альной жизнью, потому как родитель устал с работы. И даже такие родители, не всегда осознавая, но счастливы. Потому что без детей жизнь, если и не лишена смысла, так как можно найти себе достойное занятие, но всё равно словно бедная, нищая.
— Я так понимаю, Алексей Петрович, что обсуждать с вами новый проект строительства железной дороги на Ростов бессмысленно? — усмехнулся Алексей Алексеевич Бобринский.
— Давайте не сегодня! Вам же обязательно доложат, как прошло наше совещание. Пришлось немало поругать и даже наказать нерадивых директоров. Нифонтов, вы его знаете, в том заводе и ваши капиталы, более пятнадцати процентов продукции не отгрузил. Глупый, наивно списал как испорченную и утилизированную. Тушёнка глубокой консервации испорчена! И как я в нём не рассмотрел, прежде, глупца? — говорил я, одновременно показывая то на один, то на другой напиток, выставленные рядом с буфетом.
Бобринский всматриваясь в этикетки крутил головой, отказываясь, наверное, ожидая уж сильно экзотического предложения. По мне, так лучше водки хуже нету! Коньяки и прочие бренди, так, изредка, а выпивать с другом, лучше водку.
Более тридцати наименований различных алкогольных напитков были представлены на обозрение. И правда, глаза разбегаются, чем угощать гостя, ну и чем самому сегодня немного расслабиться. Ранее я не хотел пить. Но как же в присутствии графа, который не прочь употребить алкоголя, отказываться?
— Алексей Петрович, мне нужно только ваше принципиальное согласие. В Александровске заканчивают строительство железнодорожного моста, второй полосы. Остаются рабочие. Давайте переправим их на строительство мостов через Северский Донец и Дон! — и всё равно граф решил завести разговор о деле.
Впрочем, мы с ним главные акционеры общества «Киевские железные дороги». Владея по тридцать пять процентов акций, именно нам и решать, куда дальше строить железнодорожное полотно и обустраивать вокзалы. Вопрос только состоял в том, что не должно быть свободных средств на продолжение строительства. Я предполагал, что грандиозные стройки придется отложить на год-два.
— А разве есть деньги? Насколько я понимаю, мы сильно растратились на ускорение строительства железной дороги до Александровска. И я принципиально не согласен, что первоочередно нам нужно строить ветку в Ростов! — сказал я и выбрал всё же напиток под удивленный кивок графа.
Сегодня это будет текила из кактусов, которые произрастают в оранжерее винокуренного Екатеринославского завода. Там много чего растет. А текила выходит очень малыми партиями. Только для гурманов и за очень большие деньги.
— Так вы же, вероятно, и не знаете, что казначейство нам выплатило половину стоимости всего трафика железнодорожных перевозок в Крым. Более того, Государственный банк даёт ещё два миллиона рублей опять на строительство железных дорог! — ошарашил меня новостью Алексей Алексеевич Бобринский.
Как у любой коммерческой организации, нашей главной целью являлась максимальная прибыль. Да, мой патриотизм, чего не лишён и сам граф Бобринский, сильно повлиял на достижение цели. Армии просто не было чем платить за те большие товарные потоки, которые шли через железную дорогу в Екатеринославской и Киевской губерниях. Но оставалась надежда, что эти средства будут выплачены. Под них, будущие выплаты от государства, предполагалось брать кредиты.
Но, как видно, мои слова, сказанные Алексею Николаевичу не канули в Лету, а нашли отклик. Наследник, вернувшись в Петербург, видимо, остро поднял этот вопрос. Вот и его решение! Однако, как часто в России бывает, решение было лишь половинчатым. Но даже то, что нам выплачивают половину за уже совершенные перевозки, это немалая сумма, позволяющая, пусть и не самыми быстрыми темпами, но начать следующий проект.
— А ещё, Алексей Петрович, я только две недели как назад вернулся из Петербурга. И вызывали меня туда для того, чтобы согласовать проект продолжения строительства Варшавской железной дороги, прежде всего, её ответвлений, в том числе и для соединения с нашей железной дорогой! — следовала другая новость, ещё более важная и обнадёживающая.
Если во время войны принимаются во внимание такие важные гражданско-военные проекты, как строительство железных дорог, пусть пока и ориентированных на запад, для военных нужд, значит, не всё плохо в нашем Отечестве и есть здравомыслящие люди, которые смотрят на несколько шагов вперёд.
— Да впустите меня! Сестра я его названная! А тебя, солдат, я и знать не знаю! — раздавался басовитый, между тем женский голос за дверью. — Пусти, иначе зашибу!
— Анастасия Матвеевна! — сказал я и рассмеялся.
Ну как же было обойтись без неё! Без этой названной сестрёнки, дочери моего крёстного отца, а нынче матери уже троих деток, беременной четвёртым. Но все еще она остается бой-бабой, действительно, способной и ударить, да так, что не каждый мужик после быстро оклемается от «женской» оплевухи.
Похоже, что всё-таки меня ожидает ужин очень расширенным семейным, даже и не совсем семейным, составом. Может, по такому случаю ещё и за Сиверсом послать? Тот сейчас успокоился и, думаю, что не совсем я был справедлив по отношению к нему. И Фелькнер… Все же друг мой старый, сколько мы проектов подняли на Луганском заводе. А я с ним вот так…
— Алексей Алексеевич, сегодня нам придётся напиться! — безапелляционно сказал я, наливая в рюмки мутноватой жидкости. — И по такому поводу я пошлю за Фелькнером и Сиверсом. Вы же не против их компании?
— Отнюдь, — сказал Алексей Алексеевич, нюхая ядренную жидкость в своей рюмке.
Текила была экзотическим напитком, но неизменно интересным. А ещё таких интересных напитков у меня около трёх десятков. Так что, дегустация начинается!
Уже скоро я послал за остальными, на радость повару. Маруткин Егор был молодым поваром, но амбициозным. А тут, уже три года лишь в усадьбе и работает, без значительного продвижения. Кто тут есть? Лиза? Пусть покажет себя в полной красе. А там, будет ему добро и деньги на открытие своего ресторана.
Екатеринослав расширяется. Уже под пятьдесят тысяч жителей. Причем много небедных людей, в основном купцов. Да и рабочие, которые могут приезжать в столицу Екатеринославской губернии, везут сюда свои деньги, чтобы окунуться в доступную для их накоплений роскошь. И уже ощущается нехватка питейных заведений. Ну а мне дополнительная прибыль, как-никак. Но это, если повар, действительно, дельный и будет удивлять гостей.
Удивил… и сырные шарики в кляре, и картошка запеченная, казалось, что простая, но в своей простоте, идеальная. Это класс повара, когда он не гонится на мраморной говядиной в хрен там знает в каком мудрёном соусе. А может сделать обычное блюдо, но так, что оно становится необычным, изысканным, запоминающимся. Были и салаты, правда увлекался Маруткин каперсами. Но это вкусовщина, я просто им предпочитаю маринованные огурцы. Была и та самая мраморная говядина, из мяса бычков, выращенных только лишь на зерне и на пиве.
Так что стол был не хуже, чем накрыли бы в ресторане Морица, который все еще держит марку лучшего заведения города.
Франц Иосиф принимал доклады своих министров. Плохо, всё плохо складывалось для Австрии. Заключив тайное соглашение с Францией и Англией, суть которого в том, что австрийцы ни в коем случае не будут угрожать Франции, австро-венгерский император рассчитывал, что выиграл у русского царя. Оставалось только обратить свой взор на Россию, не пускать ее на Балканы. И тогда всем можно доказать, что Австрия не стала протекторатом Российской империи, раз Иосиф решился на войну.
Да, всё Выглядело очень даже привлекательно. Казалось, что несмотря на взятие Силистрии, Россия полностью завязла в войне и не способна оказывать действенное сопротивление даже неподготовленной австрийской армии.
Как сказали бы в России: если кажется, то креститься надо! Подразумевая, что нужно дважды подумать, прежде чем принимать решения. Впрочем, Российская империя сама допустила огромное количество ошибок, поэтому не ей учить Австрию совершать собственные.
— Таким образом, среди сербов и хорватов, проживающих на землях нашей империи, начинается брожение. Как минимум два партизанских отряда, по косвенным данным вооруженных и обученных русскими, начали действовать на южных рубежах нашего государства… — докладывал министр внутренних дел австро-венгерской империи.
Совещание шло за совещанием. Вчера было одно, сегодня другое, но словно день повторяется. Дельного результата никакого не было, сколько не советуйся, ни выслушивай докладов.
До всех уже дошло, что вот-вот, но Австрия может стать на краю пропасти. И тогда события в Венгрии покажутся лишь лёгким недоразумением.
— Активизировались итальянцы. Несмотря на несколько разгромленных групп, продолжается и вооружённое сопротивление, но что для нас ещё более важно, многие итальянские предприятия саботируют работу… — продолжался разгромный доклад.
Все присутствующие знали, каково неутешительное состояние дел на русском фронте. То, что считалось лёгкой прогулкой, превращается в войну на истощение. А тут еще итальянцы, пруссаки нависают, от Англии и Франции нет существенной помощи.
Австрия я не успела перевооружить свою армию, обучить её по новому образцу. А вот кое-кто это сейчас делает.
— Каковы предпосылки русско-прусского Союза? — перебивая министра внутренних дел, строго спросил император Франц Иосиф.
Все молчали. Это кошмарный сон, если русские смогут договориться с прусаками. Да, пока ещё есть надежда на успешные военные действия антирусской коалиции, Пруссия будет стоять в сторонке. Но все может быть.
— По нашим сведениям, Пруссия и Россия заключили тайную сделку. Наши неспокойные северные соседи торгуют с Российской империей. Большую долю в этой торговле составляет азотная кислота, — доложили Францу Иосифу.
— Мне уже говорили, что русские без дымного пороха, и что азотная кислота является одним из двух важнейших элементов в создании такого оружия, — проявил осведомленность Франции Иосиф.