды!
После этого незначительного случая Турецкий несколько отошел, настроение улучшилось. Поднявшись по широким мраморным ступеням, ведущим ко входу в гостиницу, Александр протянул руку, чтобы открыть дверь, но кто-то вежливо предупредил его:
– Пожалуйста, Александр Борисович!
– Ты откуда? – приглядевшись и узнав в предупредительном молодом человеке старшего офицера из московского ФСБ, спросил Турецкий. – Ты же у Супруна должен быть!
– Трое остались, хотя им там, в Степном, тоже делать нечего. Казачки Супруна в обиду не дадут.
В холле за Турецким пристроился еще один фээсбэшник из Москвы, а на четвертом этаже, где находился номер Александра, он увидел и третьего, стоявшего неподалеку от дверей номера.
– Не торопитесь, Александр Борисович, – шепнул старший, прикрывая Турецкого своим телом и одновременно делая знак своему товарищу, и тот быстро зашагал к мужчине, стоявшему возле дверей.
– Вы тоже не торопитесь, майор, – негромко сказал Турецкий, кивнув на полу пиджака, под которым, по его мнению, было оружие.
– Здравствуйте, Александр Борисович, – поздоровался мужчина, когда все трое приблизились к нему.
– Здравствуйте…
Мужчина посмотрел на охранников и замялся с ответом.
– Люди свои, – предупредил Турецкий. – Из Москвы.
– И все-таки мне хотелось бы поговорить наедине.
– У меня, думается, небезопасно… – начал было Турецкий, но майор вежливо перебил:
– Открывайте дверь и заходите. Номер чистый.
– И когда вы все успели? – усмехнулся Александр. – Может, видели, как я с молоденькой девушкой разговаривал?
– Вы не заметили? Ну и очень хорошо!
Мужчина посмотрел на охранников с видимым уважением и поочередно протянул им руку.
– Майор милиции Богданов.
– Проходите, майор. Как ваше имя-отчество?
– Алексей Иванович.
– Ужинали? – обратился к охранникам Турецкий и, видя, что те переглянулись, добавил: – Тоже заходите. В холодильнике полно еды. И выпить найдется. Мы устроимся в спальне, а вы пока сообразите. Там вино из погреба генерала Маркуши, так вы все-то не выдувайте! Коньяк – пожалуйста! Пойдемте, Алексей Иванович.
Майору Богданову было за пятьдесят, но выглядел он бодро. Невысок ростом, но, как говорят, ладно скроен, о чем и не преминул сказать ему Турецкий.
– Силенка есть, – не стал возражать майор. – Я ведь до сих пор по горам лазаю. Как начал лет с десяти, так и продолжаю.
– Покоритель вершин, значит? – улыбнулся Александр.
– Какой я покоритель, не знаю, а на Эверест поднимался. И не однажды.
– Мастера спорта поднимаются-то! Так знающие люди мне говорили.
– Значок имею, – скромно ответил Богданов. – Ну да ладно. Это к делу не относится. Думаю, как к делу-то перейти, с чего начать…
– А с самого начала и начните!
– Можно и так. Работаю я в управлении. Лет двадцать по оперативке бегал, но после одного случая… – Майор помолчал. – Вобщем, добегался.
– Ранили?
– Оно самое. И вот пятнадцатый годок при оружии. Сдача, выдача, расписки, документы, ну и так далее. Не хвастаясь скажу, что в оружии волоку.
– Надо думать, – согласился Турецкий.
– О своем и не говорю. Ну так вот, приносят мне автомат уволенного прапорщика Грищука. Принял, подержал, положил, но чую, что-то не то. А почему чую, и сам не могу объяснить. Начал рассматривать повнимательнее. И усмотрел. – Богданов выразительно глянул на собеседника. – Номерок-то перебит.
– Неужели на глаз определили, Алексей Иванович? – не поверил Турецкий. – Работа, вероятно, была чистая?
– Лучше не бывает. На глаз я не то чтобы определил, но засомневался, а криминалистическая экспертиза показала точно. Перебит номерок.
– И кто делал эту экспертизу?
– Я и делал. Самолично.
– Хорошо. Перебит номер. Пахнет, конечно, нехорошим, но ко мне-то для чего пришли?
– Не спешите, Александр Борисович. Я уже говорил, что автомат принадлежал прапорщику Леониду Грищуку. Пришел он к нам недавно. И трех месяцев нет. Теперь посмотрим, что это за человек. Сам я давно с оперативной работы ушел, но друзья остались. Родом Грищук из Татарки. Прозвище или кличка, как хотите думайте, его Коршун. Татарка – местечко серьезное. Паханом там некий Владимир Байбаков по кличке Байбак, а до него был Женька Француз. Коршун, Байбак и Ашот Захарян были закадычными друзьями с детства. Заинтересуетесь, так вам подробно доложат об убийстве Захаряна. Я лишь скажу, что убрал его Француз. Деньги, счетчик, разборка… Через некоторое время ушли в мир иной и сам Француз, и его охранник. Дело прикрыли.
– Почему?
– Снова деньги, – усмехнулся майор. – Всем деловым в Татарке было ясно, что на место Француза встанет Коршун. И он действительно встал. Но всего лишь на несколько месяцев. Сменил его Байбак. И без всякой крови, без разборок, полюбовно. А еще через некоторое время к нам в управление пришел работать Леонид Грищук, то есть Коршун. Ему-то я и выдал автомат.
– А он вам вернул другой?
– Точно.
– Не могло получиться так, Алексей Иванович, что все-таки оружие одно и то же?
– Не понял, Александр Борисович…
– Выдавая оружие Коршуну, вы просто-напросто не обратили внимания на номер?
– Не поверили вы мне, что разбираюсь я в оружии, – помолчав, ответил Богданов. – А жаль.
– Но ведь так могло все же быть? – настаивал на своем Турецкий.
– Не могло. Автомат, что я выдавал, был новый. В смазке заводской. Ну, если предположить, что на заводе…
– Извините, Алексей Иванович, – перебил Александр. – Все ясно. Интересных людей принимают в краевое управление внутренних дел…
– То-то и оно! Я поинтересовался, по какой такой причине был уволен Коршун. Оказывается, по собственному желанию. Любопытно мне стало, чем он теперь пробавляется. Оказалось, живет в Татарке, в родном краю. Разъезжает на «вольво» с Байбаком. А?! То, понимаешь, работал в системе по борьбе с организованной преступностью, а то, понимаешь, наоборот? С паханом на иномарке!
– Это вы знаете, что ваш Байбак пахан, а для других, вероятно, он один из «новых русских». Богатый человек, владелец ресторана, казино, фабрички… Не знаю, что там есть в Татарке.
– Все так. И богатый, и владелец, но и пахан. И об этом, представьте, знает вся Татарка.
– Думаю, не только Татарка. Все органы, включая УВД и ФСБ. Близок локоть, да не укусишь, – усмехнулся Турецкий. – По документам он гражданин России, бизнесмен, а бизнес у нас, как вам известно, поощряется… Из ваших слов я понял, что, первое, полученное вами оружие из рук Коршуна оказалось с перебитым номером.
– Так точно.
– Второе. Коршун человек малоприятный, имеет тесную связь с паханом из Татарки. Возникает вопрос: что заставило Коршуна сдать автомат с перебитым номером? Не поинтересовались?
– Желание имел, но воздержался.
– Чрезмерное любопытство наказывается?
– Само собой. Но не в этом дело. Я вдовец. Человек одинокий, детей Бог не дал. И возраст немалый, пятьдесят пятый повалил. Чего мне бояться? Смерти? На гору ползешь, ведь тоже не знаешь, спустишься ли… Думаю, автоматик тот давно уже тю-тю, с концами.
– Утерян? Или, может быть, продан? В Чечне они в цене.
– Все возможно,– уклончиво ответил Богданов. – Одно знаю. С номерком кто-то промашку дал.
– Не могли они предположить, что вы догадаетесь. Работа-то, сами говорите, лучше не бывает.
– Почему – они? – помолчав, спросил Богданов.
– Так обычно выражаются. Можно сказать и в единственном числе. Коршун не предполагал.
– В этом была первая промашка Коршуна или еще кого-то. А вторая – автомат-то у меня затребовали!
– Кто?
– Мой непосредственный начальник, полковник Холмец.
– И вы отдали?
– Доложил полковнику о случившемся.
– Когда это произошло?
– Позавчера. Засуетились по поводу вашего прибытия.
– Вы не рисковали, Алексей Иванович?
– Нет, не рисковал. Всю жизнь вместе. Если бы не Холмец, я бы, пожалуй, не догадался прийти к вам.
– Полковник Холмец… Не учился ли он в Академии МВД?
– Так точно. Учился. Вы там семинар вели по криминалистике.
– Да, я преподаю в Академии время от времени, – сказал Турецкий. – Теперь веду курс предварительного следствия.
– Вот Холмец вас и запомнил.
– Видимо, он тоже получил от кого-то указание об изъятии оружия?
– От заместителя начальника краевого УВД.
– И где же теперь автоматик?
– При мне, – спокойно ответил Богданов.