Маша, поняв мое настроение, рассмеялась.
Смеялся и я, думая о том, что бизнес-идея, завязанная на производстве цемента, изделий их него и из керамики — это отличная вещь. Вообще в этом времени странным образом производства, которые не связаны с сельским хозяйством, развивались бойко, но крайне однобоко: металл ли это для разных нужд, или же металл для армии. В остальном Россия, не спешила за открытиями, привозя многое из-за границы, из той же Англии.
— А сколько в империи цементных заводов? — решил уточнить я у девушки, которая, если бы не современный мужской мир, могла бы выбиться в архитекторы.
— Батюшка мой говаривал, что в России — только английский цемент. Вроде бы, еще в столице есть завод… Но я не знаю это не точно, — будто вспоминала, говорила Маша.
Вот еще одно дело. Здесь, на Донбассе, есть каолин — отличная белая глина. Хочешь, унитазы фаянсовые делай, хочешь — еще что. Унитазы — и то бизнес, всем нужно будет такое изделие, если распробуют, а канализации уже есть в каждом крупном городе.
Есть и гипс, я сам видел в будущем гипсовые котлованы под Горловкой. Ну, и клинкер можно обжечь, если глина с известняком найдется. Вот и цемент. Так что почему бы не построить цементный завод? Скоро Крымская война, явно во время ее, англичане резко уменьшат экспорт цемента, да и потом не вдруг возобновят. Учитывая, что Российская империя сейчас достаточно активно строится, цементные заводы Англии обогащаются. А почему всё должно течь в Англию? Не люблю, когда явные выгоды уходят на сторону. Да и чем мы хуже, если купим у англичан то же оборудование? Я не говорю о прогрессорстве, чтобы самим обжигать клинкер, лучше купить уже готовые чертежи устройства печей, ну, и что там необходимо еще.
Эх! Замахнулся на большое дело. Но иначе как? Спрос на цемент есть и будет. Северное Причерноморье строится очень активно, даже те самые оборонительные укрепления в Севастополе, других городах, в Одессе, в Керчи. И все для производства есть на месте. Решено! Тему не забрасываю, ищу компаньонов, по крайней мере, узнаю, на чьих землях есть гипс, договариваюсь с ними. И пусть англичане продадут оборудование, если такое есть. Здесь же нужны особенные печи, наверное.
— Хочется многого, производства, но пойду-ка я картошку окучивать! — усмехнулся я и пошел, правда, не на картофельные поля, а домой.
Все же умыться, дух перевести после дороги нужно, если недолго. А еще необходимо отдать должное и самому съездить к Матвею Ивановичу. Крестный дал своих людей для весьма нечистого дела, а я не выкажу уважения к его сединам и сам не приеду? Неправильно. Нужно ехать. А еще я хотел бы правильно разделить трофеи.
Дело в том, мы взяли у Ивана Портового контрабанду оружия. Немного было ружей, к сожалению. Среди разного рода алкоголя и тканей было всего-то три дюжины ружей, но все английские, чуть ли не прямо с завода. И вышло так, что я недосмотрел, и все взятое у бандитов оружие попало картамонавцам. Ушлые они ребятки! Но ничего, придется делиться. Лучше я шелк отдам за ружья… Нет, шелк мне также нужен.
Скоро Мария Александровна отправилась настройку — она думала, что следить, а я грешным делом подумал, что в первую очередь обогатится её лексикон — ругательствами. Сегодня там работников было крайне мало, но что-то, несмотря на Вербное Воскресенье, нужно было срочно сделать. Душа радовалась и пела, понимая, что хоть в процесс строительства комплекса для приема гостей на бал моего вмешательства не требуется.
Ушла одна сестренка, появилась другая… Саломея, видно, аж бежала ко мне из отчего дома. Вся красная стояла, как помидор.
— Рассказывай, Саломея, как тут без меня жили? — спросил я, когда девочка-помощница уже не только успела прибежать в дом, но и принесла немудреный обед.
— Тяжко без вас, барин. Как вы уехали, словно кормильца мы лишились, — сказала девчонка.
Вот же егоза малая! Уже научилась и лестью речи приправлять. Как же, тяжело им было без меня! Небось, кот из дома — мыши в пляс! Впрочем, я даже в некотором роде солидарен с теми правителями и людьми в социальном отношении чуть пониже, которым лесть нравится, которые на эту самую лесть ведутся. Ну это же приятно, чёрт возьми! Даже если и понятно, что может всё на деле быть ровно наоборот.
— Ты мне по существу говори! — ухмыльнувшись, потребовал я.
— Простите, барин, «по существу» — то как? — переспросила девчонка.
— Что произошло, вернулся ли Емельян Данилович? Должен был вернуться, но мало ли… Как люди ведут себя да что говорят? Как хозяйство ладится, может, кто приезжал в моё отсутствие? Всё рассказывай! — терпеливо объяснил я.
— Так это мы сразу! — обрадовалась девчонка, метнулась куда-то в сторону, выбежав из комнаты, которую можно было бы условно назвать столовой, только коса мелькнула.
— А манерам тебя подучить стоило бы, — заметил себе я, реагируя на метание девчонки.
Через пару минут Саломея вернулась в столовую, держа в руках исписанные листы бумаги. Ещё раньше я наставлял свою помощницу, что всё нужно записывать. В голове информация не всегда может удержаться, можно что-то забыть, не обратить внимание на важное, что сперва покажется незначительным. А вот если записать новость в условном блокноте, то можно каждый день анализировать, что произошло, и отсюда прогнозировать, что будет. Вот, видимо, вняла моим урокам Саломея — и сейчас, нахмурив бровки, силилась разобрать собственный же почерк.
Не сказать, что событий в моё отсутствие было много. В основном, доклад помощницы заключался в том, кто с кем подрался, поссорился, кто кого проклинал. А ещё крестьяне ждали дозволения на помолвку — это она зачитала с особым выражением. Да, я должен был сперва одобрить брак, если крестьяне — мои крепостные.
— В ваше отсутствие прибывали один господин с семьёй. Они направлялись из Харькова в Таврию. Так мужики их остановили, господа те всяко серчали! — продолжала докладывать Соломея.
Это ещё кто… И как здесь можно думать о безусловной безопасности и охране поместья, если никуда не денешь непреложное правило в дворянской среде. Ведь, по сути, дворянская семья путешествовала, направляясь в Крым, а её остановили, хотя должны были провести со всеми почестями. Вот и развернулись, поехали дальше. А должно было быть не так. Помещики даже в моё отсутствие должны были получить кров, питание и, как минимум, одну ночь ночлега. Всё это, замечу, бесплатно.
— Как звали господ? — разочарованно спрашивал я.
Господина звали Антон Васильевич Котов. Нужно запомнить эту фамилию и при ближайшей встрече обязательно извиниться. Ещё не хватало слухов, что молодой Шабарин отказывается следовать непреложному правилу и не предоставляет крова путешествующим дворянам.
С другой же стороны, а кто его знает, кто именно пришёл ко мне в поместье, когда меня нет? В условиях, когда только и жду очередного удара, можно ли впускать будь кого на свои земли? Документов тоже не спросишь, так как это будет уроном чести, недоверием и всё прочее. Так что нужно будет ещё подумать, как поступать в подобных случаях. Но то, что необходимо оказывать гостеприимство различного рода дворянам, факт.
А в целом, я опасался услышать какие-либо иные новости, по принципу той песенки, когда всё сгорело, все помёрзли, а в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо!
— Записывай мой распорядок дня на сегодня, — быстро я стал планировать остаток дня.
Лежать и ничего не делать, прикрываясь предлогом, что будто бы сильно устал с дороги — это не вариант. Тем более, что прибыл Емельян, и мне нужно было с ним поговорить об итогах его поездки в Одессу. Интересно также, видел ли мой управляющий Эльзу. По нынешним временам, когда города ещё не являются такими огромными муравейниками, как это будет в будущем, узнать человека, если был в том же городе, вполне нормально.
Так что я запланировал встречу с управляющим. А пока он будет ехать, я разомнусь и немного потренируюсь. Ну а после хотелось бы показать крестьянам, что есть такое окучивание картофеля.
Почему-то я до сих пор уверен, что крайне негативное отношение к картошке в обществе связано, как минимум, с двумя факторами. Во-первых, её не умеют выращивать. Я был удивлён, когда картошку просто впихивали в выкопанную небольшую ямку, словно лунку от шарика для гольфа. В таких условиях корнеплод дать урожай может, но столь ограниченный, что он не будет идти ни в какое сравнение с тем, насколько может плодить репа. Во-вторых, как в той рекламе из будущего, о которой молодое поколение в покинутом мной двадцать первом веке уже может и не знать. «Ты не любишь кошек? Просто ты не умеешь их готовить!» — гласила реклама, не помню уже, чего именно.
Да, картофель не умели готовить. А часто крестьяне даже срывали с куста зелёные ягодки — надо ли говорить, что ими просто-напросто травились. Да и вообще, странное было дело. То, что растёт под землёй, то словно дьявольское, так они считали. Но морковь ели все и с большим удовольствием. К сальцу ели и лук, и даже свёклу (и не только ботву, но и корнеплод). А вот картошка — всё равно дьявольское отродие! Ну, не глупость ли?
Ничего, надо просто им показать, что можно из картошки готовить — за уши потом не оттащишь!
Я вздохнул, вспоминая картошку фри — да это же простолакомство, особенно сейчас, когда большой феерии вкусов не наблюдается. Вреднющая эта фри, но вкусная же, зараза. А чипсы? Пусть это ещё больше зло, чем картошка фри, но ведь такой, как здесь говорят, присмак, что сложно не полюбить эту закуску. Так что я был уверен, что, если правильно всё приготовить, если провести что-то вроде семинаров, то можно было бы распространять картошку очень даже лихо. Властям бы это делать не административными методами, не заставляя, а хитро. Ведь можно объявить картошку царским овощем, и тогда крестьяне будут с большим интересом её употреблять — приобщиться к императорскому столу захочется каждому. А можно было бы использовать административный ресурс и обязать каждый ресторан ввести в меню два-три блюда из картофеля. Правда, пока еще мало кто догадывается, сколь вкусные блюда можно изготовить из этого корнеплода. Даже жарить картошку не умеют.