Через две недели я стоял на пороге кабака, называемого местными «шинок». Ночь уже вошла в свои права, и вокруг все казалось серым, мрачным, словно кинорежиссер из будущего перестарался и специально нагнетал картинку, подрисовывая на компьютере безнадежность. Впрочем, наверняка в этом месте, в стихийно возникшем квартале рядом с портом, в своего рода трущобах, похожих на бразильские фавелы, даже при ярком солнышке картина не становится менее апокалиптической.
Я сделал шаг и решительно открыл дверь в кабак. Гомон пьяных компаний ударил по ушам. Следом в кабак вошел Петро, который будто прилип ко мне, стал гипертрофированной тенью, повторяющей все мои движения, но выглядящий гораздо больше, чем я сам. Я спустился с четырех ступенек, высматривая, кто же здесь отдыхал. Быстро увидел Понтера и двух его подельников. Вот к ним я и направился.
— Хлясь! — звонкая пощечина врезалась мне в щеку.
Расфуфыренная, но красивая женщина зло смотрела на меня. Я хотел было влепить и ей, но… Нет, начинается большая игра. И нельзя, еще не начав играть свою роль, сразу же испортить весь спектакль.
— После! — сказал я, силой отодвигая рыжую девушку.
Вырисовывались куда как серьезнее проблемы, чем выяснение отношений с женщинами. На меня направили два ствола.
Делаю шаг в сторону, резко вынимая из каждой кобуры по пистолету. Ну что, устроим побоище в стиле Дикого Запада?
— Убей его! — закричал знакомый мне Понтер.
Глава 8
— Не здесь! — прокричали у того места, которое можно было бы назвать раздаточной или барной стойкой.
— Кривой, это не твоё дело. Это из-за этого барчука Иван Портовый на меня взъелся! — кричал Понтер, размахивая пистолетом.
— Успокойся, Понтер. Я пришёл отдать долг. Обещал же, вот и пришел. Но сперва хочу играть, — сказал я, стараясь в свой голос добавить немного страха, растерянности.
Чтобы он сразу понял, как хорошо я подготовился.
Может быть, в той истории, что случилась у меня в поместье в день первого знакомства с местными бандитами, я вел себя слишком… иначе. У криминальных элементов могли возникнуть вопросы, каким-таким образом я изменился и стал не барчуком, что позволяет в отношении себя преступные вольности, а дворянином, связываться с которым не стоит. Ведь так не бывает? Вот я теперь и пробовал отыгрывать роль, рассчитывал, что бандиты будут ко мне относиться всё так же, как избалованному барчуку, которому ну очень хочется отдать свои деньги этой уважаемой компании шулеров.
— Убери свой пистолет! Иначе я с тобой, Алешенька, вовсе не буду разговаривать! — требовательно сказала девица, обращаясь ко мне.
Несложно было догадаться, кто такая эта дамочка. Мне уже не раз указывали на то, что я вроде бы влюблён некую Анфису, явно подложенную мне бандитскими элементами.
И вот она — во всей красе своей! И чего не отнять у неё, курвы — хороша, тварь, спасу нет. Я ощущал нечто иррациональное, то, чего я сам, казалось бы, чувствовать не должен. Эмоции переполняли, в коленях начало подрагивать, будто прямо сейчас главенство над моим сознанием берёт другая личность. Это насколько мой реципиент любил эту стерву, что и умерев, в моей голове пытается воскреснуть?
Что удивительно, когда заговорила эта знойная, рыжеволосая, стройная и с шикарным бюстом дамочка, все вокруг просто замолчали. Складывалось впечатление, что всё собравшиеся вокруг мужики отдают дань гению Анфисы, и если она уже всё-таки вступила в дело, то можно не беспокоиться за то, что клиент будет полностью в её подчинении.
И была некая магия не только в словах, которые даже в моё нутро, того самого человека из будущего, проникали. Не только в голосе магия была — движения дамочки, её пластика, её взгляд, полный страсти и секса… Яд был во всём, что окружало эту женщину.
Я резко встряхнул голову, чтобы выветрилось это наваждение. Получилось, хотя взгляда я так и не смог оторвать от знойной рыжеволосой красотки. Но трезвое понимание, что она живёт, купается в этой грязи, что здесь ее пользует чуть ли не каждый третий, заставляло меня умом всё-таки относиться к женщине презрительно.
Вот так, следовало только подумать о том, что эту красотку согревали многие-многие мужчины, как уже чуток отлегло и выстраивался какой-то ментальный блок. Далее получилось представить её с большой бородавкой, и я уже вовсе начал критично смотреть на вещи. Теперь бы не переборщить и не выказать свою брезгливость в отношении рыжеволосой бестии.
— Н-на! — попробовал меня ударить один из сидевших ранее в компании Пантера.
Машинально я увернулся, но всё-таки постарался сделать эти два шага в сторону как можно нелепее, при этом удостоверяясь, что не получу в ухо.
— Я дворянин и требую себе уважительного отношения! — состроив максимально горделивую мину и выпятив груди, сказал я. — Думалось мне, что я пришел по адресу, чтобы долг свой отдать, но не намерен это сделать, особенно после такой профанации. Только после игры.
Я оценил обстановку и примерное соотношение сил. Ещё ранее, по приезду, мы разделились на группы, стараясь как можно меньше обращать на себя внимание. Остались снимать жильё рядом с этой малиной, которой, несомненно, и являлся кабак.
Выходило, что я, скорее всего, перестарался. Со мной прибыло пятьдесят два человека. Это, возможно, даже чрезмерная сила. Численностью противник был не более пятнадцати бандитских рыл. Остальные — явно какие-то морячки, мещане, может, торговцы. Вообще я думаю, что стычки не произошло только по одной причине, что бандиты пока что сами не хотели особо светиться. Вероятно, Понтер и его команда кого-то в кабаке уже вели. Думаю, что те сорвиголовы, которые сидели рядом с моим знакомцем, точно не шулера. Это силовая поддержка, если нужно кого-то грабануть на улице.
— Вина и мяса! — залихватски прокричал я, стараясь вновь отыгрывать роль расточительного и легкомысленного дурачка-барчука.
Я присел за большой стол, где сидели бандиты, напротив меня расположилась Анфиса, и теперь она всячески делала вид, что обиделась. Ну, а мне приходилось делать вид, что подобные капризы рыжей меня вообще-то задевают. Хотя, стоит себе признаться, эта не женщина — это самый настоящий рыжеволосый сгусток секса.
— Барчук, ты не обижайся, как посмотрю, ты сильно обидчивым стал. Но деньги покажи, — сказал Понтёр, при этом проявляя ко мне ещё больше наигранное уважение.
Я достал пачку денег и показал её Понтеру. Судя по пачке, там должно было быть не менее, чем двенадцать тысяч ассигнациями. Большие, даже огромные деньги. Этого хватило бы с лихвой не только расплатиться полностью с моим долгом, но ещё и здорово так проиграться.
Я видел, как заблестели глаза у всех бандитов, при этом рыжая баба лишь хмыкнула, но… нагнулась, паскуда, демонстрируя манящее декольте. Наверняка, мой реципиент уже должен был поплыть, так что и я расслабился и наслаждался видами лишь чуть прикрытого женского тела. Делал все так, как должен был, чуть ли не пуская слюни. Краем глаза проследил, что реакция правильная и что Анфиса полагает, что отлично сделала свою работу. Мальчик, то бишь я, по мнению бандитов, готов к тому, чтобы его облапошили.
— А где играть будем? И я хотел бы по-крупному! — не отрывая взгляда от женских прелестей, сказал я. — Я хочу большую игру, и чтобы уважаемые люди были, так, чтобы не я один дворянин. Невзирая на то, что будет много игроков, такую игру держать нужно в тайне. Обо мне и так уже много слухов ходит.
— За то не изволь беспокоиться, — сказал Понтер. — Люди будут, но хватит ли тебе, барчук, денег отыграться?
— Пяти тысяч не хватит? — спросил я.
— Ассигнациями? Хватит, — подумав, сказал шулер. — Ты же показывал нынче больше.
— Серебром, — сказал я, а Понтер закашлялся, Анфиса моментально пересела по мне на колени, я насилу уследил за нею, столь паскуда быстрой была.
Сразу же стало несколько не до разговоров. Молодое тело быстро реагировало на манящую теплоту женщины. Сущее испытание для меня — сохранять в таких условиях хоть толику хладнокровия.
Поменялись в лицах и бандиты. У них как-то моментально прошли все обиды, я прямо-таки видел перед собой чуть ли не друзей, так они мне улыбались, стремились угодить, при этом подчеркивая моё превосходство над ними. А почему бы и нет, если на кону такие деньги⁈
Я же показал двенадцать тысяч, но по факту там меньше четырех тысяч. А тут я пообещал, что выплачу все долги, а ещё и сыграю на пять тысяч рублей. Это такой куш, которым заинтересуются самые серьёзные люди Ростова.
Что мне и нужно. А ещё мне бы какого-нибудь серьёзного товарища в помощь. Какого-нибудь бы горячего кавказского князя, который смог бы своими истериками позволить мне сделать нужное. Впрочем, один дворянин со мной за столом играть будет. Это Лавр Петрович.
За те четыре дня, что мы добирались до Ростова, и за время подготовки к выезду, мы с Лавром немало тем обсудили, смогли даже провести своего рода тренировку. Поговорили и о людях, живущих и промышляющих в Ростове, явно криминальном городе, недаром кто-то назвал Ростов Папой, и был этот кто-то явно преисполнен блатной романтики.
Что интересно, одним из моих информаторов по городу стал мастер Козьма. Он уходил от ответа, кому именно продавал свои изделия, но мне так кажется, что случись поножовщина, и у бандитов обнаружатся ножи, что были изготовлены в моей же мастерской. И вот же паразит, только он видел, что я уже начинаю закипать, недовольный, что он гонит заказы «налево», то сразу же начинал закидывать меня добрыми вестями про револьверы. И всё так дозировано, по чуть-чуть.
Я кричу на Козьму, что он связался с криминальными элементами, а он мне отвечает, что уже послал письмо в Тулу. Я ему про то, что и вовсе хозяина обманывать нельзя, а он мне рассказывает, что уже готовы заготовки для барабанов и он начинает их сверлить, а также есть два отлитых вручную патрона. И вот таким образом я, ничего не добившись от мастера, вышел от него удивительно удовлетворённым, даже, можно сказать, счастливым человеком и сейчас могу встретиться с людьми, которых я ж