— Поведайте мне, Подобаев, как вёл себя и действовал вице-губернатор Екатеринославской губернии, — потребовал Чернышов. — Может в этом дело и Воронцов решил подключить Третье отделение?
Если вице-губернатор, действительно, сильно наследил, нарушал условное перемирие, то Воронцов был в своем праве. Мало того, губернатор Яков Андреевич Фабр не отказывается платить деньги, хотя и утверждает, что делать будет это и собственного кармана. Это такой вот тонкий ход, как думал Чернышов. Теперь можно обвинять Председателя ГосСовета в бесчестной игре, нарушении негласных правил, а вот Воронцов выглядит более чем честным.
— Вот же старый хитрец! — усмехнулся Чернышов.
Услышав, всё то, о чём узнал Подобаев, Александр Иванович прикусил губу. Действительно, получалось, что Воронцов мог начать действовать. Вот только, почему князь, как того и следовало бы ожидать, не стал разговаривать, а действовал столь жёстко? Убивать Кулагина? Это на Воронцова не похоже.
— Мне нужно будет по-другому узнать, кто есть такой Шабарин. Является ли он человеком Воронцова, хотя последнее почти и так понятно, но важно, насколько открыто, самостоятельно он действует. Меня сильно смущает то, как вы сказали, что в разговоре с этим молодым помещиком Фабр даже теряется. А ещё, мне нужно знать, что именно Шабарин собирается строить и развивать в Екатеринославской губернии. Возможно, именно с этим связана вся эта волокита и убийство вице-губернатора… Денег пока никаких не брать, это может быть уловкой от Воронцова… Нет… Там Фонд Благочиния создали? Так вот пусть туда деньги и пойдут. Ещё не хватало, чтобы князь Воронцов вошёл в сговор с Орловым и таким образом они планируют опорочить моё имя перед государем. Через год возьмём с них двойную цену, в то и тройную… Всю губернию заберем. У Воронцова на Кавказе все очень плохо, он даже скрыл про землетрясение, — сказал Чернышов и всем своим видом показал, что более разговаривать с Подобаевым он не будет.
На самом деле, ревизор имел своё руководство, составленный план работы на целых два года вперёд, и заниматься делами губернии, особенно достаточно далеко расположенной от Петербурга, — это обязательно поставит под вопрос всю профессиональную деятельность и службу Подобаева.
— Ваше сиятельство, — Подобаев решился всё-таки попросить и о себе, — Я не смогу выполнить ваше поручение по причине того, что у меня служба, а в ближайшее время меня отправляют в Нижегородскую губернию с ревизией.
— В Нижнем Новгороде всё в порядке, можете не беспокоиться. Но я вас понял, и вашему непосредственному руководству будут переданы указания, как с вами поступать, и какое назначение и повышение в чинах вам предоставить, — сказал Чернышов и вовсе отвернулся.
А вот это уже ревизора радовало. Подниматься в чанах он любил, но делал это крайне редко. Если на заре своей карьеры Арсений Никитович показал резкий взлёт, то уже пять лет как являлся лишь статским советником, а хотелось намного большего, в тайные советники пробиться.
«Благодарю вас, господин Шабарин, но вы теперь будете под моим колпаком», — подумал Подобаев, направляясь домой, чтобы порадовать любимую жену с вероятным своим назначением и повышением в чинах.
— Фёдор Иванович, вы, действительно, не понимаете, что я пришёл не для того, чтобы окончательно утопить ваш завод, а для того, чтобы его воскресить? Не сразу, но сделать это, — уже с некоторым раздражением в голосе говорил я Фелькнеру.
— Поймите меня правильно, господин Шабарин, я разговариваю лишь с помощником губернатора. Завод же, коим мне предначертано управлять, в ведении Департамента Горных и Соляных Дел. У меня нет подчинения губернатору Екатеринославской губернии, — продолжал настаивать управляющий Луганским литейным заводом.
Ну не хочет меня слушать Федор Иванович Фелькнер, и все тут. Хотя, на его месте я бы послал такого дельца, коим могу выглядеть, по эротическому маршруту. Может, меня не посылают лишь потому, что скучно? Будем ломать предвзятое отношение.
Безусловно, свою деятельность на посту помощника губернатора, в той ее части, которая направлена на экономическом развитии губернии, я начинал именно с Луганского железоделательного литейного завода, как с самого крупного предприятия в Екатеринославской губернии, а также, по моему мнению, имеющему огромный потенциал. Ещё в разговоре с мастером Козьмой, в поместье, я немало времени потратил, чтобы выпытать из него информацию по поводу состояния дел на Луганском литейном заводе. Просто Козьма не понимал, что именно мне будет интересно. И многие те предприятия, проекты, которые я хотел воплотить в жизнь, так или иначе, были связаны именно с этим заводом.
Так вот, завод не развивался, он с большим трудом выживал. И спасало предприятие то, что он занимал огромную площадь, имел в округе большое количество людей, способных работать на заводе, почти что и квалифицированных работников, что для Российской империи, порой, является ключевым фактором для успеха, за неимением рабочих рук. На заводе по большей части устаревшее, но, по крайней мере, имеется оборудование, паровые механизмы.
Так что я даже представлял, какой тремор рук возникал у Его Величества, когда его просили поставить свою подпись на документе, ставившим крест на заводе. Столько денег было вложено в Луганский завод, столько построено, такое огромное хозяйство! Это чемодан без ручки… Кстати, а что там с чемоданами? Вроде бы и нет их. Нужно после обязательно подумать над этим.
Луганский завод, как я слышал в музее самого Луганска в будущем, строился для того, чтобы поддерживать Черноморский флот. Именно флотские заказы и должны были создать ту основу для развития Луганского завода, которая позволила бы в дальнейшем развивать промышленность в регионе. Однако, будто само провидение было против Луганского завода. Или же предприятие ждало меня… Хотя в иной реальности меня не было…
Так по восшествии на престол, Павел Петрович прекратил всяческое финансирование предприятия, что обусловило опустение в Луганске, некоторый отток людей. После только-только все начало налаживаться, когда Россия в начале века вновь сцепилась с османами, и понадобились пушки, ядра и картечь… Как все закончилось и Черноморский флот практически перестал закупать продукцию Луганского завода, так как за неимением морских сражений, за малым числом манёвров и учений, стрельб, заказы на производство пушек, снарядов к ним, были столь мизерные, что позволяли Луганскому заводу быть постоянно в состоянии утопающего человека.
Этот человек, вроде бы и и должен уметь плавать, его организм приспособлен стать даже профессиональным пловцом, но, то ли техники не хватает пловцу, то ли волны сильно мешают, но никак этот человек не может нормально плыть и лишь барахтается в воде, периодически захлебываясь, но не уходя окончательно под воду.
— Вы можете оставить заказ у нас, мы будем даже благодарны этому. Так как, не буду сего скрывать, у нас крайне скудно с заказами. Ну, что-то большое, и с привлечением наших собственных средств, коих просто нет в наличии, мы ничего делать не будем, — пытался уйти в полный отказ Фёдор Иванович Фелькнер.
Я пока не спешил показывать часть своего бизнес-плана по развитию Екатеринославской губернии, в котором немалая доля в деле роста производств принадлежит именно уже имеющимся предприятиям на Луганском заводе, а также не посвящал руководителя этого предприятия в перспективный план развития всего Донбасса.
Все эти документы, на которых, между прочим, стоит виза и губернатора Екатеринославской губернии Якова Андреевича Фабра, должны были стать, скорее, последним доводом. Мне же хотелось увидеть желание Фелькнера что-либо изменить, а также развиваться.
Нет, человек, сидящий напротив меня, с чуть пухловатым лицом, усами, выдающимся вторым подбородком, несмотря на то, что не был наделен небольшим количеством лишнего веса… Он не хотел что-то менять. Из богатого опыта, я понял, что встретился с тем, кто не может изменить предприятие к лучшему, разочаровался на четыре года своей работы в Луганске.
В Перми те заводы, которыми руководил Фелькнер до назначения в Луганск, при нем начали работать более продуктивно, в Екатеринбурге он также наладил производство. Этот человек учился в Пруссии, Австрии, был во Франции на французских предприятиях, в Англии, поэтому Федор Иванович должен прекрасно знать, как устроено железоделательное производство.
— Хорошо. Взгляните сперва на это, — я выложил на стол сразу три револьвера.
Причём, из них только один револьвер был произведён по моим чертежам. Ещё один был Кольт, а третий — так и вовсе непонятная конструкция, но при этом громоздкая, неудобная, с барабаном на двенадцать зарядов. Уродец, одним словом.
— Что скажете? — повел я рукой, указывая на выложенное оружие.
— Весьма занятно, — впервые после начала нашего разговора, глаза управляющего заблестели.
От автора:
Друзья! Продолжение цикла о попаданце в тело боевого лётчика от Михаила Дорина. Главный герой в эпицентре войны на Ближнем Востоке. Первый том тут: https://author.today/work/371727
Глава 16
Федор Иванович Фелькнер взял в руки револьвер Кольта, покрутил его…
— Кольт. Я знаю этот револьвер. Мы хотели создать нечто похожее, но в Департаменте не одобрили, нам указали на то, что Россия не будет нарушать английские патенты, — Фёдор Иванович всплеснул руками. — Вы представляете, господин Шабарин, мы не должны нарушать патенты, которые выданы в Англии! У нас вовсе все оружие не защищено никаким правом! И я определённо не понимаю, почему мы должны подчиняться английскому законодательству.
Фелькнер посмотрел на меня с некоторым испугом, видимо, понял, что сболтнул лишнее. Всё же критиковать своё руководство — это не самое то, что принято в обществе.
— Вы можете не беспокоиться. За пределы этого кабинета не выйдет ни единого слова, что будут здесь произнесены. Что же скажете, о двух других револьверах? — спросил я, стремясь переменить тему.