— Да сними это чертово платье! — выкрикнул я.
— Ты чего это на страстной неделе черта поминаешь? — делано воскликнула Эльза, между тем, снимая платье, которое не успела до конца надеть.
И вновь мы грешили. Есть такое, прости меня Господи, ибо грешен я!
Вместо двух часов, что я себе отвёл, мы провели в страстных играх все три часа. Уже и тихонько к нам стучались, нарочито громко во дворе разговаривали. Но пусть весь мир подождет! Барин я? Или так… конь с бугра⁈
Когда мы вышли, я даже захотел вновь забраться в этот жёлтенький домик, чтобы там снова опробовать новенькую кроватку, хотя бы ещё разочек. В этот раз я предпочитал бы обойтись без страстных игр, а просто даже поспать.
Уютные дома получились. Так и хочется залечь тут и не думать ни о чем, пребывать в сладкой неге пассивного отдыха. Каждый дом состоял из трех вполне себе просторных комнат и еще более просторной веранды. Предполагался еще и второй этаж со спальней, но… времени не оставалось, чтобы заниматься этим столь плотно, а чердачная комната потребовала бы утепления и отделки. И так здесь и сейчас работали четыре бригады, каждая из которых строила по два дома разом. Внутри домиков все достаточно просто, но, как по мне, все, что нужно — есть. Платяные шкафы, пять кроватей и даже что-то вроде дивана, два стола, стулья. Частью мебель изготовляли тут, прямо у меня в поместье, частью же дал мне Картамонов из своего дома.
Кстати, умельцы-плотники показались мне столь профессиональными, что я думаю и небольшое мебельное производство устроить. А что? Кузнечная мастерская есть, тот же замок для раскладывания дивана сделают. Да все сделают, если правильно поставить задачу.
Тут же важно не просто подойти, сунуть чертеж — и пойти валяться на сеновал. Если самому не разбить всю работу на отдельные операции и не разжевать, то ничего и не выйдет. Это я вижу, как изделие должно выглядеть, у меня эти диваны один за одним в памяти всплывают, а вот местные умельцы, окромя стула, ничего и не знают. Но руки у них с нужных мест произрастают, вот что важно.
Приезжал на днях Картамонов, будто бы ревизор какой, все ходил и оглядывал, щупал да на устойчивость проверял. Так и он отметил, что в условиях, когда гостей нужно будет размещать, я предоставляю очень даже неплохие спальные места. Все же привыкли в дороге останавливаться на почтовых станциях или в небольших городках, где таверны не отличаются блеском и лоском. Так что предлагаемые условия никто не сможет раскритиковать.
И хотелось мне вернуться в дом, но я пошел к людям, которые очень живо что-то обсуждали, и я даже понял, что именно. Нужно же мне и помешать ложкой заваренную кашу.
А происходило следующее… Гаскон и артист Миловидов, не дождавшись нас с Эльзой, но заметив, как в одной из кухонных беседок, как я назвал эту локацию, готовили шашлык и люля-кебаб, тут же была и фритюрница, в которой жарили картошку фри и чипсы, решили сыграть роль дегустаторов. Именно эти блюда я предполагал сделать основным открытием моего бала, и сам же думал предложить их повару и артисту, как и их сопровождению.
Ну не удивлять же мне гостей пожарскими котлетами или венским шницелем. Эти блюда должны быть всем понятны, десятки и сотни раз опробованы, их можно даже заказать в каком-либо из ресторанов. Нет, я собирался поразить публику блюдами, которые нигде пока не производятся.
И вот повар, который представляется Гасконом, а на самом деле он наверняка какой-нибудь Иван Васильевич, дегустировал те блюда, которые были изготовлены не французской мастерицей высокой кухни, а бабкой Марфой. Да, за неимением своего профессионального повара мне пришлось давать мастер-класс именно бабке Марфе. Впрочем, она вполне быстро поняла немудрёный принцип готовки, где важнее посуда, чем сложность манипуляций. Вот и выходит, что какая-то бабка выдавала блюдо на пробу повару-французу, пусть заморским гостем он только прикидывается.
— Ну-кася милок? Каково? А? Укусно, — приговаривала Марфа, чуть ли не силой пихая кусок шашлыка в рот артиста Миловидова.
Нужно было спасать моих работников, артиста и повара, а то на балу сам и готовить стану, и песенки петь.
— Что скажете, господа? — спросил я, подходя к столу дегустации.
— Я… в растерянности, — отвечал, собрав брови домиком, Гаскон.
— А мне весьма по вкусу пришлось, — выдал своё экспертное заключение артист.
— Господин Шабарин, вы именно этими кушаниями собираетесь услаждать вкус своих гостей? Но зачем вам тогда я? Ваша… м-м… кухарка справляется, — спрашивал повар Гаскон.
— Я предвижу, что одномоментно у меня может быть в гостях до ста человек. Именно потому вы, как и ещё двое ваших помощников, здесь, — отвечал я. — А ещё не только этими блюдами нужно будет угощать гостей. Это, я бы так сказал — самое опасное.
— Опасное? Это отрава? — выкрикнул артист, беспардонно сплевывая недожеванное на землю.
— Ни в коем случае! Но вы же знаете, господа, как некоторые даже и дворяне относятся к картофелю? — сказал я, еле сдерживая смех.
Уж больно смешно было наблюдать за конфузом артиста.
— Это весьма вкусно! — вынес свой вердикт повар.
— Макните картофельную палочку вот в этот соус, — сказал я и указал на соусницу с тем, что можно было с некоторой натяжкой назвать кетчупом.
Спасибо, опять же, Картамоновым. Сестренка Настюша любезно предоставила львиную долю тех столовых приборов, что мне будет нужно. Часть, как я рассчитывал, купила Эльза. Но две телеги, что прибыли вместе с ней, все еще не были разгружены.
— Что же это? — деловито спросил Гаскон.
В уме он явно попытался разложить вкус на составляющие, но ничего не вышло.
— Томатный соус, — отвечал я.
И вновь наблюдал, как Миловидов меняет свой вид с «милого» на «немилый», отхаркиваясь, едва попробовав кетчуп.
— Давайте обо всём по порядку, — улыбнувшись, сказал тогда я. — Бал состоится через три недели. Дел у нас много, так что будем с завтрашнего дня работать. С вами, господин Гаскон, учить новые блюда, с вами, господин Миловидов — новые песни, может, и шутливые истории. Поверьте мне, вы не пожалеете о проведенном в усадьбе Шабарина времени.
От автора:
XII век, Русь, князья воюют меж собой, сдабривая Землю-матушку русской кровью. Не гоже Русь изнутри терзать! Не зря меня судьба сюда забросила — мне и наряд держать.
На всю серию хорошая скидка:
https://author.today/work/380161
Глава 15
Приехали цивилизованные люди посмотреть на зверька. Аттракцион, мля, устроили. Ходят, всё рассматривают, обсуждают и меня, и клетку. В смысле, мою усадьбу. Мы такой порядок навели! Кусты постригли, траву скосили, дороги частью выровняли, а частью так и вовсе построили торцевые дорожки. Это когда нарезаются небольшие пеньки и вкапываются в землю с дальнейшим равнением. Пока нет плитки — самый удачный вариант. Все красиво, даже ни одной коровьей или лошадиной лепешки нет в поле зрения. Запахи! Не навозом аммиачным режет глаза, а цветущей липой благоухает воздух. Правда, подходить к деревьям нынче небезопасно, уж больно много пчел трудится вокруг них.
Обсуждали люди и танцевальную площадку. Мол, если будет сильно холодно, так нельзя и танцевать будет, по домикам сидеть придется да скучать. Хотя чаши, в которых зажигался огонь, стояли чуть ли не через каждые два шага и давали более чем достаточно тепла даже ночами, которые не так давно были заметно прохладными, а теперь становились всё теплее. При нужде, так и вовсе опускалась бы шерстяная ткань, создавая замкнутое отапливаемое пространство. Так что все, или почти все, я предусмотрел.
Складывалось чёткое убеждение, что ко мне на бал прибыли чуть ли не все именитые дворяне Екатеринославской губернии. Кого я здесь не думал видеть, так это троицы самых богатых семейств губернии: Миклашевских, Струковых, Алексеевых. Это не только богатые помещики, но и представители тех наиболее уважаемых родов в губернии, которые занимаются государственными делами, чаще в Петербурге, или же всё-таки очень даже удачно развивают свои поместья.
Все эти «товарищи» жили на границе с Киевской и Воронежской губерниями и не входили в круг местного общения. По крайней мере, их не было на том приёме, где я, будучи полным идиотом, ещё до момента, когда вдруг резко поумнел, расшумелся и всех зазывал к себе, обещая незабываемый прием.
Видимо, сарафанное радио работает даже лучше, чем я предполагал, и вся губерния знала, что некий Шабарин нынче принимает гостей, да рассчитает ли силёнок, не помрёт ли с натуги. Вместе с тем, нельзя было приехать ко мне, не получив на то приглашение. Ещё будучи в Екатеринославе, я заказал для этого красивые открытки, вот их и разослал ранее по всем знатным домам. Но кто же знал, что приглашения, сделанные из вежливости примут за чистую монету.
А ведь я отослал приглашение даже графу Бобринскому. Вот уж кого действительно я хотел здесь видеть, так это его. Есть чему поучиться у этого человека. Да и сахарный заводик пора бы уже начинать строить.
Между прочим, Миклашевский и Струков сменяют друг друга на посту губернских предводителей дворянства. Так что, уже этот факт будет говорить о том, что гости ко мне пожаловали весьма и весьма основательные.
Самым важным было другое, чтобы тех тридцати двух домиков, что были построены с участием целых ста трех строителей, всё же хватило на всех гостей. Наверное, Господь меня любит, так как было занято в итоге двадцать девять из них. Ещё чуть-чуть, ещё немного, и я мог бы попасть впросак. Но все совпало, всё сложилось, и я уверился, что и всё остальное пройдёт «на ура».
Обидно, кстати, что половина домов была построена по очень уж ускоренной технологии. То есть, у них нет добротных печей, а те лёгкие камины, которые на скорую руку были выложены, в лучшем случае, месяц-другой переживут после окончания этого провинциального «шабаринского» бала. Так что выходило, что в погоне за удобством гостей я в череде приготовлений терял деньги, если не на всём, то очень на многом.